Мировая история - Одд Уэстад

Здесь наступает решающий момент. Русь уже существовала, но она все еще была Русью викингов, зависшей между восточным и западным христианством. Ислам в решающий период сдерживался Хазарией, но Русь могла повернуться лицом к латинской Европе. Славяне Польши уже признали вероисповедание Рима, и германские епархии продвинулись на восток в балтийские прибрежные земли и Богемию. Раздел, даже враждебность двух великих христианских церквей уже выглядели свершившимся фактом, и Русь представлялась желанной наградой, ожидавшей одну из них.

В 980 году междоусобная борьба на Руси закончилась триумфальным появлением князя Владимира, крестившего Русь. Представляется вполне правдоподобным то, что его с детства воспитывали в духе христианства, но сначала он проявил нарочитое рвение язычника, положенное достойному военачальнику викингов. Затем он приступил к оценке выгодных сторон остальных религий. Согласно легенде, он якобы обсудил их возможные достоинства со специалистами; в нынешней России любят вспоминать о том, что князь Владимир отверг ислам в силу запрета для его приверженцев на употребление хмельных напитков. Специальное посольство отправили для посещения христианских церквей. О болгарах послы сообщили, что те смердят. У немцев не оказалось, что предложить, вообще. Зато Константинополь им пришелся по душе. Об этом городе послы сообщили словами, которые часто приводятся до сих пор: «Мы не понимали, где находимся: на небесах или на земле, так как на земле не существует ни таких видов видения, ни такой красоты. И нам неведомо, как все это описать». Выбор напрашивался сам собой. Около 986–988 годов Владимир для себя и для своего народа принял православие.

Так наступил решающий поворот в русской истории и культуре, признававшийся православными церковниками с тех самых пор. «Тогда над нами начал растворяться мрак идолопоклонства и встала заря православия», – высказался один из них, превознося заслугу Владимира спустя полвека или около того. При всем рвении, продемонстрированном князем Владимиром в навязывании крещения своим подданным (физическим насилием, когда требовалось), занимался он этим делом отнюдь не из-за религиозного исступления. Свой выбор он сделал еще и из дипломатических соображений. Владимир оказывал военную поддержку императору, а теперь ему пообещали в невесты византийскую принцессу. А тут уже речь шла о невиданном до сих пор признании высочайшего положения киевского князя. Сестру императора ему предложили в жены потому, что Византия нуждалась в союзе с Русью, ориентированном против булгар. Когда в этом деле возникли затруднения, князь Владимир оказал нажим тем, что занял принадлежавшие Византии территории в Крыму. Обещанное венчание состоялось. Киев стоил свадебной мессы для Византия, хотя выбор Владимира определялся гораздо более вескими соображениями, чем просто дипломатия. Двести лет спустя его соотечественники высоко оценили заслуги своего предка: Владимира причислили к лику святых. Он принял единственное решение, которое больше, чем все остальные решения, определило будущее России.

Так сложилось, что культура Киевской Руси X века во многих отношениях представляется гораздо более богатой, чем культура практически всей Западной Европы. Ее города играли роль важных торговых центров, через которые шли потоки товаров на Ближний Восток, где высоко ценились русские меха и пчелиный воск. Таким коммерческим акцентом отмечено еще одно отличие Руси: в Западной Европе замкнутое хозяйство, покрывающее лишь элементарные потребности, появилось в качестве государственного атрибута, несущего на себе оковы краха мира классической хозяйственной системы. Без такого западного типа поместья Русь к тому же не получила дворянина-крепостника того же западного типа. Появление местной аристократии на Руси могло потребовать больше времени, чем в католической Европе; русским дворянам на протяжении долгого времени пришлось мириться с ролью соратников и подчиненных своего воеводы. Опускаясь по социальной шкале, приходим в города, где новая вера постепенно пускала корни, сначала благодаря болгарским священникам, принесшим с собой чин богослужения южной славянской церкви и кириллический алфавит, на основе которого создавался русский письменный язык. В духовной сфере сильно сказывалось влияние Византия, и митрополита Киева обычно назначал патриарх Константинополя.

