Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке - Кристофер Леонард

«Вначале мы были непокорными и вздорными. Было меньше контроля, — вспоминает Лонеган. — Но по мере того как масштаб деятельности рос, нам приходилось привлекать все больше юристов и бюрократов. Несмотря на то что организация все еще была эффективной, она становилась более бюрократизированной. Но я думаю, что это было необходимо».

По мере того как AFP укрепляла позиции она все теснее связывалась с Республиканской партией и изменяла ее изнутри. AFP стала активно нанимать и переманивать к себе молодых и перспективных сотрудников из Республиканской партии. Две трети всех директоров AFP ранее были членами Республиканской партии. Однако более важно то, что примерно треть всех директоров штата, покинувших AFP, стали членами Республиканской партии, сохранив связи и знания, полученные в результате работы на политическую организацию Koch Industries.

Глубокие связи AFP с Республиканской партией были открыты лишь много лет спустя, когда два политолога из Гарварда, Тида Скокпол и Александр Эртель-Фернандес, провели одно из самых тщательных независимых исследований недавно разросшейся сети «Американцев за процветание». «Эти данные показывают, что федерация AFP сумела проникнуть на карьерную лестницу Республиканской партии, — пишут Скокпол и Эртель-Фернандес. — Сотрудники, которые постоянно работали то на одном месте, то на другом, как правило, были

“молодыми людьми тридцати или сорока лет”, у которых, предположительно, впереди была долгая политическая карьера».

AFP параллельно реформировала Республиканскую партию и укрепляла ее. В 2010 г. сеть Коха сместила акцент деятельности с борьбы с законопроектом Ваксмана —

Марки на избрание как можно большего числа республиканцев на промежуточных выборах в Конгресс.

В ноябре волна голосов республиканцев и активистов.

«Движения чаепития» завершила период, когда в Палате представителей у демократов было большинство

Республиканцы также добились больших успехов в Сенате, хотя и не получили контроля. Эпохе демократического сверхбольшинства в 60 голосов был положен конец. Затягивание принятия политических решений вновь стало удивительно мощным инструментом оппозиции. Теперь, если Гарри Рид захотел бы принять законопроект, то ему бы понадобились республиканцы, готовые отказаться от подобной практики. Однако вероятность этого стремилась к нулю.

Масштабы этой победы были огромны для Koch Industries. Из 85 республиканцев, только что избранных в Вашингтон, 76 подписали углеродное обязательство, навязанное «Американцами за процветание», пообещав, что никогда не поддержат федеральный законопроект о борьбе с изменением климата, который увеличит налоговые поступления в правительство. Согласно анализу, проведенному в рамках семинара по журналистским расследованиям в Американском университете, из этих 76 человек 57 получали взносы на предвыборную кампанию от Комитета политических инициатив Koch Industries. Koch Industries окончательно прекратила рассмотрение законопроекта Ваксмана — Марки в Сенате, и теперь посыпала землю солью, чтобы гарантировать, что новый законопроект об изменении климата никогда не появится.

Одним из первых шагов нового республиканского большинства стало прекращение финансирования Специального комитета по энергетической независимости и глобальному потеплению Участники группы начали постепенно собираться и освобождать помещение в подвальном помещении Лонгворт-Билдинг.

Джонатан Филлипс, молодой сотрудник, написавший разделы законопроекта о содействии развитию возобновляемых источников энергии, покинул Конгресс и устроился на работу в Агентство США по международному развитию. Он отправился в Африку и стал помогать компаниям строить новую инфраструктуру для получения экологически чистой энергии. Два юриста из команды, Майкл Гу и Джоэл Бове, перешли в Агентство по охране окружающей среды, где начали работать над планом по регулированию выбросов углекислого газа на электростанциях, работающих на угле. Постановление Агентства по охране окружающей среды, получившее название «План экологически чистой энергетики», было мерой, наиболее близкой к закону о контроле за выбросами углекислого газа, которую, по мнению чиновников в администрации Обамы, они могли бы реализовать.

«Американцы за процветание» быстро поняли, куда дует ветер, и тут же начали нанимать через свой сайт сотрудников для оппозиции.

В отсутствие регулирования выбросы парниковых газов продолжали расти В 2011 г. население Земли было ответственно за выброс 32,27 млрд тонн углекислого газа в атмосферу, что более чем в 150 раз превышает данные показатели до начала промышленной революции. После краха законопроекта Ваксмана — Марки концентрация углекислого газа в атмосфере росла с каждым годом.

Ученые предупреждали, что во избежание катастрофических для окружающей среды последствий люди должны стремиться удерживать уровень углекислого газа на уровне 350 частей на миллион. Пока законопроект Ваксмана — Марки обсуждался, уровень углекислого газа колебался около значения 370 частей на миллион. В течение пяти лет после его краха уровень углекислого газа достиг 400 частей на миллион, что является самым высоким показателем за всю историю человечества.

После того как Боб Инглис ушел из политики, он создал группу, которая выступала за свободные рыночные решения проблемы изменения климата Его мнение оставалось непопулярным в республиканских кругах. И всюду, где бы Инглис не находился, его не покидало то самое неприятное ощущение, появившееся у него в 2010 г., в тот момент, когда он смотрел на задние ряды кресел на общем собрании и видел там снимающего его человека с видеокамерой на штативе — человека, «за действиями которого ощущалась поддержка со стороны, понимаете, о чем я?»

Видимо, это содействие со стороны никуда не исчезло.

Инглис присутствовал на дебатах по вопросам политики в области изменения климата в Вашингтоне, которые частично были организованы либертарианским фондом Reasons. Когда Инглис приехал на место, его заинтересовал один любопытный факт. На каждом пустом месте была размещена кнопка, сделанная в стиле предвыборной кампании. На каждой из кнопок была простая надпись: «70–29». Это была та разница в количестве голосов, с которой Инглис проиграл Трею Гоуди, — 70 на 29 %.

Кнопки не выходили у Инглиса из головы. Кто-то должен был их распечатать, заплатить за них и положить на пустые сидения. Для таких вещей нужны были деньги и координация. Через пару лет после того, как Инглис лишился своей позиции, у него наконец-то появились сильные подозрения, кому он этим обязан. Когда он взял кнопку в руки, в голову ему пришла мысль: «Сдается мне, что это почерк Коха».

В конце 2010 г. у Чарльза Коха были причины для ликования. Koch Industries столкнулась с невиданной экономической угрозой в виде законопроекта Ваксмана —

Марки и сыграла ключевую роль в его провале.

Собственные политические идеалы Коха столкнулись с беспрецедентной угрозой в виде, на первый взгляд, вечного демократического большинства в Вашингтоне и популярной повестки дня Обамы. Он сыграл важнейшую роль в том, чтобы положить конец данному положению вещей. Политическая деятельность Koch Industries была масштабнее, мощнее и оказывала больше влияния, чем когда бы то ни было прежде.