Такой я была - Смит Эмбер

Я медленно подхожу к нему, все еще подозревая, что это дурной розыгрыш с целью заманить меня на неизведанную территорию и унизить – например, закидать бумажными шариками. Я осторожно сажусь, стараясь не издавать ни звука; достаю блокнот, ручку и ежедневник. Открыв ежедневник на сегодняшнем числе, записываю: «Улыбайся».

– Кхм-кхм, – двенадцатый номер громко откашливается.

Я обвожу свое слово раз за разом, окружаю буквы узорами и завитушками, пока их становится почти не видно. Сначала думаю достать домашнюю работу по тригонометрии, но это лишь меня расстроит, а я в кои-то веки хорошо себя чувствую. Почти нормально.

– Кхм, – снова покашливает двенадцатый.

Я отворачиваюсь от него.

– Кхм, – не унимается он. – Кхм! – Тогда я смотрю на него – вдруг ему плохо, он подавился или еще что? Но парень смотрит на меня и улыбается.

– О. – Я больше не знаю, что сказать. – Что? – шепотом спрашиваю я. Может, он что-то сказал, а я не расслышала?

– Что? – повторяет он.

– Ммм… ты что-то сказал?

– Нет.

– А. Ну ладно. – Я возвращаюсь к своим рисункам.

– Я ничего не говорил, – шепчет он.

Я смотрю на него, а он наклоняется ко мне. Я тоже придвигаюсь ближе и стараюсь как можно внимательнее слушать. Тогда-то я и замечаю его глаза… такие карие и такие глубокие, что хочется просто в них утонуть.

– Что? – еще раз спрашиваю я.

Парень громко смеется. Его друзья поворачиваются и смотрят на меня, а потом возвращаются к своим делам.

– Я ничего не говорил. Но пытался привлечь твое внимание.

– О, – запинаюсь я, – а зачем?

– Не знаю, – он пожимает плечами. – Просто поздороваться хотел.

– О. Ну привет? – Это звучит как вопрос, ведь я растеряна и не понимаю, что происходит.

– Привет, – снова смеется незнакомец.

Я смотрю на страницу своего ежедневника. Слово «улыбайся» подмигивает мне сквозь завитушки. Я поднимаю взгляд и одариваю двенадцатый номер улыбкой, которая до сих пор меня еще не подводила. Он придвигается ко мне вместе с партой; та скрипит, снова привлекая внимание его друзей.

– Так ты новенькая? – шепотом спрашивает он.

– Новенькая? – повторяю я.

– Первый год у нас?

– Нет.

– Серьезно?

Я киваю.

– О. Хм, ясно. – Парень прищуривается и слегка склоняет голову набок, словно не верит мне.

Тогда-то я и понимаю, что он не имеет ни малейшего понятия о том, кто я такая. Парень не знает, что я и есть та самая девчонка, в которую он врезался в прошлом году. Не помнит, как схватил меня за руку и спросил, не ушиблась ли я. Он вообще не помнит обо мне прежней. И меня почему-то это радует. Я снова улыбаюсь.

Он тоже улыбается.

– А как тебя зовут?

– И… Иден. – Чуть не отвечаю «Иди», но вовремя спохватываюсь. – Иден, – повторяю я более отчетливо. С этим парнем я могу быть кем угодно. Это новая я, другой он не знает.

– Иден? – переспрашивает он, и мне вдруг кажется, что у меня лучшее в мире имя.

– Да, – с улыбкой отвечаю я и начинаю вспоминать, что мне о нем известно. Всякие мелочи, разрозненные факты. Например, я знаю, как его зовут и что он учится в выпускном классе. Он звезда баскетбольной команды и раньше встречался с несколькими чирлидершами. Он ученик-спортсмен – вот что сразу приходит на ум. Естественно, я знаю, кто он такой; его невозможно не знать. Я слышала его имя в утренних новостях по школьному радио: именно он привел команду баскетболистов к победе, набрал столько-то очков во вчерашнем четвертьфинальном матче против команды такой-то и так далее, и тому подобное. Когда я слышу его имя, в голове рождается определенный образ. Вот только сидеть с ним рядом – это совсем другое.

Парень смотрит мне в глаза. Кажется, я пялюсь на него. Отвожу взгляд и думаю о шоколаде. Вот на что похожи его глаза. Снова смотрю на него. В его глаза цвета темного шоколада. И понимаю, что разрозненные факты и мелкие детали ничего не значат, когда сидишь к нему так близко. Когда он так на тебя смотрит.

– Джош, – называет он свое имя, а потом делает что-то… что-то невероятное. Он тянется через разделяющий нас проход и протягивает мне руку. Это кажется немного глупым, но я тоже тянусь и пожимаю ему руку. Кожа у него теплая, как его голос, глаза и смех. Мы держимся за руки слишком долго, но парень улыбается, как будто в этом нет ничего странного.

И тут звенит звонок. Я роняю его руку и, вздрогнув, возвращаюсь в мир, где есть что-то еще, кроме его карих глаз. Я быстро собираю вещи, чтобы убраться оттуда поскорее. Ведь я совсем не понимаю, что только что произошло. Что вообще происходит. Мне страшно, я взволнована, я не знаю, бояться ли мне или радоваться. Не осмеливаясь обернуться и взглянуть на него, я спешу выйти из класса.

Весь следующий день я думаю только о самостоятельных занятиях, хотя это наименее важная часть дня. Нет бы переживать насчет контрольной по тригонометрии, которая будет через неделю, ведь я даже не научилась толком пользоваться калькулятором для решения задач. Нет, все мои мысли о том, что я скоро увижу Джоша: то ли потому, что меня страшит этот момент, то ли потому, что не могу дождаться. А может, и то и другое.

Когда я вхожу в класс, он уже сидит на своем месте с друзьями. Стою в дверях и не знаю, как поступить. Не могу же я просто подойти и сесть рядом? Но если я сяду на другое место, не возникнет ли впечатление, что я просто не хочу с ним сидеть? Он разговаривает с парнем, который сидит перед ним. Они смеются; его друг повернулся и бурно жестикулирует.

Звенит второй звонок. Ученики по-прежнему заходят в класс, а я загораживаю им дорогу. Им приходится проталкиваться мимо. Сердце стучит: я пытаюсь решить. Если бы он только взглянул в мою сторону, как-то дал понять, что хочет, чтобы я снова села с ним… Но Джош не обращает на меня внимания. Он меня не видит. А о вчерашнем, наверное, уже забыл.

– Так, все садимся! – кричит учитель. И я сажусь на ближайшую к двери парту. Упершись взглядом в затылок впереди сидящего, слушаю, как учитель ведет перекличку. Я самая ужасная трусиха во вселенной.

– Иден Маккрори?

Я поднимаю руку, но учитель не смотрит в мою сторону.

– Иден Маккрори? – громче повторяет он.

– Здесь, – отвечаю я. И ничего не могу с собой поделать: оглядываюсь назад, где сидит он. Парень смотрит на меня. Я спешно отворачиваюсь. Перекличка закончена, и я подхожу к учителю, чтобы тот выписал мне разрешение пойти в библиотеку. Но когда я направляюсь к выходу, Джош машет мне рукой, показывая на свободную парту рядом со своей. Я подхожу ближе; он жестом подзывает меня. Мне хочется сбежать, но я вспоминаю, как важно вести себя как обычно и улыбаться. И подхожу к нему. Все его друзья оборачиваются и смотрят на меня; кажется, они оценивают меня на предмет недостатков. А Джош тихо произносит: