Машина бытия - Фрэнк Герберт

Джордж пошевелился на носилках, чувствуя, как его грудь и ноги стягивают ремни. «Меня зовут Джордж, – подумал он, – и я не должен шуметь».

* * *

– Значит, ты – Джордж, – сказала ó Катье.

Джордж откинулся на спинку стула, осматривая комнатку, в которой очнулся. Ему понравилось, как эта женщина произнесла его имя. В ее устах оно прозвучало правильно, а не так размыто, как говорили другие. Он даже расслышал едва заметную мягкость звука «дж».

– Тебя так зовут? – спросила она. – Джордж?

Она говорили по-харибски. Джордж ответил на том же языке:

– Меня так зовут.

Слова прозвучали несколько деревянно. Иногда говорить по-харибски было трудно.

Женщина перешла на древнеангл, и то, как она говорила, опять показалось ему правильным.

– Но это не полное твое имя?

– Нет. Я майор Джордж… – Слова растворились в пустоте.

Она повернулась к стоявшему рядом Рену.

– С ним все в порядке?

– О да. – Рен сделал шаг вперед. В присутствии ó Катье он ощущал какую-то робость. Это было не просто заложенное в каждого почтение к Жрецу или Жрице. – Он так часто делает, ó Катье, – сказал Рен. – Когда его мысли заходят в ту часть разума, где царит пустота.

«И что же нам с ним делать?» – удивилась ó Катье, рассматривая симулякра. У него были грубые черты лица, какие нечасто увидишь у людей.

– Джордж? – позвала она. – Джордж?

Джордж посмотрел на нее, пытаясь сфокусировать взгляд. Женщина в синей мантии. Длинные черные волосы, закрепленные на затылке серебряной петлей. В руке странный изогнутый посох. Худощавое лицо с яркими зелеными глазами.

«Меня зовут Джордж», – подумал он.

«Я могла бы связаться с ó Пларом и свалить все это на него, – подумала она. – Но так мы рискуем выдать свое местоположение. Если он узнает, что симулякр у нас… Нет. Случайность необходимо поддерживать».

К тому же она чувствовала, что ó Плар не сумел бы подобрать для этого Древнего решение лучше, чем могла придумать она сама. Это существо выглядело таким крепким и, по-своему, таким беспомощным. И таким привлекательным.

Рен сказал:

– Возможно, вам стоит допросить его, удовлетворить свое любопытство по поводу датчиков страха. – Про себя он подумал: «Как странно, что она вызывает у меня такой страх. Может быть, она настроила посох на странную новую частоту?»

– А что с датчиками страха? – спросила она. – В этом пещерном комплексе мы не обнаружили подобных устройств или записей о них.

– Но они существуют, ó Катье.

– Я бы хотела сама увидеть эти устройства и записи о них. Мне кажется странным, что вы все сожгли.

– Я не хотел, чтобы стало известно, что я восстановил… – Он кивнул в сторону Джорджа.

Она посмотрела на Джорджа, затем на Рена и подумала: «Какой странный этот Рен».

– Почему ты так стыдишься того, что сделал?

Рен оцепенел.

– Мне кажется неразумным объявлять во всеуслышание, что я осквернил кабу.

– Ясно. – Она кивнула, на мгновение ощутив, как рефлексы давят на нее. Это чувство быстро прошло, и она подумала: «ó Плар был прав насчет этого Рена. Странная вариация вероотступнической модели. Новый вид случайности». – Возможно, здесь все же есть похожие устройства и записи, – сказала она. – Мы будем их искать.

– И мы должны действовать быстро, – сказал Рен. – Опасность…

– Это ты так считаешь.

– Вы мне не верите?

– Я этого не сказала. Но ты должен признать, у тебя есть и другие причины, чтобы желать отмены Тысячелетнего парада.

– Вы говорите так, словно согласны со Жрецами. – И про себя подумал: «Может быть, Саим был прав и не стоит ей доверять?»

– Следовать случайности, которая нарушает табу, – одно, – сказала она. – Ради знаний, разумеется. Но совсем другое – уничтожать самые корни…

– Случайности? – Он уставился на нее.

Она коснулась пальцем тонкого центрального кольца на посохе, и Рен ощутил укол нервозности, который всегда предшествовал тяжелой дозе недовольства.

– Прошу вас, – взмолился он.

– Я бы не хотела, чтобы ты снова проходил полную психоподготовку, – сказала она и подумала: «Конечно, придется это сделать. Как только нам перестанут быть нужны его случайные таланты».

Рен побледнел.

– ó Катье, я…

– Я не люблю подчеркивать свои слова с помощью посоха, – сказала она.

– Конечно, ó Катье.

Он обнаружил, что тело его дрожит. В сознании всплыли размытые воспоминания о полном курсе повторного кондиционирования. Темнота. Полусознательная дрожь от страха. Ужасы!

ó Катье посмотрела на Джорджа.

– Итак, Рен, расскажи мне, что ты собираешься делать с этим симулякром.

– Да, ó Катье. – С большим трудом ему удалось унять дрожь. – Это казалось логичным шагом. Кости не были повреждены и прекрасно сохранились благодаря газу.

– Газу?

– Из камеры с оружием.

– Ах, предохраняющему инертному веществу.

– Да. В камере произошел какой-то несчастный случай. И там был только один комплект костей. Я использовал более простые в устройстве баки и знал, что резервуар кабы может воспроизвести клеточную модель в полной стадии…

– Все это очень интересно, дорогой Рен, но ты рассказываешь о методах, а меня больше интересует, какова твоя цель.

– Да, конечно. – Правое веко дернулось, и он потер его. – Цель. Я полагал, что мы могли бы восстановить многие старые привычки у подобного существа – несомненно, компульсивное поведение и доминирующие рефлексы – и с их помощью обрести ключ к управлению древними устройствами.

Она проговорила сквозь дымку ингибиционного шока:

– И тебе удалось восстановить эти привычки?

Не обратив внимания на жесткость ее голоса, Рен ответил:

– Появились кое-какие признаки. Думаю, мы на грани прорыва. Если удастся восстановить его полное имя, то, возможно…

– Как ты мог? – едва ли не завизжала она.

Он уставился на нее:

– ó Катье, что…

– Боль подобных воспоминаний, – сказала она. – Воспоминание о моменте его смерти!

– Но, ó Катье, это не совсем воспоминания…

– Несущественное различие! У тебя что, совсем нет ингибиций?

– ó Катье, я не…

– То, что Господь Будда принял в Себя, замыкает Круг Кармы, – сказала она. – Ты не только вторгся в эти владения, ты еще…