Московское царство и Запад. Исторические очерки - Сергей Каштанов

Явно тенденциозные взгляды Уилсона были подвергнуты критике во время дискуссии. Так, П. Мэтиас (или Матаис) (Англия) заметил, что в докладе нет критериев соотношения уровней экономического развития и потребления. По результатам (бедность ирландцев) трудно судить о самом процессе. Социальная философия Беркли мало согласуется с идеями Уильяма Петти (1623–1687), тоже занимавшегося проблемой труда в Ирландии[1384]. Ирландцы, сказал Мэтиас, страдали не столько от нежелания работать, сколько от безработицы. Различия в религии и культуре часто служили основанием для негативных оценок «национальных черт» того или иного народа. Надо больше учитывать объективный экономический контекст, в котором происходило развитие нации[1385].

В ответном слове Уилсон заявил, что он не видит существенных противоречий между взглядами Дж. Беркли и У Петти. Беркли не льстит ирландцам. Они были недостаточно образованы и не имели представления о роскоши. Социальная психология ирландцев не предрасполагала их к увеличению доходов, ибо только осознание необходимости роскоши толкает к этому[1386].

Концепция Уилсона до некоторой степени перекликается с идеей, проскользнувшей еще в докладе Ж.-П. Берта – о нежелании индейцев предлагать свой труд в порядке найма.

Ульф Дирльмайер (Манхейм, ФРГ) в докладе «Условия наемного труда в позднесредневековой Германии» попытался выяснить средние нормы труда, зарплаты и уровня жизни наемного работника в Германии конца XIII–XVI вв. Подавляющее большинство приводимых им сведений относится к концу XIV – первой половине XVI в. Говоря о методике исследования, автор подчеркивает ограниченность возможностей моделирования уровня реальной заработной платы на основании простого сравнения номинальной зарплаты с ценами на зерновые, поскольку имелось много привходящих факторов, влиявших на размер доходов наемного работника. Докладчик приводит мнения таких крупных специалистов, как В. Абель и Д. Заальфельд, которые, сами пользуясь методом сравнения размеров зарплаты с ценами на зерновые, тем не менее подчеркивали вспомогательный характер этого метода и его несовершенство. Автор ссылается также на Ф. Броделя, высказывавшего сомнения в существовании прямого соответствия между ценами на зерно и стоимостью жизни, равно как и между поденной зарплатой и доходом наемного работника.

В докладе мы имеем дело с богатым цифровым материалом и его процентными выражениями. Документы, послужившие источником этих сведений, хотя и упоминаются, однако специально не анализируются. Автор исходит как бы из презумпции полной достоверности источников, что вообще характерно для многих работ, использующих цифровой материал. Источниковедческий анализ тут полностью уступает место анализу самих цифр, взятых из источника «потребительски».

Докладчик считает, что в конце XIII – начале XVI в. в году было в среднем 265, а в неделе 5 рабочих дней, продолжительность рабочего дня летом составляла 16 часов. В исключительных случаях, как, например, в период сбора винограда или урожая зерновых, а также во время ярмарок, разрешалось работать в воскресные и праздничные дни. Примеры семидневной рабочей недели известны и из истории Англии XVI в. (срочные строительные работы при Генрихе VIII). После Реформации, в связи с отменой ряда церковных праздников, рабочий год увеличился (в одних случаях до 293, в других до 308 дней), что, однако, не приводило механически к увеличению годового дохода наемных работников.

По мнению автора, распространенность поденной заработной платы была не слишком велика. Она обычно применялась при сезонных работах и для рабочих, нанятых на короткий срок.

Количество занятых в одних и тех же видах сельскохозяйственных работ сильно колебалось в зависимости от места и времени. Соответственно колебался и размер зарплаты. Но существовали и устойчивые различия в оплате работников разных специальностей. Так, сборщики урожая (жнецы и др.) в первой половине XV в. обычно получали вдвое больше, чем молотильщики. Кроме использования сезонных рабочих, в сельской сфере практиковался и наем на очень короткий срок дополнительной рабочей силы, которая сравнительно высоко оплачивалась (отходники). Вместе с тем имелись работники, нанятые на год. Поденщина в деревне, полагает автор, навряд ли составляла полный заработок рабочего. Она являлась скорее формой приработка и была связана с частичной безработицей в определенное время года (обычно зимой, когда количество нищих, пользовавшихся подачками благотворительных учреждений, увеличивалось в несколько раз). Весьма маловероятна при поденной оплате длительная занятость косцов, жнецов, молотильщиков. Определить покупательную способность рабочего, заработок которого был основан только на сельской поденщине, практически невозможно, ибо его доходы (Einkommen) больше зависели от положения на рынке труда, чем от номинального размера поденной заработной платы.

Не столь бесперспективны попытки вычислить доход ремесленников, хотя и в их среде наблюдалась частичная безработица, особенно в зимнее время, о чем свидетельствуют различные данные, и в том числе сведения относительно размеров благотворительности в первой половине XVI в. Безработица затрагивала как ткачей, так и строительных рабочих.

Автор считает, что строительное дело является единственной отраслью производства, для которой можно собрать сопоставимые хронологически и порайонно данные о нормах труда и заработной платы. В нем был велик удельный вес работы на город, лучше отражавшейся в источниках, чем работа в частном секторе. Из всех видов ремесленных занятий только в строительстве преобладал принцип поденной оплаты труда.

Спрос на работу каменщиков, кровельщиков и штукатуров в осенне-зимний период уменьшался, в связи с чем могли быть снижены и расценки их заработной платы. В схожем положении находились плотники, мостильщики. Поденно оплачиваемые строительные работы, ведшиеся за счет города, во многих городах XV в. запрещались на время с октября по февраль (конкретные даты варьировались). Так, в Нюрнберге каменотесы использовали «мертвый сезон» в строительстве для изготовления плитняка по подряду, т. е. на условиях сдельной оплаты (in Akkord). Круглый год велось чаще всего церковное строительство (соборы, башни и т. п.), но и здесь интенсивность работ зимой снижалась и заработная плата сокращалась. Бывало, что зимой рабочим выплачивалась в несколько приемов их летняя зарплата. Автор говорит о «частичном» отсутствии у строительных рабочих заработка в зимний период.

Кроме сезонного фактора, на занятость строителей влиял также объем работ, производимых в тот или иной год определенным городом. В этом плане скачкообразность в уровне применения наемного труда особенно заметна. Степень занятости ремесленников в городском строительстве сказывалась на объеме использования их в частном секторе, хотя этот вопрос слабо поддается изучению из-за скудости сведений. Докладчик полагает, что, поскольку городские власти могли снижать даже официально установленные нормы зарплаты при строительстве городских укреплений (пример – Франкфурт) и, наоборот, частным лицам разрешалось повышать ставки зарплаты ремесленникам-строителям, работа на город едва ли была самой привлекательной, а занятость в течение всего года она обеспечивала лишь в исключительных случаях. Вместе с тем, по мнению автора, нельзя полностью отрицать возможность удовлетворительного годового заработка при системе поденной зарплаты. Так, в Нюрнберге некий Кунц Ланг, высококвалифицированный каменщик, получал в середине XV в. до 30 флоринов (гульденов) в год, хотя обычный годовой доход подмастерья не превосходил в это время 24 флорина.