Я - Грималкин - Джозеф Дилейни

Ведьма на стуле попыталась нам улыбнуться, но сумела лишь исказить лицо гримасой. Зубы у нее были чуточку великоваты для ее рта, а дыхание шумное, с хрипотцой. Однако голос, когда она заговорила, оказался мягким и нисколько не резким:

– Меня зовут Слейк, а мою сестру – Винде, как и нашу мать. Вы, кажется, хотите что-то нам показать?

Я положила на пол кожаный мешок и развязала тесемки. Потом осторожно вынула голову дьявола и, держа за ее рога, повернула так, чтобы она была видна сестрам. Обе изобразили гротескные улыбки.

– Зеленое яблоко – это ловко придумано, – одобрительно отозвалась Слейк.

– А мне нравится, что оно в колючках, – добавила Винде.

– Но почему ты просто не уничтожишь голову? – спросила Слейк. – Мы могли бы сварить ее в котле и съесть.

– Лучше съесть ее сырой, – проскрежетала Винде, распуская крылья, и на ее диком, зверином лике проступили признаки волнения. – Я возьму язык, а ты, сестричка, глаза!

– О том, чтобы уничтожить ее, я уже думала, но так и не решилась, – вмешалась я. – Кто знает, какими могут быть последствия… Это же не мертвая ведьма, которую довольно просто вернуть во Тьму на веки вечные – надо только съесть ее плоть. Мы имеем дело с повелителем Тьмы, самим дьяволом. Нельзя исключать, что съедение головы может освободить его. Дьявол способен изменять форму, увеличиваться и уменьшаться по одному лишь желанию. Освободившись, он обретет огромную мощь и способности, может быть даже такие, о которых мы и не догадываемся. Я пронзила его серебряными копьями, обездвижив и лишив сил. Сейчас безопаснее держать голову в целости, но отдельно от тела, чтобы прислужники не смогли воскресить Врага.

– Ты права, – согласилась Слейк. – Когда на кон поставлено так много, рисковать глупо. Мы любили нашу дорогую сестру и обещали защищать ее сына, Томаса Уорда, о котором ты здесь упоминала. Но скажи, приблизился ли он к ответу на вопрос, как окончательно уничтожить дьявола?

Я покачала головой:

– Том в поисках и раздумьях. Он хотел бы знать, нет ли в этом сундуке чего-то такого, что могло бы помочь.

Слейк улыбнулась, показав зубы, и постучала по сундуку книгой, которую держала в руке:

– Я уже рылась здесь, причем с той же целью – найти что-то, что помогло бы покончить с дьяволом навсегда. Пока – ничего. Может быть, вы, пока будете здесь, что-то предложите?

Теперь уже я улыбнулась и кивнула. Все-таки ламии предложили нам убежище.

– Буду счастлива помочь. Но сомневаться не приходится – приспешники дьявола скоро подступят к нашим стенам.

– Пусть себе приходят, пусть собираются под стенами башни, – поскрипела Винде. – Хорошая будет охота. Лучшая за много лет!

В тот вечер мы с Торн хорошо поужинали. Винде, крылатая ламия, добыла овцу и сбросила ее нам на стену – уже выпустив кровь. Я разделала тушу и прихватила самые лучшие куски с собой в комнату – зажарить на вертеле.

Вентиляция в комнате оказалась никуда не годная, и дым расползся повсюду. Хотя меня он особенно не беспокоил и, разъедая глаза, напомнил о счастливых часах, когда я, еще ребенком, смотрела, как слуги ковена готовят блюда для трапезы.

– А кто был первым, кого ты убила? – поинтересовалась Торн, когда мы приступили к нашему позднему ужину.

Я улыбнулась:

– Ты ведь уже знаешь. Я много раз рассказывала тебе эту историю.

– Ну так расскажи еще! Пожалуйста. Я могу слушать ее без конца, и она никогда мне не надоест.

Ну как тут откажешь? Если бы не Торн, я уже лежала бы мертвая где-то к западу от Пендла.

