Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

Несколько минут мы молчали, наблюдая, как людской поток узким ручейком перетекает по мосту. Потом я увидел вдалеке отряд, возвращавшийся из Бриквелла. Головы у двух повстанцев были перевязаны, еще один хромал так сильно, что товарищам приходилось вести его под руки. Барак, к счастью, был цел и невредим. С ножа на конце его железной руки были сняты ножны, и он поблескивал на солнце. Численность отряда заметно выросла – как видно, за счет добровольцев, бриквеллских крестьян.

Я испросил у Джонсона разрешение подойти к Бараку и поговорить с ним, и старый солдат кивнул в знак согласия. Приблизившись, я заметил две повозки, запряженные осликами и нагруженные провизией и оружием. Сзади брели трое пленников со связанными за спиной руками, повстанцы бесцеремонно подталкивали их вилами. В одном из них я узнал Леонарда Вайтерингтона, владельца Южного Бриквелла. По какой-то непонятной причине мятежники решили снять с него не только башмаки, но и штаны. Босые ноги помещика покрывал густой слой пыли; жирные белые ляжки, видневшиеся из-под рубахи, составляли разительный контраст с багровым лицом, искаженным злобой и страхом. Он споткнулся, и один из крестьян легонько подтолкнул его вилами. Вайтерингтон испустил пронзительный вопль, заставив повстанцев расхохотаться.

– Давай, толстяк, волочи попроворнее свою жирную задницу, иначе пустим тебя на сало! – крикнул один из них.

Двумя другими пленниками оказались Джеральд и Барнабас Болейны. Они тоже были в одних рубашках, по лицу Джеральда струились ручейки крови. Я заметил, что повстанцы поглядывают на близнецов с некоторой опаской. Когда один из крестьянских парней ткнул Барнабаса вилами, тот повернулся и заорал:

– Пошел к чертям, хамское отродье!

Барак, разгоряченный и взволнованный, подбежал ко мне:

– Все их приятели улепетнули, но эти два молодчика поджидали нас в доме: один с ножом, другой с топором. Богом клянусь, хотя нас было в два раза больше, драка выдалась славная. Любой на их месте сдался бы – если он не сумасшедший, конечно. Но это парочка настоящих безумцев. Видели бы вы, во что они превратили дом. Сказать, что близнецы устроили там кавардак, значит не сказать ничего.

Тут братья увидели меня.

– О, горбатая крыса, ты тоже стал бунтовщиком? Значит, вскоре тебя четвертуют, а потом вздернут на виселицу! Мы непременно придем в Тайберн полюбоваться этим славным представлением!

– Заткни пасть, или насажу тебя на вилы! – рявкнул один из конвоиров.

Пленников повели к телегам, замыкавшим процессию. Повстанцы провожали их смехом и улюлюканьем, близнецы в ответ выкрикивали проклятия; судя по всему, даже эта громадная, враждебно настроенная толпа не внушала им ужаса. Уже не в первый раз я усомнился в том, что братья Болейн обладают здравым рассудком.

Переправившись наконец через мост, мы двинулись в сторону города. Барак вернулся к повозкам с провизией. По рядам передавали кувшины с элем, чтобы люди могли на ходу утолить жажду. Изнемогая от жары, я скинул дублет и остался в одной рубашке, насквозь промокшей от пота. Спина моя начала мучительно ныть, и мне с каждой минутой становилось труднее поспевать за остальными. По пути к нам присоединялись все новые и новые добровольцы – жители окрестных деревень. Гектор Джонсон, считавший своей обязанностью следить за стройностью рядов, куда-то исчез, однако рядом со мной вновь появился Воувелл. Несомненно, Кетт отдал распоряжение не спускать с меня глаз.

Вскоре впереди замаячил величественный шпиль Нориджского кафедрального собора. Вдоль дороги тянулось пастбище, на котором пасся принадлежавший горожанам скот. Тут я стал свидетелем еще одной поразившей меня сцены. На пастбище собралось множество жителей Нориджа: некоторые уничтожали ограждавшие его деревянные изгороди, другие наблюдали за их работой. Появление нашей колонны они встретили радостными криками. Когда их спросили, что это за пастбище, они ответили, что земля общинная и отныне всякий сможет пригонять сюда свою скотину, не внося никакой платы. Несколько человек подбежали к братьям Кетт, ехавшим верхом. Они тащили зеленые дубовые ветви, по всей видимости служившие условным сигналом. Один из них был мне хорошо знаком: Эдвард Браун, муж Джозефины. Между ним, его товарищами и братьями Кетт завязался оживленный разговор. Я воспользовался возможностью дать отдых усталым ногам и опустился на землю.

Из бывших изгородей проворно соорудили подобие помоста, на который взошел Роберт Кетт. Он вскинул руку, призывая к тишине, и толпа моментально затихла. На этот раз я оказался слишком далеко от него, чтобы разобрать слова; впрочем, их, как и прежде, передавали из ряда в ряд. Кетт сообщил, что городской совет ответил отказом на просьбу повстанцев пройти через город на Маусхолдский холм и, более того, выставил на крепостные стены вооруженных солдат. Так что, сказал Кетт, сегодня вечером мы разобьем лагерь неподалеку от деревни Боуторп. Бедняки из Нориджа, по его словам, обещали пополнить запасы провизии, которой располагали повстанцы. Обратившись к местным жителям, он попросил их вернуться за городские стены и собирать отряды в помощь восставшим. Горожане так быстро выполнили его приказ, что я не успел даже спросить у Эдварда, как поживает Джозефина.

– В Норидже у нас много сторонников, – с гордостью заметил Воувелл.

– Среди них я видел Эдварда Брауна.

– Да, хотя он из Лондона, тем не менее отличный парень, – кивнул Майкл.

– А где находится эта деревня Боуторп?

– В паре миль к северу.

Рядом с нами вновь возник Барак.

– Устал как собака, – сообщил он, помахав своей железной рукой. – Придется снять эту штуковину, авось будет легче.

– Вы потеряли руку на войне? – осведомился Воувелл.

– Нет, в Лондоне, – не пускаясь в дальнейшие объяснения, бросил Джек.

По рядам вновь стали передавать кувшины с элем, а также ломти хлеба и сыра, которые с жадностью уничтожались. И опять я подивился тому, что толпе крестьян удалось достичь подобного уровня дисциплины и порядка. Вскоре на дороге вновь появились жители Нориджа с мешками, полными снеди: эти бедные люди отдавали последнее из того, что имели. Воувелл растянулся на земле и, казалось, задремал.

– Ты по-прежнему приставлен к повозкам с провизией? – спросил я у Барака.

– Да. Ник, слава богу, больше не буянит. Вайтерингтона и близнецов посадили на другую телегу. Увидев Николаса, братцы тут же принялись поносить его на чем свет стоит. Но их быстро успокоили при помощи пары хороших оплеух.

– А что Вайтерингтон?

– Ему тоже досталось, правда самую малость. Ребята свято чтят приказ Кетта – не причинять пленникам никаких телесных увечий.

– Если они намерены раскинуть лагерь на длительное время, то как, интересно, собираются прокормить такую прорву людей? – с недоумением спросил я. – И что они будут пить? А вдруг погода переменится и зарядят дожди? Укрываться-то будет негде. Когда покойный король собрал такую громадную армию с целью двинуть ее на север, потребовалось несколько месяцев, чтобы организовать поход.