Семья волшебников. Том 3 - Александр Валентинович Рудазов

Лурия с нами точно еще надолго.

Ах да…

А пацана-то будем делать?

Эм-м-м…

Ради научного интереса. Надо же проверить, возможно ли это.

Э-э-э…

Астрид и Вероника не замечали беззвучного разговора родителей. Вероника старалась справиться с нарастающей паникой, а Астрид хлюпала бульоном и успокаивала сестру, объясняя, что ничего страшного не случится, ученый совет просто закует ее в короний и сгноит в Карцерике.

Веронику это почему-то плохо успокаивало.

Но в конце концов наверху часов оказалось третье деление желтой дуги. Через несколько минут трижды пропоет дрозд, и в Гексагоне официально начнут заседать тридцать шесть великих чародеев.

— Пора, — поднялся Майно. — Лучше прийти к самому началу.

По дороге попугай Матти увлеченно рассказывал очередной интересный факт из истории Мистерии, возмещая Астрид пропущенный урок. Он поведал, что раньше заседания в Гексагоне начинались после окончания занятий в Клеверном Ансамбле, но потом там изменили расписание, уроки раздвинули, а обеденный перерыв удлинили, так что теперь возникло некоторое неудобство.

Вероника не слушала. У нее с каждым шагом все сильнее подкашивались ноги. Она смотрела на шестиугольное здание, похожее на обычную ратушу или зал суда, и то представлялось ей страшнее всего Паргорона разом. Она настойчиво повторяла себе, что ее страхи иррациональны, но внутренний ужас был сильнее.

— Давай, Вероника, — сказала ей мама, прижимая к груди Лурию. — Чего ты боишься? Ты сама этого хотела. Сама-а-а!.. Получай теперь, что просила!

— Лахджа! — прикрикнул папа.

— А, извините, — спохватилась мама. — Это инстинкт. Я просто когда вижу, что кто-то боится исполнения собственных желаний… так радостно почему-то…

По ступеням Гексагона папа Веронику попросту нес. Она окончательно окоченела от страха.

Заседание еще не началось. Оно всегда начинается с небольшим опозданием, потому что не все члены ученого совета отличаются пунктуальностью. Из тридцати шести кресел шесть все еще пустовали — не хватало пяти ректоров и одного президента. Присутствующие пока что просто негромко переговаривались, здоровались, обсуждали какие-то сторонние темы.

— …Коллега, но ведь при вторично замкнутом контуре коэффициент полезного действия на тридцать четыре процента выше! — благодушно говорил один из ректоров. — Оно вам лишнее, что ли? Карман тянет?

— Да при чем тут карман? — отвечал ему другой. — Петля Менхоа гораздо удобнее. И ее проще скорректировать.

— Это не так. Все дело в… а-а-а, мэтр Дегатти! Садитесь-садитесь, мы вам там места приготовили!

— Мэтресс, рад видеть, — кивнул другой ректор Лахдже.

Над двумя кольцами кресел располагались трибуны с каменными скамьями. Верхние ряды заполняли репортеры, случайные просители и просто зеваки, но самый нижний был зарезервирован для приглашенных гостей. Тех, чьи дела сегодня будут рассматриваться.

Не все явились по доброй воле. В дальнем углу сидел угрюмый лохматый колдун с рыбьей чешуей в бороде и в корониевых наручниках — его конвоировали агенты Кустодиана. Но в основном тут были иностранные послы, кандидаты на должности, авторы важных проектов и экзаменационная комиссия Делектории.

Среди них разместилось и семейство Дегатти.

Лахджа с интересом рассматривала членов ученого совета. Добрая их половина гуляла у нее на свадьбе… то есть не у нее, а у Сидзуки. Локателли и Хаштубала на этом острове знают все, но и большая часть остальных известны каждому, кто интересуется политикой. Крупнее всех дракон Йогарис, ректор Вербалеона, а меньше всех… да, фея Камелия Пакс, ректор Спектуцерна.

