Никто не виноват - Салтанат Бодыкова

и описывали «характеристику рельефа». Профессию геодезиста Ляка выбрала назло отцу. Он мечтал, чтобы дочь блистала на сцене.

— Здесь строить нельзя, под землей пустоты.

— И что собираются строить на этой земле?

— Экспериментальные дома.

— А, это по- нашему.

— Пойдем, проверим вон тот участок, странный он какой- то.

Мы встали в середину «странного участка» и в считанные секунды земля под нашими ногами буквально разверзлась, как пишут в романах. Пласт почвы под нами, как на скоростном лифте, унес нас вниз.

Мы оказались в искусственной яме, на глубине двух метров. Через час бесплодных попыток выбраться, Ляка сказала:

— Дина, ты не пугайся, но у нас с тобой сегодня большие шансы умереть.

— Я не боюсь, смерть в компании с лучшей подругой, не самый худший финал жизни. Это как у влюбленных, пока смерть не разлучит нас.

— Ты неисправима, Динка- льдинка, — грустно улыбнулась Ляка, — давай расскажем друг другу то, что скрывали. То есть, такую тайну, которую не раскрыли бы даже подруге. При жизни.

— Ну… хорошо. Кто начнет?

— Я.

И моя ласковая, добрая подруга стала говорить о себе, о своем детстве и… отце. Странное оцепенение сковало меня. Мое душевное равновесие на том и держалось, что несмотря на мои личные нестыковки в жизни, у моей подруги все прекрасно, не считая смерти матери.

Ляка уже минут пять, как закончила печальную повесть жизни, а я не могла найти и пары слов для утешения, потому что и поверить в сказанное было нельзя, но и не поверить, невозможно.

— Может ты не так поняла, современные папаши, они такие, нахватаются новомодной психологии, — выдавливала из себя ненужные слова.

И тут же спохватилась:

— Прости меня, несу какую- то чушь.

Я старалась не смотреть на поникшую Ляку, и внимательно оглядевшись, с наигранным воодушевлением воскликнула.

— Земля перестала оседать, смотри, вон, торчит штырь железный, сейчас я попробую ухватиться за него, может, выберемся отсюда.

Ляка как- то обреченно подняла взгляд и еле слышно произнесла:

— Кажется, это кусок рельса.

— Точно, надо землю вокруг растрясти чем- нибудь, — зачастила я, в нетерпении протягивая руку с сумке подружки, — как хорошо, Ляка, что ты любишь большие сумки, там, обязательно, найдется что- нибудь подходящее.

Я извлекла из кожаной сумки плойку и подпрыгивая, попыталась достать до торчащего рельса. Получалось плохо, тогда мы наметили другой план действий.

Ляка, чуть согнувшись, уперлась руками в стену ямы, а я взобралась ей на спину и стала освобождать ржавый рельс от почвы. В какой- то момент рельс оголился настолько, что на него вполне можно было сесть, что я с успехом и сделала. Затем я, цепляясь, за жесткие корни, свисающие со стен ямы- западни, осторожно встала на рельс во весь рост. Отдышавшись, подтянулась на руках и буквально выбросила свое тело наверх. Лежа на земле, крикнула во весь голос.

— Ляка, мы сегодня не умрем.

Нашла неподалеку корявую, и достаточно толстую жердь и встав на краю ямы, протянула спасительный шест подруге.

— Хватайся, Ляка, и не переживай, я сильная, я тебя вытащу.

Но пленница глубокого жерла земли не спешила принять руку помощи. Она стояла, не шелохнувшись, упрямо не поднимая глаз на меня, жаждущую спасти ее.

— Ты что, Ляка? Тебе плохо, голова кружится?

— Я тебе еще не все рассказала, — неестественно спокойным, слишком будничным тоном начала подруга.

— Потом, Ляк, потом расскажешь.

— Нет, Дина, выслушай меня. Знаешь, отчего мне плохо? Надежда у меня была на счастье, маленькая и глупая — надежда, она всегда глупая — я встретила Айдара. А он не любил меня. Он сам сказал, что любит другую. А со мной познакомился, чтобы быть поближе к ней.

— Ляка, земля уходит, выбирайся, поговорим, — мой плаксивый голос дрожал, и я снова протянула ей палку.

— Ты догадалась, кого любит Айдар?

— Нет, кого?

— Тебя.

Мои пальцы разжались, и я понесла какой- то бред.

— Что ты придумала, Ляка, этого не может быть…

Впоследствии вспоминая эту часть нашей предсмертной беседы, нещадно корила себя за то, что не сдержала своих, глубоко упрятанных, чувств. За секунду до того, как жердина выпала из моих ослабевших рук, Ляка заприметила- таки, как на миг вспыхнули от радости мои глаза и этот счастливый взгляд острой болью полоснул ее и без того истерзанное сердце.

— Ты, ты… тоже любишь его?!

— Нет!!! — отчаянный крик вспугнул небольшую стаю воробьёв, облепивших куст чахлой акации, росший неподалеку.

Земля, проседая под Лякой, все глубже затягивала ее в себя.

— Ляка, пожалуйста, подай палку, я тебя вытяну.

— Зачем? Зачем, Дина, мне теперь жить? Прощай, Диночка, знай, я тебя люблю. Если бы не ты, я бы уже давно покончила с этой жизнью.

Я умоляла ее, просила прощения, она твердила свое. Мы говорили одновременно и вдруг неведомые подземные силы пришли в движение, заставив нас на минуту умолкнуть. А через мгновения, почти исчезая под землей, моя Ляка успела крикнуть.

— Вспоминай меня, Дина, присмотри за Маликой и передай ему, я его прощаю!

Куляш- апа молча встала и ушла в комнату. А я направилась в прихожую и, пока возилась с обувью, она подошла ко мне с какой- то бумажкой в руке. И тихо, в спину, сказала такое, отчего мне стало плохо: бабушка Ляки не только не развеяла мои сомнения, она их подтвердила.

— Я это давно заметила, думала, показалось, Малика в опасности, — и протянула мне тетрадный листок.

На нем стройной вязью букв и цифр красовались телефонный номер, фамилия и должность. К слову сказать, Куляш- апа до пенсии работала в органах опеки. Видимо, остались связи у старушки.

— Забери Малику у зятя, она поможет. Забери и отдай мне, пока жива, присмотрю.

Я как в тумане, вышла из подъезда. Вот эта бабка! Без лишних слов, на, тебе, человек в помощь, действуй. В один момент все просчитала и нашла единственно верный выход! Лишить его, к чертям собачьим, родительских прав и точка!

Остатки эйфории улетучились, когда я стала обдумывать план дальнейших действий. Я точно знала, будет нелегко, да что там, почти невозможно, забрать ребенка у богатого, непьющего, респектабельного отца.

Так и мы ведь не из зефира слепленные, будем биться до победного!

Глава 13 Месть неизвестного

К тому времени, когда мой начальник в приватной беседе попросил меня провести внеочередной аудит, во мне созрело ощущение надвигающейся беды. Факты копились как снежный ком: стало точно известно, Адик бесследно исчез, одно утешало, тела не нашли и еще, я встретилась с бывшей коллегой Лякиной бабушки, она согласилась помочь, но предрекла провал нашего