Ренн-ле-Шато. Вестготы, катары, тамплиеры. Секрет еретиков - Жан Блюм

Интерьер церкви преображается: появляются новые скульптуры и картины, обновлены тимпан, витражи и картины, изображающие этапы крестного пути. Вникая во все изменения не хуже дотошного подрядчика, Сонь-ер без колебаний подновляет некоторые полотна. Кропильница оказывается в руках дьявола. В апсиде храма появляются два младенца Иисуса, один в объятиях Марии, другой на руках Иосифа. На многочисленных картинах, запечатлевших крестный путь, можно распознать окрестности Ренн-ле-Шато. Одни находят в храме следы ордена розенкрейцеров, другие видят в расположении алтаря, кропильницы и кафедры намеки на принадлежность Соньера к масонской ложе. Однако мы еще не добрались до самого необычного!

Расстояние длиною в век меняет многое, в том числе и вкусы зрителей: кто-то назовет этот храм оригинальным, кто-то сочтет его безобразным, а кому-то и вовсе не захочется остаться в нем даже на короткое время. «Terribilis est locus iste», — гласит надпись, начертанная в церкви. Ужасно это место — или причудливо?

В 1897 году епископ, покровительствующий Соньеру, прибывает в Ренн-ле-Шато, чтобы освятить храм. Долго он в нем не задержится… Однако неужели прелат не знал о том, как продвигались дела его подчиненного?

Дела продвигались следующим образом: аббат скупил все земли, прилегающие к дому священника. Так, в его распоряжении оказалась верхняя часть деревни, расположенная на горном выступе. Сейчас на этом месте находится автостоянка для машин, обслуживающих каменоломню; сложенная из камня, она напоминает огромную головку швейцарского сыра; по склону спускается неровный сад. Местность для застройки была преобразована в соответствии с проектом восхитительного поместного ансамбля, который планировал построить аббат. По непригодной для этого дороге на вершину мыса, на котором расположен Ренн-ле-Шато, были доставлены 6000 кубических метров земли. Господин Бутьон, владелец поместья, утверждал, что для одной только транспортировки земли и щебня в то время требовалось восемь тысяч повозок, запряженных быками. Между тем это значительный расход, не фигурирующий ни в одном платежном списке аббата.

Над пропастью Соньер воздвиг башню Магдала. На ее верхнем, втором этаже расположена библиотека, которую священник будет пополнять дорогими изданиями духовной и светской литературы. Вилла «Вифания» построена рядом с домом священника: это самый красивый дом в деревне, настоящая усадьба богатого дворянина. По замыслу Соньера между двумя зданиями появились сад и огород, оранжерея и искусственные водоемы. Все владение обнесено высокой неприступной стеной, а от башни Магдала начинается дозорный путь, бросающий вызов как бездне, так и людям, пытающимся ее одолеть.

Что же, поговорим немного о деньгах? Сколько стоило такое поместье, для того времени и места превышавшее все нормы, особенно если учитывать то, что его строителем был обычный священник? В 1967 году Жерар де Сед оценил владения аббата в миллион франков золотом, но в последующем издании своей книги он уменьшил эту цифру. Принимая во внимание издержки, связанные с транспортировкой и погрузочно-разгрузочными работами, стоимость поместья должна была значительно превышать ту сумму, которая была заявлена аббатом в отчете своему начальству.

Владелец «Вифании» часто принимает гостей, потчуя их изысканными блюдами и винами. Попытаемся свести знакомство с завсегдатаями виллы… но, увы, мы не сможем описать всех гостей: упоминания о них затерялись во времени. Довольно ощутимая потеря для нашего расследования: таинственные, ныне неизвестные посетители виллы могли бы указать нам, в каком направлении следует двигаться, чтобы раскрыть тайну Соньера. В нашем распоряжении есть лишь несколько человек, о которых мы не замедлим рассказать. Думаем, читатель простит нам небольшой сбой в хронологии, который мы позволим себе сделать в последующем очерке.

