Матабар. II - Кирилл Сергеевич Клеванский

— И зачем?

— Зачем?

— Ты меня прекрасно слышал, — чуть с нажимом сказала Лена.

— Мне просто нравится решать головоломки, — пожал плечами юноша. — Да и для самого это тоже практика. Вот, к примеру, вчера мне принесли посмотреть печать, которая, ты не поверишь, копирует звуки животных. И надо было сделать так, чтобы она могла опознать по звуку животного и создать его иллюзию. Я почти весь перерыв над ней голову ломал! Но решил!

Елена, видимо заметив, насколько буквально сиял гордостью собеседник, лишь вздохнула и слегка покачала головой.

— Вот тебе и ответ как заработать, — она указала в сторону, где неловко мялись, переступая с ноги на ногу, несколько человек. — Бери с них по паре ксо за каждую задачку и, может, за месяц экс насобираешь.

— Так там не за что брать деньги, — отмахнулся Ард. — За редким исключением это просто элементарные задачки.

— Они для тебя, Ард, элементарные, — возразила Елена и, подумав, добавила. — Вечные Ангелы, Борис, наверное, прав. Ты с учебниками в обнимку спишь, что ли? Ты же при поступлении вообще ничего не знал.

— Ну, что-то я знал, — проворчал в свое оправдание Ард и поспешил перевести тему. — Как там Борис? Ты, обычно, по четвертым дням с ним обедаешь.

— Как всегда, — развела руками Елена. — Повздорил с кем-то и бегает по университету в поисках секунданта.

— Зачем? Ему же предоставят.

— Условились биться на площадке в городе, — скучающим тоном пояснила Промыслова. — Наши все расписаны почти на две недели вперед.

— Это да, — с грустью вздохнул Ардан.

— У тебя, значит, нет денег, но на площадки найдется? — с хитрецой прищурилась собеседница.

— Лена, да у меня не опробованных печатей скопилось порядка дюжины! — воодушевленно всплеснул руками Арди. — Не говоря уже про…

Он осекся и не стал уточнять, что дюжина печатей принадлежали его собственным изысканиям, в то время как едва ли не два десятка относились к модификациям тех, что изучались в университете.

Март был прав и в том, что касалось модификаций и изобретения новых печатей. С этим, по какой-то причине, у студентов обнаруживались проблемы, которые не разрешались вплоть до третьего, а то и четвертого курса. Да и там — лишь единицы выходцев с факультета Инженерии могли изобрести что-то уникальное и новое.

Почему так? Ардан понятия не имел. Может они в детстве не проводили целые дни в попытке решить ребусы бельчонка и волчицы. А может не изучали с тринадцати лет труды Николаса-Незнакомца. А может…

— Ты ведь знаешь, что на Рынке Заклинаний можно не только купить, но и продать печати? — неожиданно спросила Елена.

— Рынок… чего?

Промыслова посмотрела на Ардана… примерно так же, как он сейчас смотрел на неё. В итоге, спустя пару мгновений, Елена рассмеялась. Не обидно и легко.

— Вечные Ангелы, Арди, ты уже почти полгода живешь в Метрополии и ничего не слышал про Рынок Заклинаний?

— Неа, — пожал плечами Ардан.

— Сеть заведений по всей столице, — с улыбкой и даже заботой начала рассказывать Промыслова. — Там и книги можно купить с накопителями, и испытательные площадки есть, на которых иногда проводятся соревнования по Магическому Боксу, и еще можно продать печати. Многие старшекурсники этим балуются. Но Рынок покупает не по количеству лучей, а опираясь на то, насколько им такая печать нужна или полезна. В общем, ищут выгоду. Если понимают, что дорого продадут — дадут неплохой гонорар, а если там что-то вроде тех задачек, которые тебе приносят, то могут и не купить вовсе… да быть не может, Арди, чтобы ты про них не слышал.

Ардан незатейливо почесал затылок.

— Получается что… слышал. Я просто думал, что это все не в одном заведении, а в нескольких. Площадки там, книжные лавки, накопители и прочее…

— Погоди, погоди, — замахала руками Елена. — Ты все это время что… пользовался только университетскими площадками и библиотекой?

Ардан сдержано кивнул.

Промыслова снова посмотрела на него как на диковинную зверушку в зоопарке. Такой, кстати, имелся и в столице. Но Ардан, по понятной причине, не собирался его посещать.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты ходячая аномалия?

— Иногда, — уклончиво ответил юноша.

Они ненадолго замолчали. Арди любовался снегопадом, мысленно представляя те дни, когда бегал по горным тропам и лесным разливам Алькады. Где ветер гнал снежные вихри, крыльями несущие молодого охотника среди просторов родного края.

— Ард.

— А? — отвлекся юноша.

— Если Борис не найдет секунданта, ты сможешь сегодня вечером с нами съездить?

Проклятье…

— Прости пожалуйста, — понуро вздохнул Арди. — У меня сегодня вечером дела.

— Да? Извини тогда, что попросила… поставила тебя в неловкое положение, — тут же начала причитать Елена, причем говорила она абсолютно искренне. — Что за дела хоть, если не секрет?

— У меня занятия с Эдвардом Аверским, — спокойно ответил юноша.

Елена пару раз моргнула и засмеялась, а Арди в очередной раз пришел к выводу, что Скасти, сколько бы ерунды не наплел и как часто не пытался всех разыграть, порой говорил очень мудрые вещи.

Бельчонок всегда наставлял, что правда, иногда, звучит вымышленней самой искусной лжи.

* * *

Выйдя на трамвайной остановке, Ардан огляделся. Уже смеркалось, но здесь, на острове святого Василия (том самом острове, где находился и особняк Анорских), казалось, что день вовсе не спешил уступать свое место законной притязательнице — ночи. На тротуаре сияли фонари Лей, в окнах горел свет, а на очищенных от снега проезжих частях то и дело мигали фарами дорогущие автомобили.

Здесь, на острове, где жили богатеи и знать, не наткнешься на сугроб; канализация работала исправнее дворецкого, открывавшего дверь в особняки, прячущиеся за красивыми, и не очень высокими оградами; трамваи скромно дребезжали на рельсах не по середине дороги, а практически у самого поребрика; да и люди здесь выглядели так, будто только-только вышли из модного ателье или сошли с кресла у чистильщика обуви.

Надушенные дорогими духами, в изысканной одежде, они неспешно, даже чересчур неспешно, прогуливались по улицам в сторону своих роскошных домов.

Ардан шел вдоль набережной, порой поглядывая в сторону проспекта, уходящего вглубь острова — тот вел к обители герцогини, но путь юноши лежал в другую сторону.

Ступая по гладкой, совсем не щербатой