Ренн-ле-Шато. Вестготы, катары, тамплиеры. Секрет еретиков - Жан Блюм

В том случае, если автор будет придерживаться первой точки зрения, читатель, взявший в руки его книгу, лишь пожмет плечами, хотя, возможно, найдутся и те, кто одобрят такой выбор. В лучшем случае в адрес исследователя будет сказано: «Этот бедолага не видит дальше своего носа!» или «Наконец-то нашелся здравомыслящий писатель, который сумел развеять миф о Соньере». Надо отметить, что столь лестный отзыв заслужили немногие авторы.

С другой стороны, взяться за историю жизни легендарной личности значит подвергать себя известной доле риска. Последствиями такого шага будут восторженное: «Эта книга придется вам по вкусу: автор сумел расшифровать указания, открывающие путь к сказочному сокровищу!» — и безоговорочное, как диагноз врача, мнение читателя: «Еще один ясновидец на нашу голову!»

По правде говоря, второй путь для писателя куда опаснее, чем первый, поскольку поклонники всего необычного не любят задерживать внимание на «всяких мелких подробностях» и легко довольствуются видимыми атрибутами «тайны, покрытой мраком». Лучшего положения дел для автора не придумаешь.

Узнать, где и когда Беранже Соньер появился на свет, не представляет особого труда. Все, что известно о годах его учебы, практически не вызывает разногласий: исследователи говорят о волевом характере молодого семинариста, о его стремлении к неповиновению… Согласие царит в рядах писателей, пока речь идет о первых этапах карьеры Соньера, о его жизни, проведенной вне стен Ренн-ле-Шато. Что же тогда становится точкой отсчета для споров и противоположных мнений?

Первое расхождение во мнениях: история о документе, обнаруженном нотариусом. 24 октября 1885 года аббат отправился на прогулку в компании приятеля из Кийана, который, согласно господину Гингаму («Золото тамплиеров»), рассказал аббату о том, что при переводе одного документа он наткнулся на сообщение о некоем сокровище. Прогулка окончилась для аббата ранением, в то время как нотариусу она стоила жизни. Связан ли этот инцидент с последующим внезапным обогащением Соньера?

Раскопки, произведенные священником в 1887 году, когда он перестраивал храм, не вызывают разногласий в рядах авторов, однако встает щекотливый вопрос: знал ли аббат, что тайник, о существовании которого ему уже было известно, находится именно здесь, в старой церкви?

Вторым поводом для горячих споров и разногласий становится вопрос о природе сокровищ. Что именно нашел Соньер в осыпающейся церкви? Конечно, известно и о документах, извлеченных из тайника, и о монетах, окрещенных «медалями из Лурда» (найденных аббатом в щебне и мусоре древней церкви!), однако до сих пор ни один исследователь не в состоянии дать безоговорочный ответ на этот вопрос. Даже наличие копий документов, найденных Соньером, еще не является веским доказательством.

Споры о природе сокровищ Соньера не прекращаются и в наши дни, лишь приумножая гипотезы по поводу столь противоречивого дела. Исходя из личных убеждений, некоторые авторы извлекают на свет все новые, зачастую не поддающиеся проверке факты из жизни Соньера. Подобные «открытия» соответствуют лишь конечным выводам этих писателей, но не истине: играя словом «тайна», они никоим образом не приближают читателя к ее разгадке.

Заявление о том, что личное убеждение автора оказывается результатом рефлексии, не вызывает сомнений. Но ведь эта рефлексия — результат воспитания, личной философии, религиозных (или нерелигиозных) предпосылок… Дело аббата Соньера являет собой прекрасно подготовленную почву для роста всевозможных субъективных мнений. Насколько легким в таком случае кажется рассмотрение этого дела со своих позиций, чего придерживаются некоторые из авторов, ставя во главу угла персональное расследование. Все многообразие высказываемых мнений в общих чертах сводится к следующим теориям:

1. Никакого клада на самом деле не было; аббат Соньер был скромным деревенским кюре, а если он и тратил много денег, то лишь потому, что получал множество «безвозмездных» даров.

