Тень ночи - Дебора Харкнесс

– Возможно, – начала я, – но некоторым из нас Бог дал дополнительные таланты. Вот вы, рабби Лёв, не можете воскрешать мертвых. – Я поймала себя на том, что говорю с ним, как с оксфордским преподавателем. – И незнакомые лица не появляются перед вами, когда вы задаете какой-нибудь простой вопрос.

– Верно. Но вы не правите Богемией, а ваш муж говорит по-немецки лучше меня, хотя я с детства разговариваю на этом языке. Каждый из нас, фрау Ройдон, наделен своими неповторимыми способностями. При явной хаотичности мира в нем все же ощущается присутствие Божьего замысла.

– Вы с такой уверенностью говорите о Божьем замысле, поскольку знаете, что ваше происхождение описано в Торе, – ответила я. – «Берейшит» – так вы называете книгу, известную христианам как Бытие. Вы согласны, рабби Лёв?

– Жаль, я не знал, с кем из семьи Ариеля нужно обсуждать богословские вопросы, – сухо сказал рабби Лёв, но его глаза озорно блеснули.

– Кто такой Ариель?

– Среди народа рабби Лёва мой отец известен под именем Ариель, – пояснил Мэтью.

– Ангел гнева? – нахмурилась я.

Филипп, которого я видела собственными глазами, совсем не подходил под это описание.

– Правитель, повелевающий землей. Некоторые зовут его Иерусалимским Львом. В недавнее время у моего народа был повод благодарить Ариеля, хотя евреи не забыли и никогда не забудут его многочисленные прошлые прегрешения. Однако Ариель старается искупить свою вину. Но судить об этом Богу, а не нам. – Рабби Лёв о чем-то задумался. Мне показалось, он решал, стоит ли откровенничать с нами. – Император действительно показывал мне такую книгу. К сожалению, его величество не дал мне достаточно времени на ее изучение.

– Все, что вы сможете рассказать, будет нам полезно, – сказал Мэтью, не пытаясь скрыть волнение.

Он наклонился, прижав колени к груди, и сейчас был похож на Джека, завороженно слушающего рассказ Пьера. На мгновение я увидела своего мужа мальчишкой, когда он учился плотницкому ремеслу.

– Император Рудольф позвал меня во дворец, надеясь, что я сумею прочитать написанное в той книге. Алхимик, которого у нас зовут мешугенер Эдвард, заполучил ее из библиотеки своего хозяина, англичанина Джона Ди. – Рабби Лёв вздохнул и покачал головой. – Трудно понять, почему Бог решил сделать Ди образованным, но беспечным, а Эдварда – невежественным, но сообразительным. Так вот, мешугенер Эдвард сказал императору, что эта древняя книга содержит тайны бессмертия. Каждый человек, наделенный властью и могуществом, мечтает жить вечно. Однако строчки в этой книге были написаны на языке, который не понимал никто, за исключением упомянутого алхимика.

– И Рудольф позвал вас, думая, что книга написана на каком-нибудь древнем диалекте еврейского языка, – кивая, сказала я.

– Возможно, язык этот действительно древний, но не еврейский. В книге было полно картинок. Я не понял их смысла, однако Эдвард утверждал, что они имеют алхимическую природу. Возможно, слова являются пояснениями к картинкам.

– Рабби Лёв, а когда вы смотрели на страницы книги, слова двигались? – спросила я, вспоминая строки, мелькавшие под алхимическими картинками.

– Как они могли двигаться? – Рабби Лёв даже нахмурился. – Это всего лишь буквы, написанные чернилами на пергаменте.

– Значит, книга еще не повреждена, – испытывая облегчение, сказала я. – Когда я видела эту книгу в Оксфорде, оттуда было вырвано несколько страниц. Понять смысл написанного не представлялось возможным. Слова бегали взад-вперед, разыскивая своих исчезнувших братьев и сестер.

– Вы говорите так, будто эта книга живая, – усмехнулся рабби Лёв.

– Думаю, да, – призналась я, и Мэтью удивленно посмотрел на меня. – Конечно, мои слова звучат неправдоподобно, но, когда я вспоминаю тот вечер и события, начавшие происходить, едва я дотронулась до книги, мне она невольно кажется живой. Книга меня узнала. Я почувствовала… ее боль, словно она потеряла что-то очень важное.

– У моего народа есть повествования о книгах, написанных живым пламенем. Слова там движутся, переплетаются и изгибаются. Прочесть их могут лишь избранные Богом.

Рабби Лёв вновь испытующе посмотрел на меня. Мне встречались преподаватели, любящие ошеломить студентов каким-нибудь неожиданным вопросом.

– Я слышала эти истории. Слышала и о потерянных книгах, и о скрижалях, разбитых Моисеем. Я знаю об Адамовой книге, куда он записывал истинные имена всего сотворенного.

– Если ваша книга столь же значима, как те, возможно, Бог желает, чтобы она оставалась скрытой. – Рабби Лёв снова откинулся на спинку стула и стал ждать моего ответа.

– Но книга не остается скрытой, – сказала я. – Рудольф знает, где она, хотя и не может прочесть в ней ни слова. Скажите, кому бы вы вручили на хранение столь могущественный манускрипт: Мэтью или императору?

– Я знаю многих мудрецов, которые сказали бы: выбирать между Габриелем бен Ариелем и его величеством означает лишь выбор меньшего из двух зол. – Взгляд рабби Лёва переместился на Мэтью. – К счастью, я не из их числа. Однако больше я ничем помочь вам не могу. Книгу я видел, но ее нынешнее местонахождение мне неизвестно.

– Книга находится у Рудольфа. По крайней мере, находилась. Пока вы этого не подтвердили, мы располагали лишь подозрениями доктора Ди и заверениями того, кого вы справедливо назвали безумным Эдвардом, – мрачно произнес Мэтью.

– Безумцы бывают опасны, – заметил рабби Лёв. – Вам, Габриель, нужно проявлять больше осмотрительности по части того, кого вы наполовину выпихиваете из окна.

– Вы слышали и об этом? – разинул рот Мэтью.

– Город бурлит рассказами о том, как мешугенер Эдвард вместе с дьяволом летал над Мала Страной. Естественно, я предположил, что без вас не обошлось. – Теперь в тоне рабби Лёва звучал мягкий упрек. – Эх, Габриель, Габриель. Что скажет ваш отец?

– Он скажет, что я должен был вытолкнуть этого мерзавца из окна. Мой отец не цацкается с существами вроде Эдварда Келли.

– То есть с сумасшедшими.

– Махараль, я сказал так, как думаю.

– Человек, которого вы готовы убить не задумываясь, к сожалению, единственный, кто может помочь вам найти эту книгу, столь значимую для вашей жены. – Рабби Лёв вдруг замолчал, раздумывая о дальнейших словах. – Но действительно ли вы хотите узнать тайны этой книги? Жизнь и смерть сопряжены с громадной ответственностью.

– Учитывая то, кто я, вас не удивит, что я знаком с особенностями обеих.

– Допустим. Но сможет ли и ваша жена нести такой груз? Вы ведь, Габриель, не всегда будете с ней рядом. Те, кто готов поделиться своими знаниями с ведьмой, ничего не скажут вам.

– Значит, в Еврейском городе все-таки есть создатель заклинаний, – сказала я. – Это мне сразу пришло на ум, когда я услышала о Големе.

– Он ждал, когда вы его разыщете. Но, увы, встречаться он будет только с вами, поскольку вы ведьма. Мой друг боится Конгрегации Габриеля, и на то есть основания, – пояснил рабби Лёв.