Мачеха моей мечты - Елена Соловьева

Дарья тотчас представила, как она путается в узких коридорах цоколя, больше напоминавшего муравейник, но сообщать об этом во всеуслышание не стала.

— Справлюсь как-нибудь.

— Могу проводить, — предложил все тот же уборщик. — За поцелуй.

— Обойдешься! — отшила его Дарья и отправилась в указанном направлении.

— Зови, если заблудишься! — крикнул ей вслед не теряющий надежды ухажер.

Самоуверенность уборщика оказала положительный эффект на память Дарьи. Мойку она обнаружила с первой попытки. На ее удачу в тот момент еще один работник как раз протирал махровой тряпочкой кабриолет хозяйки.

— Простите, — обратилась к нему Дарья, — Вы не заметили в машине мою сумку?

Мужчина оторвался от работы и изучающе посмотрел на няню.

— Как она выглядела?

— Большая хозяйственная сумка, — принялась описывать Дарья, — белая в синюю клетку.

— Нет, такая мне точно не попадалась, — немного ехидно заметил мойщик. — Но в салоне я еще не пылесосил, так что можешь полазить под сиденьями, поискать.

Дарья так и сделала. Но ни сумки, ни своих вещей она так и не отыскала. Зато обнаружила маленький полиэтиленовый пакетик, валявшийся под водительским креслом. Она недоуменно осмотрела находку, положив ее на ладонь. Как бывший провизор, Дарья вполне осознавала, что могло храниться в такой упаковке. Она вопросительно посмотрела на мойщика, показывая ему пустой пакетик.

— Вы находили такое раньше?

— Чаще, чем ты можешь представить, — с сожалением ответил мужчина.

— Рассказывали кому-нибудь об этом?

— Мне моя работа дорога. А тебе?

Дарья горестно выдохнула и кивнула, соглашаясь. Кому она может пожаловаться на хозяйку? Вере? Экономка и без того ненавидит жену племянника. Заявить в правоохранительные органы? То же вряд ли: репутация Губановых безупречна, ей просто не поверят. Да и Вареньку жалко больше всех: какой бы ни была Ангелина Ивановна, она все же ее мать. С тяжелым сердцем Дарья отправилась в отведенную ей спальню.

Пока мама отсутствовала, Машенька успела застелить кровать и софу выданным экономкой бельем и теперь терпеливо ожидала обещанную сказку на ночь. Она подставила табурет к узкому оконцу и разглядывала окружающий особняк пейзаж.

— Что ты там сумела рассмотреть? — поинтересовалась Дарья, войдя в комнату.

— Почти ничего, — пожаловалась Машенька. — Окно совсем крохотное, а на улице темно.

— Если завтра не будет дождя, то мы обязательно отправимся на прогулку, — утешила дочь Дарья. — Думаю, что у родового гнезда Губановых еще есть чем нас удивить.

Машенька спрыгнула с табуретки, забралась в свою постель и потребовала:

— Теперь сказка!

— Какую ты хочешь? — спросила Дарья.

— Мою любимую! — объявила Маша, с головой забираясь под простыню. — Про Золушку.

Дарья рассказывала дочери волшебную историю о том, как принц полюбил девушку с первого взгляда. Рассказывала и не верила. Принцы не женятся на нищенках, они выбирают девушек себе под стать: таких же богатых, знатных и чванливых. Или она не права? Разве Виктор не полюбил Ангелину, когда та была обычной девчонкой? «Не совсем обычной, — возразил внутренний голос Дарьи. — Ангелина была самой красивой девочкой в школе, заметной и популярной!»

Дарья вздохнула и по обыкновению сгорбилась, пряча рвущуюся вперед грудь — слишком большую по мнению сверстниц. Себя красавицей она никогда не считала. Ее внешность разительно отличалась от общепринятых норм: невысокой рост, широкие бедра, круглое простодушное лицо. Ничего примечательного. Школьные годы давно пробежали мимо, а комплексы остались. Ушедший в мир иной муж всеми силами стремился помочь Дарье уверовать в ее привлекательность, и ему это практически удалось. Но его уже нет, и нежная, скромная красота Дарьи будто замерла. Как хрупкую маргаритку ее скрыл от посторонних глаз непроходимый бурьян извечных хлопот и забот о хлебе насущном. Женщина заснула, осталась только мать, всю себя посвятившая дочери. И все же долгими одинокими ночами Дарья порой чувствовала, что внутри нее по-прежнему тлеет огонек залитой, но не затушенной слезами и отчаянием страсти.

Особняк Губановых затих в преддверии нового дня. Прислуга выполнила свои вечерние обязанности и разошлась по комнатам. Уснула Машенька, убаюканная голосом матери. И только Дарью Морфей все обходил стороной. Она ворочалась с боку на бок, прислушивалась к дыханию дочери и к «радионяне». Из хитроумного прибора не доносилось ни звука. И все же материнское чутье подсказывало Дарье, что Варя не спит. Ближе к полуночи няня не выдержала: накинула на себя униформу и на цыпочках вышла из спальни.

Тихо, как вор, она добралась до лестницы, поднялась на бельэтаж. Длинные коридоры были освещены слабым мерцанием, издаваемым установленными на потолках спотами. Дарье чудилось, будто она ступает прямо по Млечному Пути, усыпанному тысячами созвездий. С картин и гобеленов на нее недоуменно взирали вековые лики и образы: почему эта барышня еще не спит и мешает их уединению?

В детской было тихо. Дарья подошла к кроватке, откинула полог: Варенька дрожала, но не произносила ни звука. Няня нежно провела ладонью по напряженной детской спинке.

— Что с тобой, милая?

Варя вынула из-под простыни ручонку и указала на окно.

— Там всего лишь дерево, — заверила девочку Дарья. — На улице ветрено, поэтому его ветви шевелятся. Хочешь, мы посмотрим вместе?

Простыня нерешительно отползла в сторону, позволяя рассмотреть зареванное личико Вареньки. Сердце Дарьи болезненно сжалось.

— Не плачь, маленькая. — Няня бросилась к подопечной, взяла ее на руки и прижала к себе. — Все хорошо, я с тобой.

Вместе с девочкой Дарья прошествовала к окну. Прямо под ним рос огромный клен с причудливо вырезанными листьями. Одна из разросшихся веток дерева упиралась в стекло и при сильных порывах ветра царапала его, производя неприятный, скрежещущий звук.

Дарье, и той стало не по себе, когда она это услышала.

— Завтра же мы избавимся от такого аккомпанемента, — пообещала она девочке. — А сегодня я могу взять тебя с собой. Хочешь?

Варенька не умела разговаривать, но няню поняла с полуслова. Она обхватила шею Дарьи своими ручонками и прижалась к ней так тесно, как только могла. Другого подтверждения и не требовалось.

На следующее утро Дарья проснулась от того, что кто-то упорно обследовал ее лицо маленькими ручками. Неугомонные пальчики легко, почти невесомо прошлись по ее подбородку, очертили горбинку носа, запутались в волосах. Дарья приоткрыла один глаз и увидела склоненное к ней лицо Вареньки — сосредоточенное и вместе с тем лукавое. Спустя мгновение к первой паре рук присоединилась вторая, несомненно, принадлежащая Машеньке. Вдвоем исследовать было куда как веселее.