Еще Лахджа высмотрела мэтра Дуззбаума, ректора Ингредиора. Каждый раз она удивлялась, до чего же сил-уни похожи на ходячие скелеты. От нежити почти неотличимы, и только аура совсем другая.

Рядом хрустела чипсами Астрид, вполголоса поясняя маме и Веронике, кто тут есть кто. Уже второй семестр учась в Клеверном Ансамбле, она считала себя его глубоким знатоком, наизусть знала всех ректоров и президентов, и время от времени диспутировала с сокурсниками, кто из них кого завалит, если вдруг случится смахнуться. То есть понятно, что номер один однозначно Хаштубал, а вот насчет боевых качеств остальных дети спорили часто и плодотворно, потому что вопрос-то нешуточный.

— Мэтр Дуззбаум очень сильный, — важно сказала Астрид. — Если тебе повезет, ежевичина, ты тоже попадешь на Ингредиор, лучший институт в нашем КА. Но тебе вряд ли так повезет, туда, знаешь, кого попало-то не берут.

Тем временем внизу собрался почти полный кворум. Не хватало всего одного ректора… Лахджа пригляделась… да, точно, мэтра Иволга, того чудесного старичка, который возглавляет Унионис. Опаздывает или приболел?

Так или иначе, остальные ждать его не собирались. Председатель Локателли ударил своим молоточком и провозгласил, что сегодня день Медного Скарабея 1530 года Новой Эпохи, и очередное ежелунное заседание ученого совета объявляется открытым.

— И прежде всего к самому главному, — объявил он. — Почтим память мэтра Иволга, коллеги. Он был великим волшебником и добрым другом. Нам всем будет его не хватать.

Чародеи склонили головы. А Лахджа растерянно поняла, что мэтр Иволг не опаздывает и не приболел, а скончался. И на этот раз не так, как год назад, когда их обманул Сорокопут, а по-настоящему. Ничего особенного, характерная для великого чародея естественная смерть — чрезмерное ослабление реальности.

Он просто развеялся легкой пылью или рассыпался в мелкие брызги. Магов, доживших до такой «волшебной старости», даже не хоронят потом — просто нечего хоронить.

Случилось это семнадцать дней назад. А кресла в ученом совете не остаются вакантными дольше одной луны — пустоты заполняют на первом же заседании. И Лахджа сразу же поняла, почему ее супруг так принарядился, а фамиллиары так важничают.

Догадка оказалась верна. У ученого совета не сказать чтоб широкий выбор. Место ректора может занять только адепт данного института, и только лауреат премии Бриара. Здравствующих лауреатов около двухсот, и Унионис среди них закончили всего пятеро, причем трое сразу же отпадают по разным причинам.

Зато Майно Дегатти — идеальный кандидат.

— Вот всем хорош, — раскрыл ладони Локателли. — Посмотрите. Много лет преподавал, хорошо известен, недавно закончил серьезный многолетний труд… очень интересный, кстати. Остепенился, больше не шарахается где попало вместо лекций. Ответственный семьянин. Почти побил рекорд по количеству фамиллиаров. Заарканил высшего демона!.. кому еще такое удавалось? Никому!.. А посмотрите, какая у него борода!.. моей уступает, конечно, тут мэтр Дегатти вряд ли станет спорить, но мои лавры ему явно покоя не дают. Ну и премия Бриара имеется.

— Да не о чем тут особо рассусоливать, — хмыкнул Айно Магуур, президент Доктринатоса. — В кулуарах мы уж давно все обсудили. Мы все знаем и любим мэтра Дегатти. Давайте голосовать. Кто за?..

Руки подняли пять президентов и двадцать семь ректоров.

— Кто против?

Всего три руки… но среди них сам Хаштубал Огнерукий.

— Так-так, как обычно, упрямец Хаштубал плывет против течения, —