Дом правительства. Сага о русской революции - Юрий Слезкин

После взрыва. На заднем плане – Дом правительства

На разбор «кучи» (как официально именовались образовавшиеся после взрыва завалы) ушло несколько месяцев. Согласно Коршунову, рабочие «трудились без выходных в три смены. Было налажено ночное освещение, и от руин падали и будто шевелились тени, казалось, храм еще дышит». 14 апреля 1932 года Адоратский писал дочери, которая отдыхала в Крыму, что храм Христа Спасителя «совсем исчез – известково-кирпичную пасху всю ликвидировали»[840].

Единственной частью Болота, оставшейся в неприкосновенности, была западная оконечность острова между кондитерской фабрикой и Стрелкой. По словам Инны Гайстер (кв. 167), «в жутких условиях там жили. Двухэтажные дома, комнаты плотно набиты большими семьями. Хорошие клоповники»[841].

Дом правительства был надежно защищен. По переписи 1 ноября 1932 года в нем проживало 2745 жильцов (838 мужчин, 1311 женщин, 276 детей дошкольного возраста и 320 детей старше шести лет). Их охраняли 128 вахтеров, 34 пожарника, 15 дворников (23 зимой), 7 специалистов по «дератизации», 300 заградительных туевых деревьев (многие из которых погибли в первый год) и неназванное количество собак-ищеек на мясной диете и под «водительством» профессионального тренера. Вахтера (с ударением на последнем слоге) охраняли ворота во дворах и лестничные клетки в подъездах. Они носили черную форму с зелеными петлицами и жили в коммунальных квартирах на первом этаже[842].

Начальником охраны (и секретарем партбюро) был крестьянский сын из Брянской губернии, в прошлом донецкий шахтер, Емельян Ивченко. Согласно семейному преданию, как-то в 1933 году он, будучи курсантом Центральной школы ОГПУ, патрулировал платформу Ленинградского вокзала и вдруг увидел плачущую девушку. На его вопрос, в чем дело, она рассказала, что ее зовут Анна, что ей семнадцать лет и что она выросла в Борисоглебске, Воронежской области, а работает в Ленинградском порту. За ударный труд ее наградили путевкой в Москву, но в поезде кто-то украл у нее кошелек с деньгами и документами. Емельян сказал, что лучший выход из положения – выйти за него замуж и прописаться в Москве в качестве жены курсанта, но она предпочла последовать за молодым человеком в штатском, который пригласил ее на вечер в своем училище и пообещал устроить ночевать. (По словам ее дочери, «она была женщина строптивая – ну, грузчицей работает… курит, выпивает и матом ругается – все, что угодно».) На вечере Анна обнаружила, что молодой человек в штатском тоже учится в школе ОГПУ и что среди приглашенных – курсант, который сделал ей предложение. После двух недель безуспешных попыток найти работу и прописаться в общежитии Анна согласилась выйти за Емельяна – потому что, будучи женой курсанта ОГПУ, она могла бесплатно вернуться в Борисоглебск и потому что он показался ей «очень хорошим, очень порядочным человеком». Она не находила его привлекательным («она просто не успела даже почувствовать от чувства страха, от чувства неустроенности… какую-нибудь любовь»), но после поездки в Борисоглебск решила вернуться к надежному человеку. Через год Емельян получил назначение в Дом правительства и ордер на трехкомнатную квартиру № 107. Анна получила работу кассира в почтовом отделении на первом этаже. У них родилось пятеро детей: Владимир (1935), Эльза (1937), Борис (1939), Вячеслав (1941) и Александр (1943). Эльзу назвали в честь умершей дочери немецкой коммунистки, с которой Анна познакомилась в родильном отделении Кремлевской больницы[843].

Анна и Емельян Ивченко (справа)

Михаил Тучин

Администрация Дома занимала два первых этажа в первом подъезде и состояла из двадцати одного сотрудника, включая коменданта, управляющего, делопроизводителя личного состава и заведующего столом прописки, а также бухгалтеров, секретарей, кассиров и курьеров. Непосредственно над ними, в качестве промежуточного звена между Домом и правительством, располагалась квартира четырех прорабов, в том числе бывшего секретаря парторганизации Комиссии по постройке, Михаила Тучина. Восемь взрослых и девять детей делили девять комнат, две ванные и две кухни – и, после многих лет жизни в бараках, благодарили судьбу и жили в мире и согласии. Михаил Тучин работал инспектором в Парке Горького; его жена Татьяна Чижикова – продавщицей в галантерейном отделе универмага Дома правительства[844].

Остальные служащие Дома делились на хозяйственно-обслуживающий персонал (33 человека, включая дворников, кладовщиков и собаковода), персонал по уборке (15 уборщиц и 7 мусорщиков), технико-обслуживающий персонал (58 столяров, маляров, кузнецов, монтеров, полотеров, обойщиков, токарей и слесарей по лифтам, среди прочих), специалистов по отоплению (24 человека), специалистов по вентиляции (3 человека) и рабочих по ремонту дома (68). В столовой работало 154 человека, в прачечной – 107, в кафе кинотеатра – 34[845].

Татьяна Чижикова (Тучина) с детьми, Зиной и Вовой

После заработных плат основные расходы по содержанию Дома составляли: отопление (которое оказалось гораздо дороже, чем предполагалось), лифтовое хозяйство (49 лифтов и пять специалистов по обслуживанию), водопровод, канализация, возобновление инвентаря, приобретение материалов, текущий ремонт, вентиляция и вывоз снега. В течение первых двух лет дом был самоокупаемым. Главными источниками дохода служили арендные взносы театра, кинотеатра, универмага и клуба[846].