Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке - Кристофер Леонард

«Я был прокурором шестнадцать лет, — продолжил Гоуди. — Я привык к тому, что мне что-то доказывают и я что-то доказываю другим. Мои избиратели, которым я стараюсь служить, не были удовлетворены доказательством глобального потепления».

Гоуди прервали громкие аплодисменты. Толпа продолжала аплодировать и шуметь, пока Гоуди садился на место.

Боб Инглис знал, что проигрывает кампанию. Чего он не знал, так это того, что он был не один. Koch Industries и «Американцы за процветание» использовали одну и ту же стратегию в других избирательных округах по всей стране.

В Вашингтоне действующие республиканские законодатели начали нервничать и говорить, что они проигрывают праймериз кандидатам, финансируемым компанией Koch.

Один неверный шаг мог привести к тому, что они будут вынуждены участвовать в безжалостной конкуренции. Как и предсказывал Винн, все начали вести себя гораздо лучше.

Благодаря оказанному внешнему давлению система Koch Industries привела к тому, что вокруг законопроекта Ваксмана — Марки в Сенате образовалась жесткая стена из отрицательных голосов препятствующая дальнейшей поддержке проекта.

Начиная по крайней мере с 2008 г., организация «Американцы за процветание» просила политиков подписать обязательство о том, что они будут «выступать против любого законодательства, связанного с изменением климата, которое предполагает чистое увеличение государственных доходов». Формулировка была составлена таким образом, чтобы выглядеть как антиналоговая мера, а не как обещание уничтожить любые усилия по контролю над выбросами парниковых газов. Однако она преследовала ту же цель. Установление цены на выбросы углекислого газа — путем ограничения и торговли квотами или путем введения налога на выбросы углекислого газа — рассматривалось как наиболее реалистичный способ контроля за загрязнениями. Право устанавливать цену было только у федерального правительства, поэтому обещание, данное Koch Industries, приводило к прекращению любой деятельности в этом направлении.

В 2009 г. «углеродное обязательство», как его назвали, было подписано 223 политиками штатов и федеральными политиками. Одним из них был конгрессмен из Индианы Майк Пенс. Пенс, который называл изменение климата «мифом», был единственным членом делегации из Индианы, поставившим подпись под данным обещанием. В этом плане он был первопроходцем. К сентябрю 2010 г. четыре члена делегации Индианы подписали это обещание, а в общей сложности свою подпись поставили 627 законодателей и кандидатов от штатов и федеральных органов власти.

Когда Koch Industries оградила законопроект Ваксмана

— Марки своим углеродным обязательством, демократы направили свою энергию на принятие закона Obamacare который был одобрен в Сенате в канун Рождества 2009 г. и введен в действие весной 2010 г. Затем демократы сосредоточились на законе о финансовой реформе Додда —

Франка, который вводил новые правила в отношении банков на Уолл-стрит. Он был принят Сенатом в мае 2010 г. и утвержден в июле.

В течение этих месяцев законопроект об ограничении и торговле квотами пребывал в забвении, а группа сенаторов во главе с Джоном Керри безрезультатно пыталась найти некий компромисс, в результате которого законопроект мог бы стать приемлемым для 60 сенаторов. Весной и летом 2010 г. политическая атмосфера все более накалялась, подпитываемая AFP и другими консервативными группами, а вопрос о регулировании выбросов углекислого газа становился все более болезненным.

В этот момент Боб Инглис участвовал в праймериз против Трея Гоуди назначенных на июнь 2010 г.

Инглис не захотел отказываться от своего предвыборного лозунга «Солнце Америки все еще восходит». Оглядываясь назад, Боб Инглис сказал, что был один момент, когда он должен был понять, что ему не выиграть. Это был единственный случай в его политической карьере, когда он всерьез переживал, что его могут убить. Это случилось во время общего собрания в государственной школе недалеко от дома Инглиса в городе Трэвелерс Рест. Поскольку это мероприятие было очень близко к его дому, он привел с собой жену и детей. Когда они приехали, толпа была настолько велика, что местный начальник пожарной охраны просил людей разойтись. Еще до того, как Инглис начал речь, толпа на улице была в ярости.

Атмосфера внутри была еще хуже. В зале было душно, полно народу, и воздух, казалось, был наполнен злобой.

Инглис знал, что многие из его соседей в районе Трэвелерс Рест носили с собой оружие. Он был уверен, что тогда вечером в той комнате было полно оружия. Выйдя на сцену, он начал произносить политическую речь. При обычных обстоятельствах он указал бы на жену и детей в зале, что было стандартным жестом для кандидата, избирающегося в Конгресс, однако в тот вечер он этого не сделал.

«Я не представлял свою жену и детей, потому что беспокоился за их безопасность. Довольно просто понять, что, когда все вокруг тебя буквально пульсирует от злости, представлять жену и детей — не лучшая затея, — рассказывал Инглис. — Если бы меня должны были пристрелить, то, вероятно, это случилось бы там. На том общем собрании».

В конце вечера женщина, стоящая рядом со сценой, закричала на Инглиса: «Мы тебе больше не доверяем!»

Если конгрессмен терял доверие избирателей, то это был билет в один конец. Первичное голосование состоялось 22 июня, и Инглис вместе с предвыборным штабом собрались вместе в центре Гринвилла, чтобы следить за этим процессом. На встрече у Боба Инглиса и его близких появился шанс стать свидетелями самого публичного и унизительного поражения в его политической карьере. Он проиграл гонку, набрав 29 % голосов против 70 % Гоуди.

Инглис беспокоился о том, что это может значить для будущих политиков. «Мне действительно было очень грустно наблюдать за ростом этого популистского пожара, который может только сжигать. С его помощью нельзя ничего создать. Особенно печально было то, что этот пожар, который, как я думал, скоро потухнет, разгорался только сильнее».

Трудно сказать, когда именно «погиб» закон об ограничении и торговле квотами. Не было никакого голосования, после которого было объявлено о его окончательном крахе Законопроект просто потерял ход, а затем постепенно сошел на нет. В конце апреля 2010 г. Линдси Грэм покинул группу сенаторов, которые продвигали законопроект. Ни один республиканец не захотел вмешаться и заменить его. Гарри Рид объявил, что Сенат в первую очередь будет работать над тем, чтобы принять всеобъемлющую иммиграционную реформу, прежде чем решать проблему изменения климата.

Джонатан Филлипс и другие сотрудники, которые работали над написанием законопроекта, знали, что решение Рида было смертным приговором. Момент, в который можно было принять важные положения по выбросам парниковых газов, был упущен.

Организация «Американцы за процветание» летом 2010 г. была сильна, как никогда ранее Стив Лонеган в Нью-Джерси с трудом поспевал за ее ростом. Приток людей и ресурсов в организацию становился все больше. Когда Лонеган присоединился к AFP, она была дерзким политическим стартапом, группой аутсайдеров, похожей на пиратскую команду, которая пыталась извне повлиять на политику правительства. Такая атмосфера быстро исчезла, и ее заменила хорошо продуманная корпоративная модель.