Чудовища и красавицы. Опасные сказки - Соман Чайнани

– Чего же ты хочешь в таком случае? – спрашивает принц, поднимаясь с колен.

– Чего я хочу? Хочу бегать в одной ночной рубашке по лесу и танцевать под дождём, – отвечает девушка.

Ей нравится видеть, как всё сильнее хмурится принц, но она говорит правду. Да-да, когда идёт дождь, ей всегда хочется выбежать и танцевать под ним. Почувствовать, каково это – быть не защищённой от дождя. Почувствовать, каково это – промокнуть под его струями.

– Танцевать под дождём? – переспрашивает принц. – Это пусть сумасшедшие так танцуют, но не моя жена.

– Тогда я не стану твоей женой, – говорит девушка.

Подумать только, ведь ещё вчера она готова была пойти за ним на край света!

– Что-что? – принцу кажется, что он ослышался.

– Я не хочу быть твоей женой, – повторяет она. – Мне только целоваться с тобой нравится, и больше ничего.

– Но это неправильно, – сердится он. – Если хочешь, чтобы я тебя целовал, ты должна стать моей женой.

– Что за чушь, – фыркает она. – Ты всего лишь первый, с кем я целовалась, но должна и другие поцелуи попробовать. Как иначе я узнаю, что твой поцелуй самый лучший на свете?

Принц краснеет, он совершенно не привык к такому обращению. И где только она научилась так ловко ставить мужчин на место? Со своим сторожем, что ли?

Но сдаваться принц не привык и не собирается.

Он пристально смотрит на девушку, она так же пристально смотрит на него.

– Тебе хоть известно, сколько девушек на свете мечтает о том, чтобы стать моей невестой? – грозно спрашивает принц.

– Должно быть, не слишком высока им цена, – усмехается в ответ она.

Принц вскипает, кривит губы, и девушка на мгновение вспоминает отца.

– Ты слишком засиделась здесь в одиночестве, – говорит принц, беря себя в руки. – Посмотрим, что ты запоёшь завтра, когда я вернусь.

– Не стоит возвращаться, – отвечает она. – Я буду ждать принца, который не требует платы за свои поцелуи.

– Таких принцев нет, – уверенно заявляет он. – Можешь ждать сколько угодно, только не дождёшься всё равно.

– Да? Ну посмотрим, далеко ли слышна моя песня.

– Если принц целует девушку, но она не его жена, то это и не девушка вовсе! – в сердцах бросает он. – Это ведьма!

– А мне показалось, ты говорил, будто нет таких принцев на свете, – ехидно напоминает она ему. – Во-первых, без того, чтобы что-то не случилось, не будет никакого «если». А во‐вторых, разве не ты сам целовал девушку, которая тебе не жена? Причём не раз целовал, и даже не два. Значит, нравятся тебе ведьмы? – облизывает она перед ним свои губы. – Интересно получается…

Кровь бросается принцу в лицо. Его глаза пылают. Он выхватывает из-за пояса меч и бросается на девушку. Рубит ей волосы – раз, другой, третий, пока на голове у неё не остаётся лишь коротенький, как у гоблина, ёжик.

– Посмотрим, кто теперь захочет тебя поцеловать… – начинает принц, но закончить не успевает, потому что коза, свинья и собака дружно врезаются в него, и принц летит из окна вниз, в колючки, а обрезанные волосы девушки опутывают его тем временем по рукам и ногам.

Возвратившийся домой отец девушки находит юношу бьющимся в кустах шиповника. Юноша испуган и опутан золотистыми локонами.

«Хорошая девочка, – думает отец. – Дала отпор. Очень хорошая девочка».

– Эй, держитесь подальше! Там, в башне, ведьма! – хрипит, бредит юноша, почувствовав приближение отца девушки. – Держитесь от неё подальше!

– Она не ведьма, – склоняется над ним отец девушки. – Она моя принцесса.

Эти слова отрезвляют юношу. Он бросает на мужчину взгляд, вырывается из золотистых локонов, выбирается из кустов и бежит прочь.

Юноша убежал, но как же теперь отцу попасть в башню?

Золотые косы разорваны на куски и перестали служить верёвочной лестницей. Отец здесь, внизу, дочь наверху.

Её отец сажает под башней рапунцель. И его дочь тоже у себя в башне сажает рапунцель в горшке. Ростки, посаженные отцом, тянутся вверх, посаженные дочерью – вниз. Месяц за месяцем рапунцель растёт, свивается в тугие стебли, которые наконец касаются друг друга и сплетаются вместе.

Новый мост готов. Отец поднимается наверх, а дочь спускается вниз. На середине они встречаются под проливным дождём. Отец цепляется за свою дорогую Рапунцель и спрашивает себя, достаточно ли любви, которую вырастила дочь, чтобы заполнить давнишнюю, зияющую пустоту в его сердце. Очнувшись и открыв глаза, он обнаруживает, что в руках у него ничего нет, кроме криво растущего зелёного стебля. Затем он переводит взгляд вниз и видит окутанный ночным сумраком огромный сад и смутную тень, танцующую под дождём, словно вырвавшийся на свободу и возвращающийся домой призрак.

Ну что вы прикажете делать с таким парнем, как Джек?

Ему четырнадцать лет, а он всё ещё ждёт, что мать его накормит, маслом намажет хлеб, а сам он…

Да ничего он сам не делает – целыми днями горошинами из трубочки стреляет, песни сочиняет, глядя на облака, и оживляется только тогда, когда увидит проходящую мимо хорошенькую девушку. Наконец ближе к вечеру мать высовывает голову в окно и кричит:

– Джек, бездельник, иди доить эту никчемную корову!

И он идёт в сарай дёргать за вымя Белянку, ужасно жалея о том, что нет у них с коровой своего дома, где они могли бы жить-поживать, а не здесь, где их обоих ну совершенно не уважают. Прежде всего Джек не любит свою мать потому, что она не любит его. Очень хочется ему сделать что-нибудь такое, что заставит мать по-новому взглянуть на него, понять, что вовсе он не такой безнадёжный человек, как она думает. Вот только как это сделать? Ну а пока что Джек полностью зависит от матери. Ест её еду, пьёт её чай и при этом ведёт себя в её доме словно грабитель – топает повсюду грязными сапогами, безжалостно ломает вещи… Одним словом, превращает дом в хлев, который мать больше не пытается даже содержать в чистоте и порядке, потому что это бессмысленно.

Разумеется, в том, что Джек стал таким, мать винит его отца. Кто должен приучать сына к порядку? Кто должен держать его в строгости? Отец, конечно. Только вот отец Джека был таким же никчёмным человеком, каким и сын его растёт. Папаша Джека целыми днями шатался по улицам, выпрашивал у прохожих мелочь, охотно вызывался сбегать в лавочку за чем-нибудь, чтобы сдачу себе оставить, а затем шёл и проигрывал в кости все свои гроши. Да если бы только свои гроши! Он и в долг играл, и такие деньги задолжал, что вовек не расплатиться. А поздно ночью папаша Джека возвращался домой – грязный, пьяный, бормоча о том, как он распорядится своим богатством, когда судьба-злодейка повернётся наконец к нему лицом. Разумеется, жена встречала его затрещинами, но до этого он успевал каким-то образом поцеловать её и даже напомнить о том, что это он и Белянку в дом привёл (ну да, выиграл он как-то давным-давно корову, едва ли не единственный раз в жизни удачно бросив игральные кости), и сына прекрасного ей подарил.