Бесконечность I. Катастрофы разума - Андрей Волков

Скоро большой финал. Кульминация. То, что было ранее, было лишь репетицией. Сегодня премьера. Осталось только сыграть каждому свою роль, и мир падет к их ногам. Скоро.

* * *

На другом конце неизвестный собеседник Адашева закончил трансляцию и сделал небрежное движение рукой, выключая монитор.

Некоторое время Координатор тихо и недвижимо стоял возле широкого панорамного окна, откуда открывался вид на тихое ледяное безмолвие. Странным было это ощущение. Столько сил положено, столько лет и эпох пройдено, и вот финал. Он даже немного устал.

Много лет он учился понимать и ощущать каждый прихотливый поворот человеческого бытия, его слабости, его пороки, пусть даже самые незаметные. Сам он давно был лишен каких-либо чувств. Люди заботили его только с одной целью, что они смогут сделать для него лично, и он делил их на две категории. Первая — это те, которых возможно использовать для достижения цели, и те, кто будет слепо внимать тому, что он говорит. Это актив. Вторая категория — угроза, к ней относились те, кто не попадал в первую. Их было гораздо меньше, и к ним необходимо было относиться не только с осторожностью, но и с должным уважением.

Те девицы, Кристина Левонова и Ксения Авалова, они безусловно подпадали под вторую категорию. С Аваловой все ещё было непонятно. Её мысли и действия всегда были окутаны туманом. А вот Левонова… она своей неуемной энергией едва не сорвала весь столь хорошо проработанный план. С учетом того, как важны вывезенные девочки и все последующие махинации, нельзя было допускать ни единого просчета. Хорошо, что эта Левонова ещё не знает о своем потенциале. Дремлющая в ней внутренняя сила может сделать её опасным противником. Гораздо опаснее даже, чем представлялась ему раньше Авалова.

Поэтому все просчеты должны быть устранены. Координатор незаметным движением подозвал стоявшую в дверях женскую фигуру.

— Гадаешь, зачем мне этот скользкий тип? — спросил он. — И почему я назначил его своим главным помощником?

Охотница невесомо кивнула.

— Я всего лишь исполняю волю Организации, — сказала она, — не мне судить о ваших решениях.

Конечно, она лгала, понял Координатор, ирония в её словах чувствовалась отчетливо. Впрочем, дерзость этих девиц была всегда полезной, она двигала их и позволяла совершать самые потрясающие поступки. Вот почему, зная это, Координатор заинтересовался Левоновой, Аваловой и Покровской. Они были зеркалом его охотниц. Такие же дерзкие, свирепые, но пока тихие.

— При умелом обращении его слабости можно превратить в орудие, — пояснил Координатор.

Охотница вновь легко кивнула. Спорить она не собиралась.

— Не печалься по поводу своей неудачи в церкви, — сказал Координатор, — эта помеха не повлияет на наш план. А вот твоей работой с нашим другом Тополевичем я более чем удовлетворён. Смерть его личности подкинет дополнительных вопросов нашему противнику. Впрочем, сейчас не об этом! У меня для тебя новое задание.

— Всё, что прикажете, Координатор, — отозвалась Охотница.

— Арсенюк, — сказал Координатор, — он исчез, я не исключаю предательства. Найди его и установи, говорил ли он кому-то о наших планах, и если да, то убей.

— Как пожелаете.

Охотница выпрямилась и спокойным шагом направилась к двери.

* * *

В ходе поездки время для Анастасии как будто потекло вспять. Она снова смеялась, шутила, казалось, ничто больше не напоминает о той опасности, с которой была связана её жизнь уже неделю. Но как только машина остановилась, в голову Урусовой сразу постучало осознание, куда и зачем они приехали, а вместе с этим и цепь воспоминаний. Ни разумом, ни чувством она не понимала, как она заглянет сейчас в глаза человеку, который, как она считала, сломал её жизнь. Даже если он прямо не виновен в том, что происходит вокруг, он виновен был тогда. В ту ночь. В ту ночь всё началось. Или нет? Что, если он не виновен, что, если он такая же жертва, как и она.

Они вошли в подъезд старинного здания постройки примерно века восемнадцатого. Подъезд был богато украшен росписями и фресками, изображавшими античных морских духов. Светлана приложила магнитный ключ к домофону, тот пиликнул, и девушка потянула дверь на себя, которая послушно отворилась. Поднялись на шестой этаж.

— Я подумала, если убийца ничем не отличается от простого человека, — нарушила молчание Анастасия, — разве я не могу им быть? Разве я не могу сама убивать в беспамятстве?

— Не можешь, — спокойно сказала Светлана, — пока ты сомневаешься, значит, не можешь. Приготовься, мы пришли.

Девушки остановились перед обычной дощатой дверью, обтянутой искусственной кожей. Должно быть, это и была квартира Томаса. Звонить не стали. Светлана бесшумно открыла дверь своим ключом.

Откуда у неё ключ, подумалось Анастасии, она что, часто здесь бывает? Или заранее знала, что я сюда приеду?

Урусова всё думала, что она скажет ему при встрече? Что она ненавидит его, что он монстр, ничтожество. А может и нет. Этого «нет» она боялась более всего на свете.

Как только девушки пересекли порог квартиры, на них сразу же обрушилась какая-то давящая темнота, словно бы в погребе, и запах затхлости. Сзади раздался шум подъехавшей машины и легкий стук шагов. Сквозь приоткрытую дверь, оставлявшую полоску света, Анастасия расслышала это очень четко.

Неожиданно впереди появился небольшой огонёк и раздался холодный, ровный голос. Женский голос.

— Здравствуй. Я давно жду этой встречи.

Затем раздался хлопок, и Анастасия увидела, как Светлана с каким-то комичным видом осела на пол. Оцепенев от ужаса, девушка не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Вдруг в нос ударил сладкий запах корицы, и девушка почувствовала, как её ноги наливаются свинцом. Откуда здесь женщина? Это была её последняя мысль. Стало темно.

* * *

Смеркалось. Кристина окончательно запуталась, как в фактах, так и в собственных рассуждениях. Поиски машины только прибавили загадок. Теперь оказалось, что и не Александра вовсе брала эту машину, а кто-то, кто назвался её именем. Это безусловно объясняло некоторые логические несоответствия в рассказе Наташи Понариной, однако нисколько не приближало их к раскрытию личности таинственной Охотницы.

Кристина понимала, что сейчас есть только один человек, который может помочь пролить свет на те события — Светлана Русакова. С ней явно было что-то не так. Девушка во что-то играла. Во что, на этот вопрос Кристина не могла ответить. Но что, если она не совсем та, кем её все считают? Почему она не сказала о своих отношениях с Томасом? Возможно ли, что она таким образом хотела сделать так, чтобы после убийства Чилуэллов у следствия даже вариантов не было? А это так и произошло! Да, её показания тогда мало что изменили бы. Томаса взяли на месте убийства, и даже если бы Светлана сказала, что всю ночь провела с ним, ей бы никто не поверил. Но всё же! И почему она не сказала об их отношениях сейчас? Возможно, боится. Но чего? А может быть, кого. Могла ли она быть тем человеком, которого загримировали под Александру? Могла ли она быть той Охотницей, которую они ищут?