2. Сокровище аббата появилось на свет благодаря махинациям с деньгами, полученными за мессы; возможно, были и другие аспекты симонии. Поскольку все же имеются некоторые свидетельства в пользу сокровищ, не стоит упускать возможность нахождения клада.

3. Сокровище, найденное Соньером, было «священным», «духовным», «сакральным». Каким именно из трех перечисленных оно было, исследователю станет понятно к концу предпринятого им поиска.

4. Аббат нашел (и выгодно продал) некие документы, содержавшие важные генеалогические сведения или религиозные догмы, утаенные Церковью. В этом случае атмосфера тайны сгущается. Так или иначе, использование этих документов обеспечило Соньеру богатую жизнь.

5. Теории, основанные на пересмотре имеющихся фактов, что дает исследователю возможность двигаться в том или ином направлении. В основном это касается «священных» сокровищ или документов, о которых мы говорили в предыдущем параграфе.

Отдельным пунктом стоит выделить тех, кто ищет ответы в сочинениях самого Соньера. Так, Клэр Корбю-Каптье (дочь наследницы Мари Денарно) и ее муж, Антуан Каптье, явили свету свое якобы практически неопровержимое исследование. Загвоздка лишь в одном: Мари Денарно сожгла почти все записи аббата…

Итак, обозначив проблемы, волнующие исследователей, попытаемся в них разобраться.

Франсуа Беранже Соньер родился 11 апреля 1852 года в Монтазеле: эта деревушка расположена в десяти километрах от Ренна, поэтому Ренн-ле-Шато можно увидеть, не выходя за ее пределы. Порой, когда облака оттеняют высокие горные вершины, окрестности Монта-зеля приобретают фантастический оттенок. Родной дом Соньера, расположенный у фонтана в форме дельфинов, построен в 1751 году.

Беранже был старшим в семье из семи детей. Помимо него, священником стал и его брат Альфред. Небогатые родители не раз шли на жертвы ради того, чтобы дети получили надлежащее образование. По традиции, бытовавшей в крестьянских семьях, основное внимание в этом случае уделялось старшему сыну, первенцу.

Сначала Беранже посещал школу Сен-Луи в Лиму: будучи способным ребенком, он получал награды за примерную учебу. Вслед за средним духовным училищем последовало обучение в семинарии Каркассона, после чего, в июне 1879 года, Соньер стал священником. Месяц спустя его назначили викарием в Але-ле-Бен: это был первый значительный пост для человека, который, отрекшись от земных благ, посвятил свою жизнь служению Богу. Три года спустя его ожидало новое назначение: Соньер стал кюре в деревушке Кла. Да, это было значительное повышение по службе… Кла и по сей день насчитывает восемьдесят три жителя; в позапрошлом веке их было в два раза больше. Попасть в деревеньку можно лишь в том случае, если воспользоваться неприглядной дорогой, ведущей из Акса. Извилистая, как серпантин, тропа взбирается на Атриг, возвышающийся над долинами Од и Ребенти, затем сворачивает к югу и тянется над Од на высоте 400 метров. Кла — это задворки мира: скудная и небогатая событиями жизнь здешних крестьян в основном сосредоточена на животноводстве и разведении высокогорных культур. Несмотря на живописную местность, все говорит здесь о неизбежном скором упадке. Если бы Беранже Соньеру пришлось провести в Кла десять лет жизни, остался бы он священником? Однако это риторический вопрос: через три года аббат Соньер был переведен в другое место. Церковное начальство решило доверить ему место кюре в Ренн-ле-Шато. Скажем без преувеличения, это было решение, которое по прошествии времени привело в движение фабрики по изготовлению чернил, типографии и издательства, заставив их работать на полную мощь. Решение, последствия которого вызовут столь бурный обмен идеями и мыслями!