Цель номер один. План оккупации России - Михаил Антонов

Член-корреспондент АН СССР С. Алексеев отметил, что главный принцип экономической системы «…означает присутствие в экономике «жаждущего» потребителя, который вынужден почти немедленно возвращать свои высокие доходы обратно в экономику. При этом потребительские нужды и страсти даже при товарном изобилии не позволяют удовлетвориться достигнутым, а требуют все более нового вложения сил в дальнейший рост потребления…».

К тому же экономические показатели маскируют тот факт, что «…безудержно развивающаяся товарно-рыночная экономика западных стран существует отнюдь не только за счет их внутренних ресурсов, она еще и продукт выгодного для этих стран международного разделения труда и доходов, когда большинство населения мира барахтается в трясине долгов и обездоленности. Взятая сама по себе, эта экономика служит человеку как вечно жаждущему, неутолимому потребителю и в конечном итоге делает его таковым. Человек становится заложником и жертвой ненасытного рыночного Левиафана. Галопирующая, невесть куда мчащаяся экономика ведет человечество к неразрешимым конфликтам, в сущности, в тупик»[93].

Несмотря на это, принципы экономической науки в существенном не менялись. И это в основном произошло потому, что не были реально воплощены в жизнь идеи планирования народного хозяйства в СССР. Немалую роль в этом сыграло то, что Ленин, революционер-большевик в политике, в сфере культуры и экономики оставался буржуазным реформатором, меньшевиком. Уже в 1921 году он добился одобрения партией «новой экономической политики», которая предполагала, по его же собственному признанию, перевод советских предприятий на капиталистические рельсы.

Фактическое становление плановой системы хозяйства в СССР началось лишь через пять лет после смерти Ленина и проходило в сложнейшей обстановке. Сталин нэп благополучно свернул. Начались сталинские пятилетки, невозможные без плана, без балансового метода планирования. Но необходимость форсированной индустриализации страны, в условиях, когда ленинцы потратили все ресурсы на «мировую революцию», заставила использовать все возможности для экспорта (от хлеба до художественных ценностей), необходимого для получения иностранной валюты. Затем все силы страны были брошены на создание базы для отпора врагу в предвидении неминуемого нападения на СССР. В Великую Отечественную войну все было отдано фронту, – вот когда весь мир мог увидеть (но не увидел), что такое настоящее народное хозяйство (об этом кратко будет сказано ниже), и этот опыт по-настоящему не был обобщен. После войны СССР почти до смерти Сталина был занят восстановлением разрушенного хозяйства. Новая разруха была учинена Хрущевым и усугублена либеральной реформой Либермана – Косыгина. В этих условиях в советской экономической науке пришлось во многом отступить даже от тех теоретических завоеваний, которые были достигнуты в предвоенный период. А далее – уже сознательное вредительство со стороны клики Горбачева и откровенная распродажа и разграбление страны кликой Ельцина. Эту разруху мы по-настоящему еще не начинали преодолевать. Современной экономики в РФ нет, нет и необходимой для ее создания экономической теории.

А ведь под все эти вредительские акты ученые-экономисты подводили теоретические обоснования, разрабатывали концепции рынка, который якобы должен привести страну к скорому процветанию. Отечественная экономическая наука должна нести свою долю ответственности за разрушение страны, ее корифеи, ныне пребывающие в звании академиков, в действительности оказались шарлатанами и пособниками, а часто и вдохновителями вредителей-политиков. В этом состоянии экономическая наука в России пребывает и по сей день, оставаясь прибежищем невежд и скрытых врагов Родины.

Так, важнейшим показателем уровня развития страны, на который наука ориентирует руководство государства, считают показатель валового внутреннего продукта (ВВП), хотя он не учитывает оскудения недр по мере роста добычи полезных ископаемых, состояния человеческих ресурсов и т. д. В итоге нередко складывается такое положение, когда ВВП растет, и власть считает, что состояние страны благополучное, а на деле государство оказывается на грани краха и стремительно движется к гибели. Допустим, Россия удвоит добычу и экспорт нефти и получит за них много долларов, ВВП вырастет, но страна как была отсталой, лишенной современной индустрии, так ею и останется.

В предыдущей главе было показано, что все основные понятия и категории этой науки толкают на безудержный рост производства и потребления, не учитывая экологических ограничений, а это грозит самому существованию человечества. Разработанный мировым финансовым капиталом экономический механизм позволяет сильным странам в мгновение ока обрушивать экономики слабых стран, наживая на этом баснословные прибыли. Создается «экономика финансовых пузырей», в которой громадные деньги делаются «из воздуха», и триллионы долларов, не обеспеченных ничем, кочуют с одной биржи на другую. Идущая ныне в мире глобализация по-американски означает конец даже существующего неразумного хозяйственного строя и замену его новым рабовладением, гораздо более страшным и бесчеловечным, чем древнее.

Уже цитировавшийся С. Алексеев приходит к выводу:

«Человечество стоит перед выбором: либо идеология неудержимой, ничем не ограниченной экономической и либеральной стихии; либо развитие идеалов свободы и на этой основе – гармонизация жизни людей, обновление и возрождение социалистической идеи, ее гуманного, демократического существа».

Можно конкретизировать этот вывод ученого так: либо мы отбросим эту схоластическую экономическую науку о хозяйственной деятельности человека-эгоиста и создадим взамен ее науку о ведении народного хозяйства на разумной и нравственной основе, либо человечество в скором времени погибнет, уничтожив свою среду обитания и само себя.

ЧТО ТАКОЕ НАРОДНОЕ ХОЗЯЙСТВО

(ОТ ЛИСТА И ФОРДА ДО СТАЛИНА И ПУТИНА)

Термин «народное хозяйство» употреблялся с давних пор, хотя реального содержания он в условиях частнособственнической экономики не имел. Им обозначали всю совокупность государственных, смешанных государственно-частных и частных предприятий, а также индивидуальных (преимущественно крестьянских) хозяйств. В какой-то мере это могло характеризовать экономический потенциал страны, но никак не представляло собой подлинный народнохозяйственный комплекс.

Правда, еще до Октябрьской революции и на Западе, и в России делались в теории, а в ограниченной степени и на практике попытки выйти за пределы частнособственнической экономики и перейти к плановому хозяйству. В Германии экономист Фридрих Лист окрестил систему политэкономии Смита космополитической, не учитывающей национальных особенностей хозяйственного развития отдельных стран. Не учитывала она и то, что между индивидом и человечеством стоит нация. А потому задача состоит в развитии производительных сил нации и удовлетворении нужд народа в целом. Немецкий исследователь Вернер Зомбарт различал нации торгашей и нации героев, у которых, конечно, разные взгляды на цели экономики. Немецкий мыслитель Освальд Шпенглер разрабатывал идею служения государству и понимал труд не как товар, а как долг. Но наибольшее значение на Западе имела производственная практика американского автомобильного короля Генри Форда, которую внимательно проанализировал доктор экономических наук, профессор Виктор Сигов. Привожу отрывок из его статьи «Маркс и Форд: поучительные сравнения»: