Слуга Дракона - Дэвид Аллен Дрейк

Если скала и чувствует что-то по отношению ко мне, то это только ненависть. И я тоже, несомненно, ненавижу ее.

– О Илна, – вздохнула девочка. – Мне так жаль…

По скале прошла мелкая дрожь. Беззвучные слова проникали в сознание девушки. Казалось, будто слушаешь умирающий огонь: шипение и вздохи, да иногда приглушенный треск.

«МЫ ОТПУСТИМ ДЕВОЧКУ, – сказал голос – ПОДОЙДИ И ЗАБЕРИ ЕЕ».

Вращающиеся огоньки начали тускнеть и застывать, превращаясь в твердые образования на стенках конкреции. Осталось всего три источника света, они образовали красные у своего основания лучи, которые скрестились на груди Мероты.

Девушка подбросила вверх узор, который ее пальцы сплели, пока она прислушивалась к тихим, лживым словам кристаллов. Освещенные сиянием самой скалы, нити мелькнули в воздухе.

Конкреция закричала. С легким дребезгом кристаллы начали искажаться, оплывать, как тающее на сковородке масло. Один из лучей, державших в фокусе девочку, внезапно сломался, устремившись в собственное основание. Здесь он рассыпался на тысячу крохотных угольков, означавших смерть огня.

Мерота с криком бросилась к старшей подруге. Девушка в тот момент продолжала прислушиваться к звуку, который вовсе не был звуком, но тем не менее терзал ее уши. Она прижала к себе девочку, радуясь возможности соприкоснуться с чем-то живым – тем видом жизни, который был естествен и понятен для нее.

Конкреция начала меркнуть. Теперь ее цвет напоминал грязноватый оттенок плохо выкрашенной шерсти.

– Илна, миленькая, помоги мне… помоги! – продолжала кричать девочка.

Скала, реальность, окружавшая их, – содрогнулась в конвульсии. Илна с ребенком полетели вперед, поскользнувшись на гладком камне. Чалкус поймал их левой рукой и прижал к груди.

– Леди? – спросил он. – С вами все хорошо?

Глаза Илны снова привыкали к полумраку. Она ласково похлопала девочку по спине и выпустила из своих объятий. Затем освободилась от рук моряка.

– Вы можете убрать свой меч, мастер Чалкус, – сказала она.

Скала, пытавшаяся похитить Мероту, снова превратилась в обычный песчаник. Ее поверхность покрылась сетью трещин, как лед по весне. Мелкие (и не очень) кусочки отвалились от стены, образовав кучу гравия на земле.

– Да, мы в порядке, – наконец ответила девушка на вопрос запевалы. – И мне хочется поскорее уйти отсюда. Очень сомневаюсь, чтобы мы с Меротой могли снова заснуть.

Девочка вновь прижалась к старшей подруге. Она попыталась что-то произнести, но не смогла. Вместо этого Мерота просто кивнула.

* * *

В ярких лучах восходящего солнца по волнам скользили шесть баркасов, свежий бриз надувал их прямоугольные паруса. В общем-то, все Лодки были похожи друг на друга. Но Шарина подметила, что «Попутный Ветер», которым владели Джем и его три брата, поменьше, поновее и заметно грязнее, чем «Колумбина».

– Прибыв в Клестис, – рассуждал Бантрус, вместе со своими гостями стоявший на носу судна, – мы первым делом пойдем на Дворцовую площадь и объявим о своей независимости: Лодки не подчиняются принцу Микону. Вот увидите, к нам присоединится все Южное Побережье Кордина!

Шарине показалось, что, столь страстно толкуя об успехе своего дела, юноша пытается убедить в первую очередь самого себя. Далар, менее снисходительный к человеческим слабостям – а ведь подчас людям свойственно закрывать глаза на свои фатальные ошибки – или, возможно, менее чуткий, чем его хозяйка, спросил напрямик:

– А почему вы считаете, мастер Бантрус, что люди поддержат вас?

До того Джем стоял со своими старшими братьями у руля и о чем-то беседовал. Сейчас они принялись пробираться вперед, аккуратно огибая груду гончарных изделий, складированных и притороченных сетями в центре судна.

– Что такое? – нахмурился Бантрус. Сама мысль, что кто-то сомневается в его победе, повергала юношу в гнев. – Ну, прежде всего их убедит сам факт вашего присутствия. Ведь вы – посланцы Богов. Кроме того, Клестис, как и все прочие города, нуждается в Лодках. В нашу задачу входит заронить искру и указать людям путь к их спасению.

Джем с братьями присоединился к ним. Один из баркасов, чей груз – плетеные корзины – был ощутимо легче, чем у других, удалился вперед на расстояние полета стрелы. Два других шли неподалеку от «Попутного Ветра», а еще парочка плелась в хвосте.

Если баркас Джема являлся грузовым, то два других, шедших рядом, приторговывали спиртным и женским телом – если только Шарина правильно поняла их вывески. Народ на них был в основном молодой – до тридцати лет. И все мужчины, за исключением двух красоток в броских нарядах.

– Тиглет подходит сбоку, – сообщил один из братьев Джема, кивнув на плавучую таверну. Вдоль ее палубы была натянута сеть – на двух шестах, на корме и носу, а также главной мачте, на которой трепыхались флаги. Специальный навес защищал палубу от непогоды. В настоящий момент трое мужчин управлялись с парусом, а четвертый, чернобородый крепыш, стоял на рулевом весле.

– Пожалуй, лучше опустить кранец, – проворчал Бантрус. – Тиглет из тех героев, что не задумываясь пробьют чужой борт, лишь бы занять лучшее место в порту.

Шарина встрепенулась, обрадовавшись возможности прервать неприятный разговор о перспективах Лодок.

– Давайте я помогу. Это кранцы?

В принципе две бухты каната из пальмовых волокон не могли являться ничем другим, но девушка посчитала, что лучше все-таки спросить. Она уже взялась за бухту и успела отцепить ее, но Джем вмешался:

– Госпожа, вам не стоит…

– Не утруждайте себя, юная леди, – присоединился к его словам чернобородый. – Я могу быть очень осторожным… если захочу!

Шарина подняла взгляд, чтобы оценить положение приближавшегося баркаса. Это оказалось несложно: скорость сближения показалась бы недостаточной даже ленивой овце. Тем не менее девушка вывесила кранцы на участки вдоль планшира, которые показались ей наиболее вероятными для соприкосновения, и посмотрела – стараясь сохранить нейтральное выражение – на чернобородого.

Он хрипло рассмеялся и возвестил:

– Эй вы, на «Попутном Ветре», готовьтесь! Я перехожу к вам на борт.

– Ага, Тиглет, – с кислой физиономией ответил один из братьев Джема. – Привет, вот и ты!

Удар при стыковке двух судов оказался не сильнее, чем Шарина производит каблуком при обычной ходьбе. Если столь умелый рулевой все же регулярно ломает бока своим товарищам, наверняка это делается специально, для устрашения.

– Диккон, прими руль! – распорядился Тиглет. Не дожидаясь, когда член команды сменит его, он перепрыгнул на палубу «Попутного Ветра». Один из его матросов перебросил канат Джему, который молча привязал его к стойке.

Тем временем судно-бордель пришвартовалось к левому борту баркасу Тиглета. На палубе его стояли трое мужчин – все рослые и обнаруживающие семейное сходство с одной из женщин. Они настороженно наблюдали за происходящим, не произнеся ни слова с тех пор, как остановились.