Коллегой Соньера был аббат Анри Буде, ведавший делами паствы в деревеньке по соседству, Ренн-ле-Бен. Расстояние между деревнями (пятнадцать километров по основной дороге) можно было сократить, воспользовавшись каменистой тропой, ведущей в Лавальдье. Еще меньше оставалось пройти тому, кто решился бы срезать путь, идя напрямик, через гору. Кюре Буде слыл образованным человеком, сведущим в науках. Авторы, желавшие видеть в Соньере члена какого-либо тайного общества, часто приписывали Буде роль главы подобной организации — или ее надзирателя, внимательно относящегося к мельчайшим проступкам. Тот факт, что оба священника часто встречались, почти не вызывает сомнений. В бытность свою аббат Буде привлек к себе общественное внимание, выпустив в 1886 году книгу «Истинный кельтский язык, или кромлех Ренн-ле-Бен». Основной мыслью этого произведения было то, что все современные языки произошли от английского наречия. Быть может, истинной целью автора была попытка реконструкции кельтского языка? Однако в таком случае зачем ему понадобилось рассказывать о некоторых исторических и географических фактах, касающихся кромлеха… существующего лишь на карте в приложении к книге? Случилось то, что и должно было случиться: столь причудливое сочетание фактов и точное указание на место несуществующего кромлеха навели на мысль, что в произведении зашифрован путь к тайнику, в котором хранится некое сакральное сокровище. Мы знаем немало специалистов, уверенных в том, что им удалось расшифровать послание аббата Буде. Один из них, следуя своей трактовке, думал отыскать таким образом знаменитый семисвечник — и отдать его Саддаму Хусейну перед войной в заливе, чтобы иракский диктатор вернулся на путь истинный. Честно говоря, от нас ускользнул ход мысли этого автора, точнее, его логика… Приведем другой пример. Согласно некоторым текстам, величина Ковчега Завета равнялась семидесяти пяти локтям — Буде упомянул об этой реликвии на семьдесят пятой странице своего произведения. Итак, Ковчег Завета ждет своего открывателя где-то в «кромлехе», CQFD. Мог ли аббат предвидеть, что нумерация страниц его манускрипта полностью совпадет с нумерацией отпечатанного экземпляра? Вопрос заставит усмехнуться любого автора, знакомого с издательским делом: Буде сам издавал свой труд, а следовательно, мог сам вымерять порядок следования страниц… в таком случае это дает обильную пищу для воображения!

После непродолжительной болезни кюре Буде скончался 30 марта 1915 года в Акса (департамент Од). Ж.-М. Тибо («Золото дьявола») утверждает, что в последние минуты жизни аббата рядом с ним был Соньер.

Среди прочих друзей Соньера стоит упомянуть еще одного священника, аббата Жели. Он был кюре в Кустоссе, деревне в трех километрах от Ренн-ле-Шато. В 1897 году этот замкнутый человек сумел затмить славу Соньера. Правда, всего на несколько дней — и ценой своей жизни: он был убит в ночь перед праздником Всех Святых. Неизвестный убийца нанес священнику не менее дюжины ударов, в основном пришедшихся на затылочную часть черепа. Сбережения аббата остались нетронутыми, хотя убийца тщательно обыскал все ящики его стола. Племянник аббата Жели, тотчас же обвиненный в убийстве, предоставил серьезное алиби. Идеальное преступление… Поскольку ничего не было похищено, судебные следователи не обнаружили каких-либо мотивов для убийства. Чтобы лучше описать обстановку (но не для того, чтобы предложить читателю надежную информацию), обратимся к версии Ж.-М. Тибо: по его мнению, член Приората Сиона Соньер доверил аббату Жели некие документы, которые впоследствии были украдены «иоаннистами», предполагаемыми противниками Приората Сиона. Буйная фантазия автора, скажете вы? Возможно, некоторые детали вымышлены… Однако нам придется смириться с тем, что с этого момента насильственная смерть в округе Ренн-ле-Шато станет довольно частым явлением.