Корпоративное бессознательное - Александр Андронин

Выбегая из аванпоста, он почти налетел на охранника, проводившего его механическим взглядом, и на секунду порадовался, что его никто не остановил – он застрелил бы любого, не задумываясь. Кеорт вбежал в разрываемый ветром лес и ускорился.

«Тебя обучили. Воспитали. Компания тебя создала».

Пистолет в кармане лупил по рёбрам, боль подстёгивала, заставляя бежать, не разбирая дороги среди шатающихся стволов.

«Если Артон нашёл Крона, то я тоже найду».

Ветер обрывал ветви, носил в воздухе сухую хвою, выметал из головы все мысли. Лес в частых всполохах казался творением безумного бога, воплощением божественного кошмара.

«Я могу действовать сам. Я могу делать, что я сам решу».

Кеорт споткнулся обо что-то в темноте и упал на выставленные руки. В боку что-то хрустнуло так, что он несколько секунд не мог вдохнуть. Сквозь слёзы он увидел между деревьев Патера.

С трудом встав на колени, Кеорт сунул руку за пазуху и вынул пистолет. Вытянул руку, чтобы прицелиться в Патера, и раскрыл рот от изумления – в руке вместо оружия оказался знакомый лист бумаги с разводами крови.

Фигура Патера рассыпалась на хвою и мелкие ветки. На лес обрушилась буря.

Небо извергало сплошной поток воды. Ливень наваливался сверху, ветер толкал со всех сторон сразу; Кеорту казалось, что он попал в толпу и она давит его, сжимает, колотит тысячей кулаков. Воздух отказывался входить в лёгкие.

Перед глазами всё завертелось в сумасшедшем водовороте. Он упал, пополз на четвереньках, не разбирая, куда. Невозможно было ни определить направление, ни разглядеть хоть что-то на расстоянии вытянутой руки. Негде было скрыться в разрываемом бурей лесу. Он полз, и буря хлестала его плетьми из дождя и ветра.

Он вынул рацию, надавил кнопку.

– Я не инструмент! – задыхаясь, прокричал он в микрофон. – Я распоряжаюсь собой, я не… я не только выполняю чужую волю!

Слова звучали жалко, терялись за рёвом ветра, и он не слышал сам себя.

Буря уничтожала лес. Казалось, она сметёт всё, вырвет деревья, сорвёт почву, обнажив кости земли. Что она разнесёт аванпост с башней и колодцем, перемелет Селву, Дит-сити, поселок Плутос и отель со всеми его мертвецами. Что ветер сорвет кожу с лица Кеорта, сотрёт весь мир, всё наносное, оставив лишь некое малое, которое действительно важно.

Он выбился из сил и лёг в грязь, сжавшись в позе эмбриона. «Освободи меня, – молча говорил он неизвестно кому. – Я больше не могу. Я схожу с ума. Избавь меня от хаоса в моей голове».

Он не знал, сколько продолжался кошмар. Время перестало существовать, его смело ураганным ветром. Вспышки молний ослепляли даже сквозь закрытые веки. Кеорт лежал посреди ревущего и грохочущего безумия, обхватив голову руками, и дождь казался ему горячим как кровь.

Он пришёл в себя от тишины. Она была такой плотной, что на секунду Кеорт подумал, что от рёва ветра оглох. Он поднялся из грязи с трудом, будто его тело принадлежало не ему, встал на колени.

Уже рассвело, и лес в утреннем свете выглядел дико: деревья поломаны, земля усыпана оторванными хвойными лапами – они были мокрые, с обвисшими иголками, их сбило в неряшливые кучи у поваленных стволов. Землю размыло, раскисшую почву рассекли глубокие промоины. Сам Кеорт каким-то образом оказался на вершине небольшого холма – весь в грязи, мокрый насквозь.

Бандаж на рёбрах размяк от воды и ослаб, гипс на руке стал влажным и вязким на ощупь. Кеорт вытащил пистолет, путаясь в мокрой одежде, вынул обойму, в которой всё равно не было ни одного патрона. Из рукоятки вылилась вода.

