12. Битва стрелка Шарпа. 13. Рота стрелка Шарпа (сборник) - Бернард Корнуэлл

что хотел получить назад роту, а значит, мечтал о смерти этого человека, и вот желание сбылось.

Так просто. И это все? Из ужаса, из сокрушительного огня, из железного шквала на юго-восточном углу Бадахоса смерть на блюдечке вынесла Шарпу то, что когда-то ему принадлежало. Он может оставаться на гласисе, стрелять в ночи, в стороне от мясорубки; он снова капитан, рота снова при нем, и его назовут героем, потому что он пережил штурм Бадахоса.

Над головой просвистела пуля, Шарп отпрыгнул и едва не столкнулся с Харпером: ирландец был без красного мундира, рубаха в крови, лицо – каменное.

– Что нам делать, сэр?

Что делать? Дело только одно. В брешь не бросаются ради роты, даже ради капитанского чина. Шарп взглянул на ров, на опаленный равелин, и там, за рвом, лежала третья, не обагренная кровью брешь, новая брешь – брешь, которую еще не штурмовали. В огонь идут из гордости, не ради чего-то другого, из одной гордости. Слабая причина, может быть даже ничтожная, но, кто знает, возможно, ее довольно, чтобы взять город.

Шарп взглянул на Харпера:

– Сержант, мы идем в Бадахос.

Глава 25

Капитан Роберт Ноулз шел по мосту у разрушенной мельницы и дивился, как тиха ночь. Под ним с журчанием переливался через плотину Ривильяс, небо впереди заслоняла высокая цитадель, и в темноте казалось, что человеку не взобраться на эту колоссальную твердыню.

Ветер шелестел молодой листвой на деревьях, кое-как цеплявшихся за крутой склон под крепостью. За Ноулзом следовала рота с двумя лестницами. Первое возбуждение уже улеглось, солдаты смотрели на смутную громаду впереди.

– Чертовски высоко, – донеслось из задних рядов.

– Молчать!

Сапер, который вел батальон, нервничал, и Ноулза раздражала его суетливость.

– В чем дело?

– Мы зашли слишком далеко. Надо повернуть вправо.

Вправо повернуть было нельзя. У подножия склона скопилось чересчур много солдат, и попытайся батальон перестроиться, воцарилась бы неразбериха. Ноулз раздраженно покачал головой:

– Невозможно. А что?

– Вот. – Сапер указал налево.

Из темной скалы над ними выступала черная зубчатая тень. Бастион Сан-Педро.

Подошел полковник, командир Ноулза:

– Почему стоите?

Ноулз указал на бастион. Полковник отмахнулся:

– Придется делать, что сумеем. У вас все хорошо, Роберт?

– Да, сэр.

Полковник повернулся к роте и произнес чуть громче, чем шепотом:

– Потешьтесь, ребята!

Солдаты одобрительно загудели. Им сказали, что атака будет всего лишь отвлекающей, победы от них не ждут, но генерал Пиктон послал Веллингтона к черту и объявил, что 3-я дивизия не ходит в ложные атаки. Она пройдет весь путь или не тронется с места, и солдаты намеревались доказать правоту Пиктона. Сейчас у Ноулза впервые закрались сомнения. Надо взбираться на почти отвесный склон высотой сто футов, а после приставлять лестницы к стене, у которой по виду еще футов сорок, – и все это под огнем противника. Он отбросил сомнения, стараясь, как и во всем, подражать Шарпу, но непросто было чувствовать себя уверенным перед громадной крепостью. От тревожных мыслей его отвлекли торопливые шаги. Это был адъютант Пиктона, он о чем-то спросил полковника.

– Здесь, – ответил ему полковник.

– Вперед, сэр. Генерал желает вам удачи.

– Лучше бы он пожелал прислать мне ящик своего кларета. – Полковник хлопнул Ноулза по плечу. – Вперед.

