Пегас, лев и кентавр - Дмитрий Емец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Яра молчала. Отвечать бессмысленно. Лицо Дениса исказилось. Он вскинул руку и решительно, точно пытаясь сорвать с себя лицо, провел по коже.
– Сам не знаю, что говорю. Я не хочу никому зла! Отдам, но чуть позже, – сказал он больным голосом.
– Отдай сейчас! Пожалуйста! – настойчиво повторила Яра.
– Несколько минут дела не решают, не так ли? Думаешь, я сам не смогу принести закладку в ШНыр? Вы все можете, а я один нет? – Денис вновь начал раздражаться.
– Конечно, можешь. Но чем дольше она останется у тебя, тем…
– Чушь! Это мое задание! Меня за ней послали!.. МЕНЯ! Понятно, что тебе легко, а мне нет! Откуда тебе знать, что это такое? У тебя сердце, как у молодой кобылы!
Яра осознала, что так будет продолжаться бесконечно. И чем дальше, тем хуже. Она смотрела уже не на лицо Дениса, которое то прояснялось, то делалось упрямым, а на его пальцы. Камень постепенно погасал. Алое сияние переползало на запястье, ногти пылали, точно охваченные огнем.
Притворившись, что завязывает шнурки, Яра присела, а затем прыгнула на Дениса кошкой. Ей удалось вцепиться парню в кисть, но он ударил ее основанием правой ладони в подбородок. Яра упала.
– Хотела меня обмануть? ДА? ДА???
Яра сидела на песке и смотрела на закладку у него в руке.
– Прости, что я тебя ударил… Я никогда раньше не поднимал руку на… Зачем ты прыгнула? – опомнившись, виновато забормотал Денис.
Яра молча поднялась и, шатаясь, пошла к пегам. Денис догнал ее, толкнул в плечо и легко сбил на землю. Яра ощутила, что он стал гораздо сильнее. Неловкость и хаотичность движений исчезли.
– Обожди! Я отдам! Но зачем, скажи, зачем? – крикнул Денис.
– Мы должны, – замороженно откликнулась Яра.
После удара она была как в тумане.
– Кому должны? Это мы нырнули сюда! Своими усилиями! Как смертники!
Яра встала и снова пошла к пегам. Больше Денис не сбивал ее с ног, только преградил дорогу. Сияние охватило всю его руку до кисти и тонкими струйками поднималось к локтю. Цыплячья грудь Дениса налилась силой. Правое, провисшее плечо поднялось. Денис даже стал выше, ненамного, но все же ощутимо. Яра поняла, что силой ей закладку не отнять. Слишком поздно.
– Да стой же ты! Я только хочу понять! – крикнул он с отчаянием. – Эта закладка поможет только…
– Любе, – оборвала его Яра.
– Какой Любе?
– Ты что, забыл? У девочки есть имя.
Он споткнулся об имя и поморщился.
– А, ну да! Ясно. Только ей и больше никому?
– Да.
– Но этого же мало! Сколько на свете больных детей? А мы поможем только одной! Это нечестно! Решено! Я сразу же ныряю глубже, за скалы! Там я найду другую закладку, вдесятеро сильнее этой! Вылечу от сердечных болезней десятки людей, сотни! – Денис говорил лихорадочно, с жаром, все больше веря в свои слова.
– Слушай, – устало сказала Яра. – Мы не должны лечить все человечество! Не знаю почему, но не должны. Это не наша мера. Наше задание – конкретная девочка, которой сейчас три месяца… Если ты оставишь закладку у себя, тебе никогда больше не попасть на двушку. Не только за скалы, но даже и сюда.
Денис и верил ей, и не верил.
– Ты многого не знаешь! – продолжал он, оправдываясь. – Я никогда об этом никому не говорил… Мне в детстве сделали три операции на сердце. Три! Мне нельзя целой кучи вещей. Знала бы ты, чего мне стоило научиться ездить верхом! Я десять метров пробегу и уже задыхаюсь… И тут меня, точно издеваясь, посылают за закладкой для сердца!
– Ясно, – тихо сказала Яра.
– Что тебе ясно? Что? – взорвался Денис.
– Почему именно тебе поручили достать эту закладку. В первый раз шныр всегда проверяется на максимальной боли. И с Улом так было, и со мной.
– Это нечестно! – упрямо повторил Денис. – Я мог бы нырять вдвое лучше, если бы был здоров. А если сделать так… Эту я оставлю себе, а девочке отдам другую? Которую найду в следующий раз? А?
– Следующего раза не будет, – сказала Яра, разом обрубая все его надежды.
– А если… – осторожно начал Денис.
– Не «если», – горько сказала Яра. – Ты что, не понял? Никаких «еслей» нет. Это двушка.
Денис шагнул к ней, надеясь что-то объяснить, но внезапно остановился и наклонил голову, словно прислушиваясь к себе.
– Я же сейчас волнуюсь? А когда волнуюсь, я задыхаюсь, – вспомнил он озадаченно.
Согнув в локте руку, Денис с удивлением сжал и разжал правую кисть. Боль из костяшек ушла. Пальцы наполняла легкая координированная сила. Он бросился к мелкой лужице, опустился на четвереньки и стал смотреть.
– Ты больше никогда не будешь задыхаться, – сказала Яра.
Денис поднялся. На коленях у него остались глинистые кляксы.
– На меня всегда смотрели как на урода! Все! Девушки, с которыми я хотел бы встречаться, улыбались мне, как старику или больной кошке! – бормотал он, оправдываясь.
Яра коснулась согнутой ладонью носа. На тыльной части руки задрожала красная капля.
– Прости! Мне надо к пегам, – сказала она.
Денис не задерживал ее. Он бежал рядом. Опережал, останавливался, оборачивался.
– Ведь эта закладка теперь во мне, так? – повторял он. – Выходит, я теперь обладаю даром! Закончу медицинский институт, стану хирургом!.. Да отдам я эту закладку, отдам!.. Не смотри на меня так!
Яра на него и не смотрела. Только раз мельком взглянула на руку с закладкой. Камень был тусклым. Его смело можно было выбросить. Но Денис, конечно, ей не поверит и потащит бесполезный булыжник с собой.
Яра добралась до пегов. Эрих нетерпеливо ржал и прихватывал зубами рукав ее куртки. В седло она забралась с трудом, ощущая ватную слабость в ногах.
Денис, напротив, вспрыгнул на Дельту легко, как кузнечик. О существовании стремян он даже не вспомнил. Теперь он снова доказывал, что никакой Любы нет, а просто он не дал себя одурачить. Яра это уже слышала. Самооправдания всегда ходят по кругу, пока не остановятся на одном каком-то аргументе, который кажется тому, кто защищается, максимально убедительным. Через день Денис и сам себе поверит. У него просто выхода другого нет.
Яра развернула Эриха к Скалам Подковы.
– Ты куда? – удивился Денис.
– На ту сторону. Попытаюсь найти красную закладку. Ул говорит, там их гораздо больше. Другого шныра уже не послать. Операция сегодня.
– Да нет никакой маленькой идиотки! Ты что, не поняла? Нас используют!
– Прощай!
Яра подняла саперку и, сбив с сосны кору на участке размером с ладонь, острой частью лопаты начертила шныровский знак: круг и крест. Круг получился неровным, лишь намеченным, но это и не важно. Кому нужно – поймет.