Он повел вокруг бессмысленным взглядом. Листа бумаги нигде не было. Вряд ли от него что-то осталось. Рация тоже куда-то пропала. Кеорт пожал плечами и тяжело поднялся на ноги.

Он был полностью обессилен. Ментора он уже не найдёт – ни для того, чтобы угрожать ему разряженным пистолетом, ни для того, чтобы рассказать ему о Центре. Мысли ворочались с натугой, будто его мозги промокли и заржавели. Единственное, чего ему хотелось – вернуться в палату и забыться на койке. Кеорт выбрал направление почти наугад и пошёл, шатаясь и оскальзываясь в грязи.

Солнце всё увереннее пробивалось сквозь мокрые кроны. Кеорт шёл по размокшей почве, переваливался через упавшие деревья, и в голове его постепенно становилось пусто и светло. Это ощущение было приятным, и он улыбался непонятно чему. Мысли о непоследовательности собственных действий его не беспокоили.

Артон вернётся. Он обязательно вернётся в аванпост, ведь там осталась Эйди. Они улетят сегодня же, все, вчетвером, и отправятся в Центр, а потом – искать корабль, как и хотел Артон, и обязательно его найдут. Корабль поднимется с поверхности Терны в клубах огня и дыма, постепенно становясь лёгким и быстрым; он взмоет вверх, к звёздному небу, оставляя за собой белый инверсионный след, и понесётся к Земле. На его борту будут спокойно спать Артон и Эйди – двое, у кого получилось. А может, и он сам будет там, и Морин тоже…

После Центра всё будет правильно. Улыбаясь, Кеорт вышел к крепости.

Бетон периметра ещё не успел просохнуть, будто ночью здесь бушевал настоящий поток. Может быть, волны перехлёстывали через низкий берег и добивали до самой башни.

С верхних этажей звучно падали капли. Солнце поднималось над крышей, делая сырой воздух неприятно теплым и тяжёлым. Кеорт смотрел против света, и башня казалась ему нереальной, лишней на этом берегу. Солнечные лучи не добавляли ей жизни, она казалась давно заброшенной, словно он бродил в лесу не одну ночь, а десяток лет, и за это время все обитатели аванпоста умерли и превратились в прах.

Здесь что-то было очень неправильно, и Кеорт стоял среди деревьев, не двигаясь, пока не понял, что именно не так. Мокрые волосы зашевелились на загривке.

Нет часового на балконе. Нет охранников на периметре.

Кеорт неловко взял в левую руку разряженный пистолет и пошёл к крепости, стараясь ступать как можно тише.

Во внутреннем дворе никого не было. «Харон» стоял на своём месте. Кеорт прошёл через двор, водя по сторонам бесполезным пистолетом и прислушиваясь. Уши улавливали только стук капель воды и больше ничего. Он осторожно открыл двери и вошёл в холл.

В нос ударил запах пороха – плотный и густой, он висел в воздухе, как отравляющий газ. У Кеорта по спине волнами прошёл озноб.

В дальней стене зияли дыры – кто-то выпустил туда несколько очередей из чего-то скорострельного. Дыры сочились чёрным, потёки тянулись до самого пола и собирались в лужи. Чёрные маслянистые полосы шли прямо через надпись «Здесь рождаются большие идеи». Антрацитовая жидкость протекла через букву «ш», сделав её больше похожей на «н».

У прохода к лестнице лежали двое. Кеорт пошёл к ним, и под его подошвами осколки отбитого от стен пластика оглушительно хрустели в неестественной тишине.

Похоже, это были тела охранников периметра. Татуированные лица обращены в сторону лестницы, такие же восковые, как и при жизни. Оба прострелены насквозь, пули прошли навылет через слои брони. У одного разворочена грудная клетка. Кеорт на мгновение словно оказался в пыльном сарае, на чердаке, где крови так много, что она протекает через щели в полу. Он посмотрел на свои руки – они не дрожали. Перешагнув через тела, он пошёл к лестнице.