Тайна трех государей - Дмитрий Миропольский

Ещё двести лет назад ходили слухи про подземный ход, который соединял замок с Воронцовским дворцом. Современники удивлялись: почему Павел не сбежал через этот ход к своим верным рыцарям, когда убийцы ломились к нему в спальню? Злопыхатели говорили, что он просто не успел – дескать, императора за ноги вытащили из камина, где начинался ход…

…однако Мунин предложил другую версию. Павел не хотел, чтобы заговорщики пошли по его следу и наткнулись на скрижали. Историку казалось вполне логичным, что священные части Ковчега хранились между резиденцией Великого магистра и пристанищем госпитальеров, которые доставили одну из скрижалей в Россию.

Михайловский замок со всех сторон окружала вода. С севера – река Мойка, которая впадает в Фонтанку, отделяющую его от города с востока. Перед главным южным фасадом при строительстве был прорыт Воскресенский канал, а вдоль западной стены – Церковный. Позже каналы засыпали, но при Павле подземный ход пришлось копать на большой глубине, намного ниже уровня воды.

Теперь понятно, зачем понадобилась армия из шести тысяч рабочих! Тяжкий труд – протянуть и уберечь от затопления галерею длиной чуть ли не в километр, вроде современных тоннелей метро. К тому же галерее предстояло стать местом ритуального действа, и выглядеть она должна была соответственно. Вот откуда у архитектора Бренны взялось такое сказочное богатство: император щедро заплатил ему за уникальное инженерное сооружение – и за молчание во веки веков…

– Думаешь, тоннель мог сохраниться? – с сомнением спросил Одинцов, и Мунин вступился за строителей прошлого:

– Вы напрасно их недооцениваете. Павел до переезда в Петербург жил за городом, в Гатчине. А дворец его тамошний – знаете, из чего построен? Из землебитного кирпича. Не из глины, а из земли, чувствуете разницу? По специальной технологии набивали её в формы – и строили. Прямо на болоте, у оврага, среди ручьёв… Можете съездить, посмотреть, дворец до сих пор стоит, и ничего ему не делается.

– Всё равно, – сказал Одинцов, – даже не знаю, что сложнее: построить Михайловский замок или такую кишку под землёй. Да ещё чтобы двести лет выдержала.

– Вам придётся это проверить, – напомнил Владимир. – Меня заботит другое. Замок закрыт на ассамблею Интерпола, но даже после её окончания никому из вас там появляться нельзя. Люди Псурцева наверняка караулят. Поэтому надо попробовать зайти с другой стороны.

– Из Воронцовского дворца? – хмыкнул Одинцов. – Это нереально.

Он окончил Суворовское училище, которое занимало дворец с середины прошлого века, и хорошо представлял себе местные порядки.

– Это реально, – возразила Ева. – Есть экскурсии. Ещё они отреставрировали капеллу и проводят концерты. Можно войти на концерт.

– Ё-моё! – Одинцова осенило. – Ну, Варакса…

Он понял, зачем старый друг упомянул в посмертной записке, что финансировал реставрацию Воронцовского дворца. Разбирая во флигеле шифровку, Одинцов ещё удивился: вот, значит, куда Варакса вваливал деньги последние годы! Все вокруг думали, что состоятельный бизнесмен тайком строит виллу где-нибудь в тёплых краях себе на старость, – а он, тоже бывший суворовец, восстанавливал Мальтийскую капеллу. И специально отметил для Одинцова: сделали всё точь-в-точь, как при Павле.

Конечно, при Павле второй вход в подземелье должен был находиться в капелле, где же ещё?! Именно там, на личном и неприкосновенном месте Великого магистра! Получается, Варакса не зря двадцать с лишним лет копался в книгах и документах. Он своим умом, наощупь дошёл до многого из того, что знала сейчас троица, и подготовил последний рывок: чуть-чуть ему не хватило, всего чуть-чуть…

– Ну, Варакса! – повторил Одинцов и рассказал про шифровку, но умолчал про то, как в ложе императора открывается потайная дверь: этот секрет давал ему дополнительную страховку на переговорах с Владимиром…

…в которых пришла пора сделать перерыв. Чтобы израильтяне не теряли времени даром, Одинцов набросал им список снаряжения для спуска в подземелье. Еву переселили в отдельный благоустроенный номер, который чудесным образом с утра освободился: евреи это умеют. В коридоре и под окнами номеров Владимир поставил охрану. Сказал, что так ему будет спокойнее, и принёс извинения за неудобства. Одинцову с компаньонами было всё равно: глаза совсем слипались.

Вечером выспавшийся и посвежевший Одинцов обсудил с Владимиром детали операции. Израильтяне уже договорились о походе на концерт в капеллу. Вдобавок им удалось организовать экскурсию под предлогом культурной программы для дипломатов и участников ассамблеи Интерпола: командование Суворовского училища любезно согласилось впустить израильскую группу до начала концерта.

Где Владимир взял карликов, для Одинцова осталось загадкой, но в инвалидных креслах эта парочка должна была выглядеть обычными экскурсантами, а под завышенными сиденьями кресел оставалось внушительное пространство для рюкзаков со снаряжением – и для скрижалей.

– Это если мы их найдём, – оговорился Одинцов. – Кроме того, их же ещё приволочь надо за километр. Как вы это себе представляете?

– Никак, – бесстрастно ответил Владимир. – Я предпочитаю иметь дело не с фантазиями, а с реальностью. Сможете – хорошо, нет – нет. Нам известно, что Моисей держал скрижали в одной руке и при этом спускался с горы. Четыре левита запросто переносили Ковчег целиком. Если вы такие особенные – может быть, у вас тоже получится. Посмотрим. Что сделаете, то сделаете. Главное – найти скрижали, об остальном будем думать.

Серьёзный конфликт возник насчёт выемки Ковчега. Владимир настаивал, чтобы на дачу Вараксы отправился только Мунин с парнями из Моссада.

– Парнишка с вами туда уже ездил, место знает, – говорил он. – Дня им хватит за глаза. Выкопают и вернутся. Всей вашей компании там делать нечего. Вы что, хотите, чтобы Ева лопатой махала?! Или даже ломом, земля-то ещё мёрзлая… Не переживайте. Мои люди справятся, если что – историк подскажет. А вы будете нужны в капелле. Время, время поджимает!

Одинцов упирался: троицу разделять нельзя. Владимир стоял насмерть и приводил всё новые доводы в пользу того, что для скорости и удобства надо действовать сразу по двум направлениям. Одна группа забирает Ковчег, другая прикрывает Одинцова и Еву, которые ищут скрижали. В случае успеха обеих групп к следующей ночи детали реликвии будут собраны, и Владимир сможет приступить к переброске их вместе с троицей через российскую границу.

Пришлось признать, что в решении Владимира есть логика, и оно позволяло действовать максимально быстро. Одинцов смирился, но потребовал, чтобы встреча Ковчега со скрижалями произошла там, где он скажет:

– Мы – вам уступаем, вы – нам.

В бункере академиков Одинцов упомянул завод, для модернизации которого подбирал с Вараксой старых инженеров. В советские времена заводу полагалось иметь бомбоубежище: всё-таки режимный объект. Потом необходимость пропала, и благодарные владельцы позволили друзьям устроить в бетонной коробке тир, что называется, для своих. Неприметное место с отдельным входом, народу никого, по сигналу откроют и впустят…