Терпеливый муж - Мара Фицчарлз

– Это справедливо, – пробормотала она.

– Справедливо… – проворчал Эндрю, поднимаясь с дивана. – Я сначала позвоню Мэнди, потом приму душ и оденусь.

– Я приготовлю завтрак. – Кесси постаралась встать со стула.

– Не беспокойся, – сказал он, размашисто шагая. – Мы перехватим что-нибудь по дороге.

“Но мы не решили, куда поедем”, – подумала Кесси, плюхнувшись обратно на стул. Руки она положила на живот. Ребенок снова шевелился.

“О, малыш, ты даже не подозреваешь, как усложнил мою жизнь. Как нам жить с этим человеком… И как бы мы обходились без него? ” – мысленно обратилась она к еще не появившемуся на свет ребенку.

На мгновение она представила себе густые темные волосы Мерфи, сверкающие синие глаза, беззаботную улыбку. Он был для нее центром вселенной, ее опорой. Прежде всего он был для нее старшим братом и лишь потом любовником. Она считала, что солнце встает и заходит с Чарльзом Мерфи.

И вот Мерфи умер.

Кесси погладила живот, лаская ребенка Мерфи, и предалась размышлениям о том, как она будет жить с его лучшим другом.

Спустя три дня Эндрю, стоя в дверях спальни, рассматривал свою юную жену. Она отдыхала после того, как они вернулись из магазинов. Это был трудный день, полный размолвок и уступок.

Сначала они спорили о том, красить или обклеивать обоями стены в доме, который подыскала им Мэнди. Кесси хотела, чтобы детская была оклеена обоями, он – нет. Они провели все утро, листая обойные каталоги.

В конце концов были выбраны обои: окаймленные танцующими медвежатами – для детской, простые, в синюю и коричневую полоску, – для гостиной и с крупными цветами – для комнаты Кесси.

Выбирая краску, они снова заспорили, но компромисс был-таки достигнут. Позже, в мебельном магазине, разногласия возникли из-за того, что Эндрю хотел купить небольшой диван-кровать для гостиной, а Кесси настаивала на царском ложе. И опять они смогли прийти к взаимному согласию.

Ему никогда не нравилось ходить за покупками, но он понимал, что это неизбежно. “Чем раньше отделаешься, тем лучше”, – думал он. Его беспокоили отеки на щиколотках жены. Наконец он убедил ее отправиться домой, чтобы полежать.

Его захлестнула волна жалости к Кесси, сменившая раздражение от мысли, что ребенок изматывает ее не только физически, но и морально. “Ей бы еще расти и веселиться, ведь она такая юная”, – подумал он. Потом Эндрю почувствовал сожаление от того, что Мерфи нет здесь и он не будет наблюдать, как растет ребенок.

Кесси пошевелилась, веки ее затрепетали, и глаза открылись.

– Прости, я разбудил тебя, – тихо сказал Эндрю, – но через час нас ждут Люк и Мэнди.

– Нам нужно ехать?

– Думаю – да. Мэнди хочет отпраздновать нашу удачную квартирную авантюру. Кроме того, она сказала, что мама и Рейчел придут сюда, чтобы уложить посуду и мелочи, пока нас не будет. По-моему, прекрасная мысль. Тебе ничего не надо делать, кроме как одеться и сесть в машину.

– Макларены вступают во владение, – заметила Кесси с сарказмом.

– Не остроумно, Кесси, – проворчал он. – Ты ведь теперь тоже Макларен! – С этими словами он развернулся и вышел из комнаты.

Кесси села на кровати. У нее и в мыслях не было досаждать ему. Она только сказала первое, что пришло ей на ум.

“Он прав. Я тоже Макларен. Нравится мне это или нет, но я жена Эндрю Макларена. Не надо быть грубой. Он не заслужил такого отношения к себе. Наоборот, сегодня постоянно старался найти компромисс”, – подумала она.

Ее извиняло только то, что она все еще чувствовала усталость. Ей никуда не хотелось ехать, особенно на обед. Она не могла припомнить, когда в последний раз как следует выспалась или ела без приступов тошноты.

Однако было слишком поздно, чтобы отказываться от приглашения.

Кесси приняла душ и надела длинные мешковатые брюки, скрывавшие ее распухшие щиколотки. Когда она покупала ярко-зеленые слаксы, ей казалось, что они выглядят модно, но на девятом месяце беременности при слоновьих размерах нельзя выглядеть модно. Вязаная кофта, огромная, как палатка, сидела на Кесси почти в обтяжку. Даже ярко-зеленый и желтый цвета не подняли ее настроения.

Она начала сушить волосы, затем передумала, потому что у нее просто не было сил оставаться здесь. Приколов несколько модных заколок спереди, а сзади собрав волосы в хвост, Кесси быстро подкрасила лицо, прихватила пару сережек в виде больших тигровых лилий и крикнула Эндрю, что готова.

– Не хочешь ли ты помочь мне с туфлями? Я, кажется, не могу…

– Я знаю, – перебил он, придя ей на выручку. – Не могу поверить, чтобы ноги так отекали.

– Ты точно знаешь, как дать женщине почувствовать себя красивой и женственной, – уколола она его.

Эндрю застегнул туфли жены, затем выпрямился и посмотрел на нее сверху вниз, настойчиво ища ее взгляд.

– Тогда, может быть, сегодня ночью стоило воздержаться от комментариев, что ты чувствуешь себя большой и неуклюжей, Кесс?

– Как гигантская слоноутка.

– Какая слоноутка?

– Это мое изобретение. Я чувствую себя, как слон, но переваливаюсь, как утка. – Она усмехнулась и поспешила отвернуться.

Эндрю почувствовал, что она прячет слезы.

Он обнял ее и нежно привлек к груди. Потом, заметив замешательство жены, наклонил голову и прижался губами к ее лбу.

Тяжело дыша, Эндрю постарался разрядить обстановку.

– Ты просто выглядишь как на десятом месяце беременности, а вовсе не как причудливая зверюшка.

– Дети рождаются на девятом месяце, – прошептала она, судорожно вздыхая.

– Я знаю, – отозвался он, проведя рукой по ее животу, – но твой живот наводит на мысль о десятом месяце, Кесси.

– Как я говорила, – повторила она, – ты можешь словами…

– Я очень постараюсь, – попытался он ее раздразнить.

– Не беспокойся. Это не поможет.

Эндрю нежно похлопал ее по животу.

– Ну поехали. Мы собираемся повеселиться!

Кесси округлила глаза:

– О Боже, повеселиться!

Когда они подъезжали к дому Люка и Мэнди, Кесси уже с нетерпением ждала встречи. Мэнди была так добра к ней, пока они подбирали жилье, что ей захотелось познакомиться с ней поближе. Она только сожалела о том, что чувствует себя уставшей.

Когда их машина свернула на узкую гравийную дорожку, Эндрю впервые с тех пор как они выехали заговорил:

– Люк проектировал этот дом. Он говорит, что не всем нравится так много стекла… Ты увидишь сама. Уверен, они будут рады показать нам свое жилище.

Мгновение спустя в их поле зрения оказалось потрясающее современное сооружение.