Алгоритм хаоса - Сергей Николаевич Огольцов

по вкусу. Каждый сам за себя и идол пусть ухватит последнего за жопу, как гласит старинная языческая поговорка (наверняка кельты говорили, век воли не видать!).

(– Что? Кто там бормотнул: «А как же групповухи, если не сообща?» Эй, паренёк! Кому было сказано – вали отсюда? А ну, уёбывай давай!)

Вглядевшись повнимательней, с достаточным увеличением картинки, отмечаешь наезды любого каждого на каждого любого, причём боец одного с тобою пола отнюдь не является, автоматически и гарантировано, твоим союзником и соратником, но охотно переспит с твоим врагом, с твоим личным поединщиком в текущей конфронтации. Печально, но факт…

А теперь переходим к вообще невообразимо сложной херне. К непостижимой и необъяснимой аномалии. К той, что доводит до белого каления своей ускользающе расплывчатой природой. Да, возможно, вы уже догадались что речь идёт о хаотически позорном отклонении от общего порядке вещей в надёжной упорядоченной системе. Добровольная сдача в плен. Самоубийственный идиотизм, когда ты покорно являешься к своему врагу с широким керамическим подносом в руках, а на нём – твоя голова, пожаренная до готовности и поперченная экзотическими специями. Довольно сложный трюк, технически, но метафористически – что два пальца обоссать.

Подобное явление заслуживает имени настолько же краткого, как солёное междометие – в чём я целиком согласен с вами. Однако Великий и Могучий расщедрился на него словом из шести (?) букв! «Л» «ю» «б» «о» «в» и мягкий знак, который сложно посчитать за букву, поскольку звука он в себе не содержит. Вообще! Сравните – «пень» и «лось»: слышите разницу между двумя «ь»? Не огорчайтесь, никто не может…

* * *

При своей неусыпной приметливости, Вит издавна знал, лет с шестнадцати, что у женщин имеется своё «Секретное Оружие» помимо стандартного снаряжения по инвентарному списку в арсенале их пола, которое вполне даже на виду. Не знал он только: все ли они оснащены этим СО?. Ему от души хотелось, что лучше бы не все, после пары раз, когда он, как говорится, попал под раздачу и оно использовалось против него лично. О! это ещё та хрень – круче не бывает. Информацией о СО, эффективность которого ему пришлось испытать на собственной шкуре и без предупреждения, он ни с кем не делился. Воздерживался почему-то.

Как бы это подоходчивее?. Ну, типа она собираете в чертах своего лица плотный сгусток всей красоты накопленной прекрасным полом со времён Нефертити по текущий календарный день (как ни странно ни одна Мисс Америка и на йоту не добавляла к этой красоте, при всей их выдраенной до дыр миловидности), чтобы шмальнуть лучом этой всепокоряющей красы по тебе из своих радостно сияющих, уверенных в победе глаз. Короче, шваркала в тебя шаровой молнией. И та тебя шарахала, да, парень, будь уверен, шарахала по полной.

Любовь с первого взгляда, да? Теперь Вит знал как это делается…

К счастью, он оказался любвенепробиваемым. Даже оглушенный, шандарахнутый, контуженый до состояния восторженного восхищения, он мужественно выстоял и посмотрел ещё раз. Второй взгляд послужил спасительным противоядием. Но спасибо за встряску, малышка! Ты меня чуть не уделала, клянусь честным словом.

Интересно отметить, что особи одного с ним пола ни разу не применили против него подобного СО. Экономили свои «шары»? Или для них он дичь не кошерная? Ну, в общем…

Однако чему быть, того не миновать. Верховный суд окрысившихся звёзд на заседании выездной сессии в полном составе вынесли и зачитали свой приговор. Вит был осуждён на пожизненную любовь.

Никакое СО в ход не было пущено. Девушка, которую он полюбил (хотя бедняга о том ещё даже и не догадывался) на вид казалась привлекательной, равнодушной и замкнутой. Впоследствии лёд был взломан, растоплен и доведён до кипения. Интенсивного.

В любви он так и не признался, нет, даже и наедине с самим собой, без свидетелей. Он называл это «нравленьем».

– Да, она мне нравится, что есть, то есть, не отрицаю.

Дурак! Себя-то не обманешь! И это, кстати, не удаётся никому, какие бы убедительные аргументы они себе ни выдвигали. Можно, конечно, забить на это дело, тем более, если не впервой, загнать сомнения вглубь, не в ту, так другую, ещё незанятую метастазу и забыть о них на весь инкубационный период, а после до них уж станет недосуг, пойдут другие заботы, прогрессирующие…

Он вправду старался, по-честному, не шлангуя, избавиться от незваного «нравиться», побороть затянувшееся наваждение. Радикально и последовательно употреблял крепкие напитки вперемешку с охочими шалавами и азартными играми.

Микстура пробуксовывала и, несмотря на его скрытую поддержку, доказала свою неэффективность. Он знал, что любит. И знал, что его любовь не безответна.

Ой, ли?

Да, да, да, да! Она сама ему об этом говорила.

День был тёплый и тихий, полон мягкого солнца. Они стояли на платформе железнодорожной станции. Она улыбнулась ему и сказала:

– Запомни меня такой, какая я сейчас, когда люблю тебя. Такой меня и вспоминай, когда я стану плохой, просто стервой.

– Ты? Плохой? Такое не-воз-мож-но!

– Заклинания тут не помогут. Мне лучше знать.

Последующее – уже история. Они расстались. Его жизнь начала смахивать на полусуществование зомби или заторможенное ожидание в застойной очереди чистилища: ни жизнь, ни смерть.

Потом была другая железнодорожная платформа, где-то у чёрта на рогах, возможно, на куличках. И чёрная ночь вокруг. Он понял – это всё, дальше ему не выдержать. Набрал давно вычеркнутый из памяти номер, без запинки набрал, на автомате. Голос неожиданно сел, но он одними связками высипел заклинание. Впервые в жизни:

– Я-люблю-тебя…

Мгновенно накатила горячая волна стыда и осознания насколько бесполезен этот запоздалый крик беспомощной зачарованной души обречённой на бессрочную неволю. Ещё был гнев на долбаного придурка, на себя. И слабая надежда, что он не был услышан—за спиной на стыках рельс тадахкал тяжёлый бесконечный товарняк. Он дал отбой.

Ещё позднее, его друг, Лекс, поделился, пряча взгляд, что по мнению его, Вита, бывшей, тот был непревзойдённым чемпионом по сексу.

Так она послала—через друга—такое нужное ему противоядие…

* * *

10

– Хочешь найдём место получше?

– Зачем? Вполне нормальный бар… погоди-ка! Эт чё? Ты приглашаешь к себе с ночёвкой?

– Так уж прям сразу и с ночёвкой. Может просто романтическое свидание.

– К тебе или ко мне?

– Ишь какой шустрый Джек попался.

– На аппетитную Дженни любой Джек шустрячком станет.

– Никакую Дженни на клоунов не тянет, ей Пола подавай, чтоб аж гудел от полной готовности.

– Так тебе как раз я нужен – уже гужу и аж вибрирую