Киев приобрел известность великолепием своих храмов; то было великое время строительства в стиле, в котором просматривалось влияние греческого зодчества. К несчастью, строительным материалом служила древесина, и немногие из шедевров дошли до наших дней, но добрая слава тогдашнего художественного превосходства Руси над Европой отражает богатство Киева.

Его апогей приходится на период правления сына Владимира Ярослава Мудрого, когда один западный посетитель признал, что Киев превзошел по красоте Константинополь. Русь тогда в культурном отношении была такой же открытой для внешнего мира страной, как и на протяжении многих грядущих веков. Такая открытость в известной мере служила отражением военной и внешнеполитической репутации Ярослава Мудрого. Он обменялся дипломатическими миссиями с Римом, в то время как в Новгороде принимали купцов немецкого Ганзейского союза. Сам женившийся на шведской принцессе, он подобрал мужей женщинам своей семьи среди королей Польши, Франции и Норвегии. При его дворе нашли пристанище члены потрепанной англосаксонской королевской семьи. Связи с западными дворами никогда больше не будут настолько близкими, как при нем. В культурном плане он тоже помог собрать первые плоды византийских семян, пересаженных на славянскую почву. В первом великом русском литературном труде под названием Повесть временных лет обращается особое внимание на славянское наследие и предлагается изложение истории Руси в христианских понятиях.

Слабость Киевской Руси лежала в продолжении действия правила наследования, которым практически гарантировался раскол или спор наследников после смерти великого князя. Притом что еще одному князю XI века удалось утвердить свою власть и обуздать иноземных врагов, после Ярослава киевское верховенство ушло в прошлое. Северные княжества получили большую автономию; со временем главную роль среди них стали играть князья Москвы и Новгорода, хотя во второй половине XIII века образовалось третье «великое» княжество – во Владимире, сопоставимое по авторитету с Киевом. Одной из причин такого смещения центра тяжести в истории России называют новую угрозу, нависшую с юга, где теперь предельно возросло влияние племен печенегов.

Произошедшие изменения имели судьбоносное значение. Просматривается зарождение будущих тенденций в развитии русского аппарата управления и общества в тогдашних их северных княжествах. Медленно с внедрением практики дарования наделов земли князьями происходило превращение прежних прислужников и добрых приятелей воеводы в местное дворянство. Даже оседлым земледельцам начали предоставлять права собственности и наследования. Многие из тех, кто обрабатывал землю, находились на положении рабов (по западным меркам), однако пирамиды обязательств, на манер которой формировалось местное общество средневековой Западной Европы, на Руси не существовало. Такие вот изменения происходили внутри традиции, магистральное направление которой определилось в киевский период русской истории.

Еще одним устойчивым национальным образованием, формирование которого началось приблизительно в то же время, что и Руси, была Польша. Ее происхождение связано с группой славянских племен, впервые появляющихся в исторических хрониках X века, когда они сопротивлялись нажиму со стороны пруссов, населявших ту же самую территорию. Вполне вероятно, политикой был продиктован выбор христианства как религии первым вошедшим в историю правителем Польши по имени Мешко I. Выбор его пал, в отличие от русичей, не на Восточную православную церковь. Мешко отдал свое предпочтение Риму. Тем самым история Польши на всем ее протяжении будет связана с Центральной Европой, тогда как Россия останется преданной Восточной Европе и Центральной Евразии. С крещением в 966 году открывался полувековой период стремительной консолидации территорий в новое государство. Энергичный его преемник начал создание административной системы и расширил свои земли до Балтики на севере, а также захватил Силезию, Моравию и Краков на западе. Один германский король утвердил свой суверенитет в 1000 году, и в 1025 году его помазали на престол Польши как Болеслава I. Политические неудачи и реакция язычников стали причинами утраты многого из того, чего он добился, и пришло время наступления мрачных времен, но Польша уже существовала как некая историческая действительность.