Голод Рехи - Мария Токарева

верила, что там найдется достойное применение ее талантам. Теперь же ее прекрасная мечта протухла и отравляла Лойэ, как прогнившее мясо.

– Никак! Это место – яма! – прорычала она и перешла на шепот: – Здесь страшные вещи творятся. Они приносят людей в жертву Двенадцатому.

Рехи нервно сглотнул. Он успел побродить по замку, но нигде не нашел жертвенников, глубоких колодцев с кольями на дне или иного места для ритуальных казней. Но он верил словам Лойэ больше, чем сладким убеждениям Саата и Вкитора.

– Значит, ты прячешься. В чем дело? Почему наш сын начал свою жизнь в этих сырых катакомбах? – облизывая пересохшие губы, спросил Рехи.

Тревога продолжала опутывать его цепкими веревками, как будто черные линии больше не слушались, а насмехались, хотели раздавить, уничтожить. Ведь вокруг Натта сияли белые. Чистые.

– Я в группе сопротивления, – кивнула Лойэ.

– Я уже догадался. Но Лойэ, я здесь божество! Зачем мне сопротивляться? – слабо возразил он, вновь воскрешая в голове свой план. Продаться культу за сытую жизнь семьи – не так уж паршиво по сравнению с тем, что обещал Митрий, по сравнению с тем, что сулила неизвестность умирающей пустыни.

– Они предадут тебя! – непреклонно заявила Лойэ. – Предадут и принесут в жертву Двенадцатому. Так уже было при мне один раз. После этого я и скрываюсь.

– Нет, я тебе не верю.

Лойэ замолчала и отвернулась. Она долго хмурилась, губы и брови ее дрожали. Похоже, тоже сомневалась, перебирала варианты. Все они слишком мало знали для четкого плана свержения культа, но одновременно слишком много для спокойного подчинения.

– Ладно, может, и не принесут в жертву. Это были подставные Стражи. У них не получалось управлять линиями. Много их приходило, все хотели милости Саата. А ты вроде как настоящий, – примирительно кивнула она.

– Да, я настоящий, Саат сам признал это!

– Подставные, настоящие – без разницы. Здесь творятся вещи и похуже жертвоприношений… – Лойэ сцепила дрожащие руки, лихорадочно глядя на Натта. – Я не знаю, как объяснить. Но у жрецов будто нет своей воли. Они уже не люди, не эльфы, они тени, призраки, от которых я бежала с пустоши.

Рехи осторожно обнял ее, усаживая на каменную скамью так же, как она недавно усадила его. Лойэ бил озноб, она закрывала лицо руками, нервно глядя сквозь пальцы и растрепанные волосы.

– Лойэ, но куда вы теперь собираетесь бежать? Кто входит в сопротивление? Вы тоже секта?

– Нет, мы против секты, – отрезала она.

– Против, но почему?

– Ты еще ничего не видел. Не видел того, что делает Саат, – просипела Лойэ, кусая себя за палец, чтобы подавить сдавленный крик. Она узрела что-то немыслимо жуткое, даже воспоминания об урагане и ящерах не повергали ее в такой шок.

– Подожди, ты была наложницей Саата? – предположил Рехи. Лойэ повернулась к нему и прожгла взглядом. В тут же секунду он получил звонкую оплеуху.

– Что-о-о?!

– А ты не меняешься, – прошипел он. Рехи схватился за щеку почти радостно.

– Воином была. Воином! – горделиво выпрямилась Лойэ. – Прослужила месяц, когда я немного окрепла после рождения сына. Зря взяла ради него оружие во имя Саата… ох, зря. Санара поняла раньше меня, что здесь творится.

– И что же?

– Людоедство и рабство под прикрытием книг и догм. Саат красиво врет, что мясо ему поставляют лучшие охотники с пустоши. Но его дары – это мясо странников, которые оказались не нужны в Бастионе. Их держат в подвале. Тебя туда не пускали? А жаль. Кровь для эльфов добывают там же. Весь Бастион в рабстве у секты. Жители голодают и отдают последнее Саату и Вкитору. А им скармливают наиболее слабых странников. Саат разделяет беженцев на полезных – воинов – и… полезных в качестве еды. Не знаю только, что хуже. Если он не ест тело, то выжигает мозг. Рехи… Рехи, он пытался забраться мне в голову! Пытался съесть мой мозг! Я чувствовала!

Рехи новость не оглушила и не ввела в ступор. Он ведь сам убивал и пил кровь врагов, а Ларт поедал мясо. Но Лойэ, похоже, больше всего пугало намерение Саата разлучить ее с сыном. И еще то, что верховный жрец делал со своими приспешниками. Рехи попытался вспомнить кого-то из секты, кроме Саата и Вкитора. Остальные – какие-то безликие призраки, как морок фигур в облаках. Что-то стерлось из них, как будто вытащили нечто, делающее разумное существо разумным. Поэтому он и не замечал податливых девиц из купален, поэтому и телохранительница показалась ему немного другой. Живой. Возможно, над ней еще не успели провести некий ритуал. Но какой? В чем он заключался? Рехи не знал, но рассудил, что с помощью линий сумеет «убедить» Саата играть по правилам Стража и прекратить любые бесчинства.

Он крепко задумался, внезапно к нему в руку ткнулось какое-то создание с круглым розовым носом. Свинья. Так называли этих странных зверей люди до Падения. Рехи захлопал глазами и еще раз посмотрел на Натта, чтобы наверняка убедиться, не провалился ли он в сон о прошлом.

– Лойэ, а это что за существа? – неуверенно спросил он.

– Это то, из-за чего мы еще не сбежали. Это существа до Падения, – ответила ему Санара. – Их раньше ели, но на весь Бастион их не хватает.

Рехи встал и прошелся по подземелью. Помимо молчаливых членов сопротивления, восхищенно взирающих на Стража, в акведуке оказался небольшой загон, обнесенный забором из камней и ветоши.

– Свиньи, куры… – пробормотал Рехи. Он вновь посмотрел на Лойэ и Натта, вновь свел воедино картину прошлого и настоящего. Он давно боялся потеряться во времени между снами, реальностью и миром линий, но теперь все происходило наяву.

Предстали обычные животные, осязаемые, простые. Тощие свиньи ели помои, облезлые куры выискивали насекомых на грязном полу. Но Рехи невероятно обрадовался, когда увидел их и еще кое-что: вокруг них линии мерцали ровным белым сиянием, как и вокруг его сына. Измененное зрение уловило еще несколько сияющих полос, свитых замысловатым узором с темными – из таких состояли Лойэ и Санара. И еще несколько членов сопротивления.

– Свинь-и… Свинь-и… – протянула неуверенно Санара, пробуя слово, как тетиву лука. – Ты знаешь их имена?

– Это не имена, а название. Знаю из снов.

– Они… Они с теплой кровью. Их можно есть людям и пить эльфам, – с придыханием сказала Лойэ. – Понимаешь? Понимаешь, что это значит? Мы могли бы жить в мире без вражды! Я не хочу, чтобы Натт пил кровь людей. У нас в сопротивлении все есть – и люди, и эльфы, и полукровки. Они все – такие же, как