Ноулз не мог вытащить саблю. Нужны были обе руки, чтобы уцепиться за скалу и держаться, пока нога ищет хоть какую-нибудь опору. Бремя капитанского чина тяжело давило на его плечи. Он торопился, стараясь быть впереди своих людей, потому что знал: Шарп возглавил бы атаку. Карабкаясь во тьме, Ноулз воображал, как мушкетная пуля ударит ему в голову. Солдаты так шумят! Лестницы скребут по стволам деревьев, приклады задевают о камни, из-под ног сыплется щебень – но цитадель по-прежнему молчит, черная тень не озарилась ни единой вспышкой. Ноулз поймал себя на мысли о Терезе. Как ни высока была вздымающаяся перед ним стена, он мечтал добраться до этой женщины первым. Сделать что-то для Шарпа.

– Быстрее!

Кричал один из сержантов, и Ноулз, отвлекшийся было на посторонние мысли, запрокинул голову и поглядел вверх. С умопомрачительной высоты летела первая горящая вязанка. Пламя полыхало в воздухе, вязанка кувыркалась, рассыпая искры, а Ноулз зачарованно смотрел. Вязанка зацепилась за терновый куст неподалеку. Куст занялся, на стене загремели ружейные выстрелы. Казалось, стреляют далеко-далеко.

– Вперед!

Со стены полетели еще вязанки и зажигательные снаряды: один приземлился на уступчике, другие рассыпались клочьями пламени на склоне. Они увлекали за собой британцев, те кричали, однако Ноулз лез дальше, а сзади поджимали его солдаты.

– Быстрее! Быстрее!

С бастиона Сан-Педро ударила пушка, полетела, сшибая ветки с деревьев, картечь, застучала о камни. Позади отчаянно закричали, и Ноулз понял, что кто-то убит, но некогда было думать о потерях, надо было лезть вверх, и он почувствовал опьянение битвы, которое прогонит страх.

– Не останавливайтесь! – Полковник с удивительным в его возрасте проворством обогнал Ноулза и первым взобрался на уступ. Он наклонился, подал Ноулзу руку. – Лестницы!

Свистели пули, однако защитники стреляли из невыгодного положения: им приходилось перегибаться через парапет и палить вниз, почти наудачу, в дрожащий свет у основания стены. Куда опаснее были пушки – они стреляли с Сан-Педро и с другого бастиона, поменьше, справа от Ноулза. Картечь скрежетала о камни, суля гибель тем, кто будет карабкаться по лестницам, но этим страхом надо было пренебречь.

– Сюда!

Первая лестница показалась над уступом. Ноулз побежал к ней, потянул, другие бросились на подмогу, втащили лестницу, прислонили к стене. Полковник махнул рукой:

– Молодцом, ребята! Первый получит лучшую шлюху в Бадахосе!

Грянуло «ура!», полковник упал, сраженный пулей, но никто не обратил на это внимания. «Я первый! Я!»

Ноулз в ребяческом запале пробился вперед. Он знал, что Шарп повел бы людей, значит и он должен, и полез вверх, мысленно ругая себя за глупость, однако ноги машинально перебирали ступеньки, и он вдруг с ужасом понял, что не вытащил сабли. Ноулз поднял голову и увидел, что французы отталкивают лестницу. Он падал вбок. Крикнул: «Берегись!», отпустил перекладину и упал на солдат, чудом не напоровшись на штык.

– Ушиблись, сэр? – с тревогой взглянул на него сержант.

– Нет. Поднимайте ее!

Лестница не сломалась. Вновь застучала картечь, солдаты подняли лестницу, и на этот раз Ноулз не успел подбежать первым. Он смотрел, как его люди начинают подъем. Первого убило пущенной сверху пулей, второй сбросил труп вниз, следом лезли другие, и вдруг вся лестница с висящими на ней людьми разлетелась в щепки под точным выстрелом с бастиона Сан-Педро. С парапета бросали булыжники, те падали