Великий океан - Иван Фёдорович Кратт

В случае же с Резановым автор достаточно вольно интерпретирует известные ему исторические источники.

Н. П. Резанов родился в 1764 году, получил хорошее домашнее образование. Некоторое время служил в петербургской Казенной Палате и затем — под начальством Г. Р. Державина, когда поэт был секретарем для доклада по сенатским мемориям. С 1797 года Н. П. Резанов становится секретарем, а позже обер-секретарем Сената. В это время он знакомится с Г. Шелиховым и женится на его дочери. В 1803 году Резанов был направлен послом в Японию, которую оставил в 1805-м и посетил русские поселения в Америке, где встретился с Барановым. Об этой встрече в романе говорится лишь вскользь, хотя она должна была войти в первую часть дилогии, охватывающую период с 1804 по 1812 год18. В изложении И. Кратта, Резанов, приехавший на Ситху с особенными полномочиями и для проверки состояния дел Баранова, становится его единомышленником. На самом же деле их встреча не была столь дружественной. Автору романа важно показать Резанова человеком, продолжающим дело правителя русских колоний, по сути своей противостоящим миру чиновного Петербурга.

Этой же цели служит и роль, сыгранная Резановым во время поездки в Калифорнию за хлебом (поездка длилась с февраля по июнь 1806 года). Резанов показан человеком, способным на неординарные поступки и сильное чувство. Изображая любовь Резанова и Кончи, Иван Кратт прямо противоречит тому историческому источнику, которым он пользуется. П. Тихменев в своем исследовании пишет, что дочь коменданта испанской крепости движима прежде всего честолюбием. В свою очередь, Резанов руководствуется не чувствами, а тактическими соображениями и интересами дела, ради которого он приехал: «Стараясь внушить этой девице мысль об увлекательной жизни в столице России, роскоши императорского двора и проч., он довел ее до того, что желание сделаться женою русского камергера сделалось вскоре любимой ее мечтою. Первый намек со стороны Резанова о том, что от нее зависит осуществление ее видов, был вполне достаточен для того, чтобы заставить ее действовать согласно с его желанием.

Хотя желание доньи Консепсии выйти замуж за русского, по свойственному испанцам фанатизму, не допускавшему в супружестве разности религий, поразило ее родителей, но Резанов достиг того, что его с ней обручили»19. По поводу этой истории тот же автор замечает: «Донья Консепсия слыла первой красавицей во всей Калифорнии, и ее честолюбию, а может быть, и особенной любезности Резанова колонии обязаны тем, что изобилие заменило совершенную нужду»20.

Сделавшись благодаря сватовству своим человеком в доме коменданта, Резанов смог купить у испанцев столь необходимый для Ситхи хлеб.

История обручения Кончи и Резанова до сих пор окружена ореолом романтики и вызывает повышенный интерес современников. Существует другое, прямо противоположное версии П. Тихменева, мнение на этот счет. К тому же дальнейшая судьба доньи Консепсии, которая ждала Резанова около 30 лет, а затем уединилась в монастыре, дает основание верить в искренность ее чувств к русскому камергеру. Но нужно заметить, что католическая религия, не позволявшая повторного обручения, также, несомненно, сыграла свою роль в судьбе Кончиты.

Иван Кратт берет фактическую канву у Тихменева, но, отметая трактовку последнего, описывает эту историю как романтическую любовь незаурядных людей, возвышая тем самым образ Резанова.

Особое место в романе занимает внешне эпизодический персонаж, доктор Круль, имеющий, однако, своего реального прототипа — доктора Шеффера, появившегося на Ситхе осенью 1814 года. Хорошее знание языков, предприимчивость и преданность России склонили Баранова поручить доктору мероприятие, занимавшее важное место в планах правителя. Предоставим слово историку: «Настоящее поручение, данное доктору Шефферу, было испросить повеления Томеа-Меа приказать Томари, чтоб он удовлетворил компанию за убытки, понесенные при кораблекрушении, и если сие счастливо закончится, тогда поручалось ему завести постоянные торговые связи с островами»21. Таким образом, видно, что экспедиция Шеффера (осень 1815 — весна 1817) на Сандвичевы острова послужила писателю реальной основой рассказа о посольстве Круля и путешествия Алексея на «Вихре» из форта Росс за грузом разбившегося судна (реально — судна Беринга). Однако действия Круля на Сандвичевых островах, действия, восстановившие Томеа-Меа против Круля, Баранова и всех русских, в точности соответствуют псевдо-патриотическим планам Шеффера, предложившего Томари, вассалу главного короля Томеа-Меа, перейти под покровительство России, вследствие чего он вызвал гнев короля и был выслан с островов. Круль-Шеффер — это «маленький Баранов», все хорошие свойства которого: инициативность, воля, искреннее стремление к благу России — искажаются, так как у него отсутствует свойственное Баранову глубокое осознание ответственности, лежащей на представителе интересов России.

Потерявший соратников (Резанова, Павла), не нашедший поддержки ни в Петербурге, ни среди единомышленников, Баранов остается в романе одиноким. Почти единственным его другом оказывается бывший враг — вождь колошей Котлеан22.

Однако не только одиноким умирает бывший правитель, но и нищим. Ставивший долг выше должности и честь выше честолюбия, он не скопил состояния на службе компании, хотя для директоров и Правления компании высокая должность и присвоение доходов неразрывно связаны друг с другом. В романе один из директоров выражает такую уверенность: «У Баранова крупный капитальчик найдется где-нибудь в Кантоне или Филадельфии. Двадцать семь лет бесконтрольно правил, не один миллиончик прилип». Уже в 1810 году лично знавший Баранова лейтенант морской службы Г. Давыдов пытался опровергнуть это естественное для чиновника мнение23.

Позже К. Хлебников посвятил этому вопросу отдельную главу в своем «Жизнеописании» и убедительно доказал абсолютное бескорыстие Баранова.

Грустной нотой заканчивается вторая часть романа. Умирает Баранов, оставлена колония Росс. Пройдет время, и Россия навсегда лишится Аляски. Но последние слова в романе все-таки о «великом и вечном».

Остался исторический опыт, многому научивший русских людей, практический опыт воплощения в жизнь простой истины: великие и малые народы должны жить в мире. И это для Ивана Кратта не менее важно, чем освоенные территории.

Роман принес автору не только читательский успех. Его высоко оценили и специалисты. После появления первой книги Иван Федорович Кратт был избран действительным членом Всесоюзного географического общества Академии наук.

Примечания

1

Жило — селение.

2

Кекур — одиночный камень или скала вблизи берега.

3

Барабора — индейская хижина.

4

Картаул — небольшая пушка.

5

РО ГПБ им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Ф. 109. Оп. 2. Ед. хр. 143. Л. 4.

6

Воеводин В. По тайге и тундре. В кн.: