Шепчущие никелевые идолы. Жестокие цинковые мелодии - Глен Чарльз Кук

– Понимаю. Мне самому это не нравится. Но Умник не сделает ничего такого, чего бы вы ему не позволили. Он не варвар-взломщик какой-нибудь. Подумай об этом. У него множественное сознание. Он способен рассматривать один предмет одновременно с нескольких точек зрения.

– Я знаю. Уже подвергался этому. Дело не во мне. Что бы вы ни говорили, Клика не имеет никаких проблем, которые требовали бы срочного решения.

Я мог бы поспорить, но не видел в этом смысла. Заставлять детей делать то, чего им не хочется, – только разжигать их упрямство. Если, конечно, у вас в руках нет здоровой палки и вам не претит ею пользоваться.

Лучше вести себя умнее.

– Я не могу вас заставить. Но ты, Кип, парень сообразительный. Ты понимаешь, что оттуда может вылезти что-то по-настоящему страшное.

– Страшное? Я не…

– Сам подумай, Кип. Что тебе известно о привидениях? Почему призраки, которых ты видел, ждали тебя там? Случалось ли им бывать в этих краях, пока они были живы?

– Я молод, мистер Гаррет. Но не глуп. Я вижу сложности.

Ладно, с него хватит. Кип направился туда, где его поджидали приятели, и они припустили прочь. Быстро. Я не слышал, о чем они разговаривали. Кивенс оглянулась раз; потом все трое свернули в Веселый Уголок. В свое убежище.

42

– Ну что, мистер Чувства, – прищурилась Тинни. – Вы способны устрашить громового ящера? И смотри-ка! Мальчишка вовсе не испугался!

– Ты сильно преувеличиваешь.

– Разумеется. Вон, кстати, Плоскомордый. Изложи ему факты и спроси, не считает ли он, что ты мог действовать удачнее.

– Тебе бы все хихоньки да хахоньки… Зачем она вообще за ним тащится?

Говоря «она», я имел в виду Торнаду, дородную блондинку героических размеров. Ростом не ниже меня. Теоретически мы с ней друзья. Но она не из тех моих друзей, которых я готов терпеть всегда и везде.

Торнада – это Плоскомордый Тарп в юбке, только с более гибкими моральными принципами. Я бы не советовал вам доверять ей свое фамильное серебро. Или вообще что-либо, имеющее для вас какую-то ценность. Она честно старается держать себя в руках, но соблазн слишком велик.

Отвлеченный приближением огромной, не лишенной привлекательности светловолосой угрозы, я не сразу заметил, что сопровождает Тарпа она не одна.

Плоскомордый привел с собой шестерых. Ну, пятерых. Прилипала, Ион Сальватор, в то время являлся всего лишь дополнением к Торнаде. Его можно не считать. Остальные – вполне серьезные мордовороты. Троих я узнал. Все из тех, кому такой человек, как я, может доверять.

Плоскомордый умеет подбирать людей… ну, за исключением Торнады.

Я выудил Тарпа из толпы:

– Будешь здесь за старшего. Работа простая: не пускать на стройку ни души без пропуска, подписанного лично мной. Никаких исключений. Даже для Торнады. Внутри несколько голодных призраков.

Плоскомордый уставился на меня выпученными глазами – ему явно не хотелось мне верить. Однако он не мог игнорировать того факта, что мы с ним не раз попадали в ситуации, когда странность прямо-таки зашкаливала.

– Призраков?

– Чего-то, что выглядит как призраки. Хотя не исключено, что это гораздо хуже. Надеюсь, Покойник сможет все прояснить.

Тарп заметил, что Торнада косится в мою сторону – уже не в первый раз.

– Не волнуйся, Гаррет. Это ее присутствие Прилипалы напрягает немного. Она панически боится письменного слова. И всегда будет, хоть режь ее.

Немыслимо долгая реплика для Плоскомордого.

– Поверю тебе на слово. Хотя, судя по тому, что мне приходилось слышать, Ион Сальватор не совсем бесстрастный наблюдатель.

– Ты так считаешь? Думаешь, он просто таскается за ней, словно она вновь родившееся воплощение Ромассы?

– Какой еще Ромассы?

– Богини плотской любви. У одного из племен, с которыми мы имели дело в Кантарде. Ее аватара даже больше, чем Торнада. – Тарп молитвенно сложил руки на груди. – Ее работа заключалась в обучении подрастающих молодых мужчин тому, как ею заниматься.

– Она что, реально существовала?

– Ну, аватара, во всяком случае. Не лично богиня, а ее воплощение. Быть избранной на эту должность считалось большой честью.

Век живи – век учись. Правда, доверяй, но проверяй.

– Парни там, полагаю, довольны, – предположил я.

– Аватара тоже не грустит.

Тинни, разумеется, подслушивала. Нельзя сказать, чтобы причудливые обычаи дальних стран пришлись ей по вкусу.

– Надо было мне ехать с Аликс в карете. А теперь придется тащиться домой пешком.

Вид у Плоскомордого был такой, будто он собирался еще долго распространяться на тему, как живут в Кантарде. Однако вместо этого он повернулся ко мне:

– Что это за пальтецо у тебя такое?

43

Когда мы добрались до моего дома, терпение Тинни Тейт почти иссякло. Я честно ни слова не говорил по поводу ее умения выбирать обувь по погоде. Самое последнее дело дразнить молнию.

Я полез в карман за ключом, когда дверь отворилась.

За дверью стояла и смотрела на меня Пулар Синдж, и вид она имела такой… слегка одурманенный.

– Что такое? – спросил я.

– Я не смогла его выследить.

– Кого?

– Лазутчика Фельске. Того, которого хотел отыскать мистер Дотс. Я не смогла его выследить. – Она вконец расстроилась. – Никогда еще такого не бывало.

– Мне очень жаль. Но не стоит так убиваться.

Тинни пихнула меня кулачком в спину – я сразу сообразил, что, если бы Синдж родилась человеком, она сейчас ударилась бы в слезы.

– Ладно, ладно. Как ему удалось замести след?

Профессиональный разговор – вот что помогает лучше всего. Это выведет Синдж из мрачных мыслей о собственной несостоятельности.

– А откуда ты… – Она оглянулась на дверь в комнату Покойника, явно готовясь укорять его за разглашение ее девичьих секретов; можно подумать, я и сам не способен догадаться. – Все время выбирал дорогу по таким местам, где вонь перебивала все запахи. Даже его.

– И отходил другими путями, не теми, что приходил? – предположил я.

– Возможно. Я думаю…

– Что?

– Извини, я немножко не в себе.

– Понимаю. Я там был. А ты не могла обойти область с сильной вонью кругом и поискать место, где выходит его след?

– Теоретически – да. Но на самом деле – вряд ли. Там такая сильная вонь, что нюх отшибало. И все, кто оттуда выходил, тащили с собой эту вонь. – (Должно быть, она говорила про скорняжный квартал. В том, что касается вони, скорняки вне конкуренции.) – Я, наверное, вообще могу распознать только таких, кто пахнет, как Плоскомордый Тарп, когда ему совсем уж одиноко.

Все-таки Синдж просто чудо. Я с трудом сдержал улыбку. Как она прошлась по Тарпу. Когда он выходит на вечернюю прогулку, он