Схимники. Четвертое поколение - Сергей Дорош

Ант бросился вперед и оказался рядом с контрабандистом раньше, чем тот успел моргнуть. Левая ладонь сомкнулась на горле Камбалы. Без видимых усилий Гордец приподнял несговорчивого собеседника и встряхнул, как котенка.

– Ты же умный человек. Зачем повторяешь одни и те же ошибки дважды? Ваши уговоры с тайным приказом меня не касаются. Я просто хочу покинуть этот город. Ты решил, что у меня слишком много терпения и я бесконечно буду слушать вашу игру в слова? Что ты бормочешь? Хочешь позвать своих стражников? А стоит? Сломанные кости срастаются не так быстро.

Гордец разжал ладонь, и контрабандист осел на пол мешком, хватая ртом воздух. Сейчас он действительно был похож на камбалу, только выброшенную на берег.

– Я подданный Золотого Моста. Ты не вправе, ты нарушаешь закон.

– Закон? – Ант расхохотался. – Почему такие люди, как ты, принимают мягкость за слабость? Вот я пожалел тебя и не свернул шею. Думаешь, меня ваш закон остановил? Или думаешь, что он остановит остальных сторожевых псов антского народа? Ты успел нас сосчитать? Хочешь, я объявлю охоту? Твоя банда исчезнет из этого города до того, как стража успеет почесаться. Изяслав, у него есть помощники?

– Есть, – кивнул златомостец, равнодушно наблюдавший за происходящим.

– Мы сможем найти кого-нибудь быстро?

– Думаю, да.

– Тогда чего мы с ним возимся? Камбала, ты больше не нужен.

Ант нагнулся над контрабандистом, так и не успевшим толком прийти в себя, и вновь взял его за горло.

– Я согласен, – прохрипел тот.

– Поздно, – равнодушно откликнулся Гордец, стискивая пальцы.

– Я вывезу вас, с конем, расскажу все, что захотите, простите, пощадите!

С каждым словом голос его становился все тише и более хриплым. Гордец повернулся к своим спутникам, подмигнул им и отпустил контрабандиста.

– Вот видишь, как все оказалось легко. Предупреждаю, только моргни своим холуям – сломанными руками на сей раз не отделаетесь.

Кипень, низвергаясь в Торжковскую гавань, давала начало течению. Оно влекло свои воды вдоль южных скал, не утрачивая силы и теряясь где-то в море. Впрочем, о нем мало кто знал. На навигацию в гавани влияния оно не оказывало, потому ускользнуло от внимания даже самых опытных лоцманов. Другое дело – контрабандисты. За тысячи лет существования течение вымыло в южных скалах небольшой тоннель. Маленькая лодка могла пройти по нему, не попавшись на глаза судам таможенного приказа.

Путь этот был весьма опасен. Дно изобиловало острыми выступами, способными пропороть днище лодки. Верхний свод нависал настолько низко, что человек мог бы стоять лишь на коленях. И все же контрабандисты называли его Золотой Протокой, посмеиваясь созвучности с названием города.

В тайну посвящены были очень немногие. А выдать ее значило навлечь на себя неминуемую смерть, от которой не спасет ни городская стража, ни тайный приказ. Потому и Камбала так упорствовал, отказываясь вывезти послушников из города.

Они лежали на дне длинной лодки. Самота все время поглаживал своего коня, что-то шептал, успокаивая. Боевой скакун был не в себе, то и дело порывался вскочить на ноги, и лишь усилия чуба сдерживали его. Гребцы располагались на носу и корме, по два человека. Их весла были гораздо короче, чем те, что обычно использовали в подобных лодках. Гребли они бесшумно. Чувствовался солидный опыт.

Течение властно влекло утлое суденышко. Сложно представить, как груженые лодки шли против него. Впрочем, все контрабандисты оказались весьма крепкими парнями с сильными руками и мускулистыми спинами. Малышка отстраненно заметила, что развиты у них как раз те мышцы, которые напрягаются при гребле.

Два раза они прекращали грести и буквально замирали. Снаружи раздавался отдаленный плеск весел, иногда – голоса. Ночью звуки над водой разносились особенно далеко. Кто сейчас патрулирует гавань, городская стража или таможенный приказ, не смог бы сказать даже Кислота. Слишком уж все изменилось в городе после смерти Механика. Бывший глава тайного приказа не знал даже, в чьих руках оказалась власть. А может быть, всплыли старые противоречия между разными частями города. В этом случае в Золотом Мосту могли начаться междоусобицы посерьезнее тех, что раньше сотрясали Венедию.

Контрабандисты то и дело косились на чуба с его конем. Если бы скакун хотя бы всхрапнул, патрульные могли услышать необычный звук, насторожиться. А учитывая недавнюю попытку Империи захватить город, вызвали бы подкрепление, прочесали бы всю гавань и, как знать, возможно, нашли тайный путь контрабандистов.

Лишь когда тоннель под скалами и гавань с патрулями остались позади, преступники вздохнули с облегчением, сменили весла на более длинные и сноровисто погнали свою скорлупку куда-то на юг. Ориентиром им служил маяк, но и без него эти люди отлично знали местные воды. Прошло не так много времени, и дно лодки заскребло по гальке берега.

Небольшой пляж. Слева и справа от него скалы отвесно обрывались в море. Кислота выпрыгнул из лодки первым.

– Знаю это место, – произнес он.

Ант вынес на руках Радигоста. Самота, позволив коню встать на ноги, сразу очутился у него на спине. Контрабандисты опасливо посторонились, себе под нос ругая чуба на чем свет стоит. Возмущаться в голос не решились – страх не позволил. Конь спрыгнул в воду и вынес седока на берег. Контрабандисты отчалили, едва Кислота и Гордец забрали свои заплечные сумки. Луна давно зашла. Несколько взмахов веслами – и лодка скрылась в ночной темноте, словно ее и не было.

– Здесь заночуем, – сказал Кислота. – До утра не так много времени, но всем нам надо отдохнуть.

– Да и пожрать не помешало бы, – заметил Самота. – У меня живот к спине прилип, через пузо каждый позвонок ощупать можно.

Вверх вела пологая тропинка. По крайней мере, конь по ней поднимался без труда. Кислота вывел их на небольшую площадку. Казалась она неуютной. Сверху нависал скальный карниз, Малышка разглядела черный зев грота. И все же лучшего места для ночевки сложно было сыскать. Кислота с Гордецом вскарабкались выше и вскоре вернулись с охапками сушняка. Княжна присмотрелась и различила очертания деревьев, неизвестно как цепляющихся корнями за скалы.

Псеглавец умело развел костер. В гроте обнаружился бивший из щели ключ. Вода в нем оказалась вкусной, чистой и холодной до ломоты в зубах. Все с удовольствием напились. На костер был водружен видавший виды котелок. Пока вода закипала, ант занялся сломанной рукой сотника. Из двух ровных ветвей соорудил лубок, туго примотав к предплечью.

– Больше ничем сейчас не поможем, – словно извиняясь, произнес он. – В своих лесах нашел бы нужные травы, приготовил бы отвар. А здесь я ничего не знаю.

Самота достал из переметной сумы две полоски вяленого мяса и полотняный мешочек с крупой. Гордец занялся готовкой. Кроме мяса и крупы в котел пошли какие-то травки и корешки, появившиеся из недр его заплечного мешка. Малышка не знала, что это, но аромат, валивший от котелка, ей понравился. Она не ела больше суток. Желудок теперь властно напоминал о себе.