Придон - Юрий Никитин

– Черноутесцы! – сказал он громко, но сольстивостью в голосе. – Могу ли я решать такие важные вопросы, которые выдоверили избранным вами самым мудрым жителям нашего славного града? Я, как ивы, полностью полагаюсь на их мудрость!.. Давайте дождемся их решения!

В толпе недовольно закричали, но возгласы остались одинокимивоплями. Наместник смиренно склонил голову и сложил руки на животе. И хотякаждый понимал, что хитрый правитель просто перекладывает трудное решение надругие плечи, но возразить нечего, народ с криками, гвалтом и даже с песнямипотек живой рекой к Дому Совета Старейшин.

Итания с трепетом ожидала возвращения служанки.

Гелия прибежала в ужасе, выпалила с порога:

– Госпожа!.. Народ все-таки заставил их решать: воеватьим с могущественной Артанией или нет?.. Но Мирошник не захотел это решениебрать на себя, он просто трусливо увильнул!

Она почти кричала, возмущенная предательством, как онасчитала. Итания прошептала:

– В чем ты их винишь? Что хотят оставить свой город встороне от огней и крови войны?

– Боги не прощают тех, – заявила Гелиязапальчиво, – кто выдает доверившихся! Если не врут, то город Старгородуже наказан за такое деяние…

Итания сказала с досадой:

– Перестань болтать глупости! Боги не вмешиваются вдеяния людей, у них свои заботы, страсти, желания. А предают люди друг другаили нет – богам все равно.

Гелия оглянулась по сторонам, прошептала, округлив глаза:

– У городского колодца говорят, что это совершили небоги!

– А кто?

– Те, кто сотворил… все. И богов тоже. Тем не всеравно, какими будут люди. Дальше совсем непонятное говорили, а я ж просто вашаслужанка, госпожа, зато самая преданная! Одно понятно, что выдаватьдоверившихся – нехорошо. И те, главные, против.

Итания грустно покачала головой.

– Это все мечты про огонь с небес, что наказываетвиновных. А виновными всегда оказываются те, кто обижает именно нас… Слухи иесть слухи. На самом же деле нас не звали в гости, потому не обязаны защищать.

В груди болезненно сжалось, бер Мирошник не в силах идтипротив воли народа, воевод.

– Но что сказал наместник? – спросила она. –Как он увильнул?

Гелия уронила голову, молчала. Итания взяла ее заподбородок. Пальцы стали мокрыми. Когда служанка подняла голову, лицо былосмертельно бледным, на щеках блестели мокрые дорожки, а в глазах былсмертельный ужас.

– Госпожа… Я даже боюсь об этом подумать.

– Что он сказал?

– Он сказал… такое сложное дело может решить толькоСовет Старейшин!

ГЛАВА 18

Мудрецы из Совета Старейшин решили ввиду чрезвычайнойважности собраться уже на следующий день. Артан упросили продлить срок решенияеще на сутки, объяснив причину.

Хотя все жили в этом же городе, но то ли старцев собиралиочень бережно, чтобы не рассыпать по дороге их трухлявые кости, то ли они сами,получив приглашение, тут же о нем забывали, им напоминали снова и снова, а онитак же снова забывали, но только еще через два дня запыхавшаяся служанкасообщила Итании, что мудрые старцы уже в доме, там вокруг них лекари,массажисты, старцы отдохнут до обеда, затем вынесут решение: выдать беглуюпринцессу или же оставить в городе и дать ей все права жительницы города.

Служанка начала всхлипывать, Итания с окаменевшим сердцемсидела, уставившись в точку на стене. В голове пульсировала только одна мысль:скорее бы отец собрал войско! Скорее бы, скорее… Чтобы успел на помощь. Пустьдаже в самый последний момент, когда артане будут уже на стенах. Хотя трудносебе представить, как это они смогут там оказаться…

В дверь громко постучали. Гелия испуганно вскрикнула. Итаниясказала безжизненным голосом:

– Открой. Ты уже знаешь, кто это. И с чем.

Служанка исчезла, вернулась с Гоглом, знатным бером,могущественным властелином обширных угодий на той стороне реки, помощникомнаместника. Он поклонился Итании и, стараясь не выказывать на лице никакихэмоций, произнес:

– Госпожа Итания, сейчас заседает Совет Старейшин…

Он остановился, сделал многозначительную паузу. Служанкапобледнела, ее пальцы впились в спинку стула. Итания спросила тихо:

– Все еще заседает?

– Мудрость не терпит опрометчивых решений, –ответил Гогл. – Наши старейшины обсуждают все долго и тщательно. Это черньрешает сразу, но у черни нет мудрости, а только животные крики!.. И вот сейчаснаши мудрые приняли решение…

Служанка без сил опустилась на стул. Глада ее закрылись.

– Какое? – спросила Итания.

– Они решили, что не могут вынести правильное решение,не видя, из-за чего, собственно, и грозит городу осада и разорение.

Слышно было, как встрепенулась изумленная служанка, сердцеИтании забилось надеждой: чем дольше проволочки, тем больше надежды на подходвойск отца.

– И что теперь?

Гогл снова поклонился, теперь в его глазах мелькнул стыд, ащеки покраснели.

– Достопочтенный бер Мирошник распорядился, чтобы онивас увидели. Придется, дорогая Итания, вам… простите… явиться. Это старые,заслуженные люди. К ним на поклон ходит даже наместник. Это не сегодня, нет!Старейшин очень утомил сегодняшний день. Но завтра в это же время вам придетсяпоказаться им всем сразу.

– А что говорят артане?

– Одному из них позволили войти в город и убедиться,что это не хитрости и проволочки, а в самом деле наши старейшины… оченьдряхлые. И объяснили, что все важные дела решает не сам наместник, а СоветСтарейшин.

Она спросила, едва дыша:

– А что артанин?

Гогл развел руками. На моложавом лице промелькнул стыд.

– Он поверил.

Она опустила голову. Артанин понимает, какое решение вынесутстарейшины, потому не стал настаивать на немедленной выдаче беглянки.

Когда он ушел, Гелия торопливо собрала вещи в узелок, Итанияследила безучастными глазами. Солнце опустилось за дальние горы, служанкасказала торопливо:

– Госпожа, пора!.. Поднимайтесь.

Итания встала так же безучастно, Гелия ухватила ее за руку.За дверью тихо, но, когда она взялась за дверную ручку, в коридоре послышалисьшаги, далекие голоса. Потом негромкий звон металла, какой бывает только нахорошо подогнанных доспехах.

Затаившись, они прислушивались к звукам из коридора, шагистановились все громче, вот уже у самой двери, вот вроде бы начинают удаляться…Служанка вздохнула с облегчением, но тут в дверь с той стороны громко стукнуло.Сильный пропитой голос произнес: