Восемь Драконов и Серебряная Змея - Yevhen Chepurnyy

пытаясь зайти за спину противника, и снова посылая в него смертоносные клинки из ци, один за другим. Он целился в ноги врага — даже не будь юный принц горячо влюблен в Ван Юйянь, отчего каждое ее слово он слушал, словно божественное откровение, он не мог не признать ее совет разумным и полезным.

Одна из посланных юношей техник достигла цели — Ли Яньцзун зло зашипел, припадая на левую ногу. На рассеченном голенище высокого тангутского сапога выступила кровь. Дуань Юй не стал заранее праздновать победу, ведомый все тем же неожиданным хладнокровием. Ему не нужно было торжество над врагом — лишь безопасность любимой, во имя которой, он готов был оставить прежние легкомыслие и добродушие, и обратить все силы своего разума на то, что ранее презирал — тактику и военную хитрость. Он отступил чуть подальше, и атаковал оружную руку врага, снова и снова заставляя того защищаться, и вынужденно блокировать лезвием сабли смертоносные лучи ци. Дуань Юй был намерен утомить Ли Яньцзуна, заставить его ослабить внимание и открыться, чтобы затем добить одним точным ударом.

Тангут не сдался — даже раненный, он оставался смертельно опасен. Отбив очередную атаку, он сорвался с места, огибая один из чанов для краски. Стоило ему на миг скрыться из виду, Ли Яньцзун применил свою технику шагов, совершенную и отлично освоенную, в полную силу. Размывшись в воздухе до того, что его фигура за малым не исчезла из виду, он легко оттолкнулся от своего деревянного укрытия, пробежал по висящему на стойках полотну ткани, даже не поколебав его ровную поверхность, и молниеносным прыжком ринулся прямо на Дуань Юя. Лезвие сабли с шипением разрезало воздух, целя в горло, и стремясь убить, жестоко и болезненно.

Юный принц успел уйти от этого яростного удара лишь благодаря совету Ван Юйянь, и своему мимолётному успеху — раненая нога подвела тангута, и его прыжок с атакой вышли менее быстрыми и точными, чем могли бы. Припав к земле, и едва не ложась на нее спиной, Дуань Юй потерял клок волос и часть воротника халата, состриженные сабельным ударом, но сумел уклониться, после чего поспешно отступил. Не медля, он вновь напал на врага, встречая его порыв сияющими клинками Божественного Меча Шести Меридианов. Быстрые выплески ци снова и снова соединяли пальцы юного принца с фигурой его противника, словно тонкие струны света. Ли Яньцзун умудрился отбить часть этих отчаянных атак саблей, чем уберёг свои лицо, живот, и левую руку от беспощадной остроты сверкающих клинков, но левую ногу, уже пострадавшую, защитить не смог.

Болезненно вскрикнув, тангутский воин вдруг ударил рукопашной техникой — не в Дуань Юя, но в землю под его ногами. Пока юный принц откашливался от поднятой пыли, и протирал глаза, Ли Яньцзуна и след простыл.

Юноша устало опустился на землю, полностью опустошенный. Он не чувствовал радости от своей славной победы — лишь усталость, и облегчение. Непрерывное использование могущественной пальцевой техники истощило его меридианы, а скоротечный бой, показавшийся ему долгим, словно вечность, истрепал нервы Дуань Юя, и утомил его разум. Уже готовый отдаться тупому, сонному равнодушию, и прикорнуть прямо во дворе на пару минут, юный принц неожиданно заметил тусклый блеск у себя под ногами. Потянувшись к неведомой вещице, он поднял из пыли небольшую металлическую фляжку. Дуань Юй быстро припомнил этот же медный блеск на поясе Ли Яньцзуна, и подумал, что тангутский вельможа то ли обронил свой сосуд при поспешном бегстве, то ли потерял его от удара пальцевой техникой. Ровный разрез на кожаном ремешке, должном прикреплять флягу к поясу, подтверждал последнее.

Юный принц неожиданно понял, насколько он хочет пить — долгое, выматывающее бегство с Ван Юйянь на руках, а после — не менее тяжёлый бой, порядком утомили юношу, не отличающегося телесной силой. Он поспешно вытащил из фляги плотно пригнанную пробку, и нетерпеливо поднес ее к губам.

Невыразимо мерзкий смрад вырвался из медного горлышка, наполнив ноздри Дуань Юя. Юный принц не выпустил вонючий сосуд из рук лишь потому, что пальцы его судорожно сжались — больно уж гнусным был идущий из фляжки запах, и очень уж много вдохнул юноша, неосторожно поднеся коварный сосуд к самому лицу. Заходясь в громогласном кашле, и невнятно ругаясь, далиский принц поспешно закупорил смрадную флягу, и отбросил ее прочь.

— Что с тобой, Дуань Юй? — раздался из дома встревоженный голос Ван Юйянь. — Все ли в порядке?

— Все хорошо, юная госпожа Ван, — выдавил принц. — Убегая, Ли Яньцзун, похоже, обронил фляжку с ядом, которую я принял за сосуд для питья. Не беспокойтесь, яд не подействовал.

— Фляжку? — с сомнением спросила девушка. — Тангуты носили свою отраву в ножнах сабель, я успела заметить это в их лагере. Уверен ли ты, что нашел именно яд?

— Н-нет, — смущённо отозвался юноша. — Но эта жидкость до крайности вонюча. Настолько, что мои нос и горло до сих пор жжет изнутри.

— Их яд пах совсем по-другому, — сказала Ван Юйянь. — Принеси мне эту фляжку, Дуань Юй. Может статься, в ней — не яд, но противоядие.

— Вы уверены, юная госпожа Ван? — засомневался юный принц. — Если она окажется ядом, мне он не повредит, но вы и без того отравлены. Как бы вам не стало хуже от этой смрадной жижи.

— Просто принеси ее, — в голосе девушки зазвучало раздражение. — Мне надоело кричать тебе через весь двор, — смутившись, Дуань Юй осторожно поднял с земли медный сосуд, и вошёл в дом. Дочь госпожи Ван находилась там же, где и раньше, все такая же бездвижная, а вот жена красильщика куда-то запропастилась.

— Я, все же, не думаю, что пробовать незнакомые составы — хорошая мысль, — стесненно промолвил он, подходя ближе к Ван Юйянь. — Хорошо бы испытать эту дрянь на чем-то… или ком-то… кроме вас. Не на мне — я стоек к ядам. Может, мне удастся поймать какое-нибудь животное неподалеку?

— Я не собираюсь это пить, — устало и тихо ответила девушка. — Если, вдохнув немного вони из этой фляжки, я почувствую себя лучше, значит, мы и вправду нашли противоядие. Если же нет — я все одно беспомощна и не могу двигаться. Большей обузой тебе я никак не стану. Скорее открывай ее, — недовольно добавила она. — Мои руки все ещё не слушаются меня.

— Ну… хорошо, — со вздохом согласился Дуань