– После того что дьявол сделал с моим сыном, я думала только о мести. Я знала, где и когда с наибольшей вероятностью смогу его найти. В то время он благоволил клану Динов, так что на Хэллоуин я не пошла на праздник своего клана, а отправилась в Роули, деревню Динов.

К месту я пришла уже в сумерках и для начала устроилась в небольшом лесу, откуда открывался вид на их костер. Жители деревушки готовились к шабашу и были заняты своими делами. К тому же я поставила сильную магическую защиту и почти не боялась, что меня кто-то заметит. Соединив силы, ведьмы Динов одним выдохом разожгли костер из костей и дерева. Потом тринадцать самых сильных встали тесным кругом по периметру костра, а другие, те, что послабее, окружили своих сестер.

Едва вонь от горящих костей достигла меня, как Дины принялись проклинать врагов, призывая на них всевозможные несчастья: уродства и увечья, смерть и разрушения. Проклятья – ты должна запомнить это, дитя мое, – не столь действенны, как хороший клинок. Да, кто-то старый и немощный может пасть их жертвой, но в большинстве случаев ритуал проклятия – это пустая трата времени, потому что любая мало-мальски сведущая ведьма способна поставить защиту против такой магии.

Вскоре пламя костра начало менять цвет: желтые и охряные языки сделались ярко-красными – это был первый признак скорого появления дьявола. Я услышала общий вздох предвкушения и сосредоточилась на пламени, в котором он материализовался.

Да, дьявол может выбирать для себя любой размер, от маленького до огромного, но в тот раз он предстал во всем своем грозном величии, дабы произвести впечатление на приверженцев. Он стоял в огне, и пламя тянулось к его коленям; он был высок и широк – раза, наверное, в три больше обычного мужчины, – с длинным извивающимся хвостом и изогнутыми как у барана рогами. Тело его покрывала густая черная шерсть, и я увидела, как ведьмы потянули руки сквозь огонь, чтобы только коснуться своего повелителя.

– А что почувствовала ты? – взволнованно спросила Торн. – Нервничала? Или даже немного испугалась? Я бы точно струсила! Ты вот говоришь сейчас, что ничего не боишься, но тогда-то ты была молода, не старше семнадцати, и собиралась атаковать дьявола на глазах у всего вражеского клана.

– Конечно я нервничала, но меня переполняли волнение и злость. Страх, если и был, прятался так глубоко под всеми прочими эмоциями, что я почти его не чувствовала. Я знала, что в огне дьявол останется недолго. Удар нужно было нанести немедля. Так что я выбралась из укрытия и побежала прямиком к костру. Выскочила из темноты – два клинка в руках, третий в зубах. Я так ненавидела его, что была готова умереть – рассыпаться пеплом или быть разорванной на куски преданными ему Динами.

Я собрала в кулак всю свою волю. Я могла не подпускать его к себе, но поступила наоборот: приказала ему остаться. Пробежала мимо тех, кто стоял дальше от костра. Ворвалась в толпу. Пробивалась как могла – расталкивала локтями, распихивала плечами. Видела их лица, удивленные и сердитые. Когда добралась до ковена, метнула первый кинжал. Клинок поразил дьявола в грудь, войдя по самую рукоятку. Он закричал, громко и протяжно. В моих ушах этот крик боли звучал сладкой музыкой. И тут же он еле заметно сместился, так что два моих следующих кинжала его лишь задели.

Мгновение-другое он смотрел прямо на меня. Я видела его зрачки – вертикальные красные щели, – и у меня не было ничего, чтобы защититься от его удара. Хуже того, не было и сомнений, что теперь он точно найдет меня после смерти и подвергнет мою душу бесконечным мукам. Я мысленно приказала ему исчезнуть. Приказала, а сама подумала: исчезнет или сначала уничтожит меня? Но он просто пропал, забрав с собой пламя костра, так что мы погрузились в абсолютную тьму. Правило сработало. Я выносила его ребенка, поэтому дьявол не мог оставаться рядом со мной, если я сама того не пожелаю.