Перевоплощение - Филип Жисе

– Куда он подевался? Он же в гостиную бежал, – Эван устремил взгляд на жену.

– В гостиную, – Мэри посмотрела по сторонам. Отодвинутое от стены кресло привлекло ее внимание. – За креслом прячется.

– Надо же, какой идиот, – пробормотал Эван. – Я думал, там только кот любит прятаться. Нет, я лучше пойду. Сумасшедший дом какой-то.

Эван Макмилан направился в прихожую и, спустя мгновение, вышел из квартиры, громко хлопнув входной дверью. Дэниел юркнул в гостиную и запрыгнул на диван. Мэри Макмилан подошла к креслу, за которым прятался сын.

– Дэниел? Ты тут? – Мэри заглянула за кресло.

«Нет, его там нет. Он за твой спиной, лежит на диване и смотрит на вас, идиотов, – пренебрежение появилось на морде кота. – А за креслом сидит придурок Тайги в моем теле и готов поспорить – от страха зубами стучит. К тому же не своими, а моими. Тупое, ни на что не годное животное».

Мэри отодвинула кресло в сторону.

– Давай, малыш, вставай, я отведу тебя в твою комнату, а затем позвоню мистеру Брауну, – взяв сына за руки, Мэри вывела его из-за кресла. Тот успокоился и теперь не казался Дэниелу таким придурком, как был немногим ранее, правда, время от времени пытался опуститься на четвереньки, да Мэри не позволила. А еще… Дэниел смерил Тайги неодобрительным взглядом.

«Если бы он не светил моим э-э-э… достоинством, ему многое можно было бы простить, даже то, что он меня хорошенько поцарапал пару раз. И не стыдно ему. Блин. Не свое добро же показывает», – сердитое шипение вырвалось из пасти кота.

– Успокойся, Тайги, – Мэри посмотрела на диван. – Ты же видишь, что не до тебя сейчас.

«Удивила, – фыркнул Дэниел. – Когда у вас вообще было до меня дело?» Мэри повела Тайги-человека в комнату сына. Дэниел же остался лежать на диване. Раздражение охватило его маленькое нутро. Хотел бы он вернуться в свое тело. Да только как это сделать? Когти самопроизвольно выскользнули из пазух и вонзились в диван. В памяти всплыли события последних дней. Универ, вдова Дженкинс, магазин и знакомство с девушкой из Глазго. Кошачьи когти вонзились глубже в диван.

«Знали бы о том, что произошло Патрик с Кэйлой. Вот посмеялись бы они. И эта, красавица с Глазго. Тоже смеялась бы. Все смеялись бы. Придурки. Наверное, это все же хорошо, что так все и произошло. Теперь я больше никогда не увижу ни этого идиота Патрика, ни эту шлюху Кэйлу. И учиться теперь не надо, и ходить куда не хочется тоже не надо, и делать. Никто теперь меня не заставит, никто не знает, что Дэниел стал котом. Теперь я буду сам по себе. Сам себе буду хозяином. А все остальные пусть горят синим пламенем. Буду одиноким, каким и всегда был. Так легче жить. Должно быть легче, – Дэниел почувствовал, как увлажнились глаза. Он попытался утереть глаза, да не получилось, лапа не рука, кистей нет. – Идиотская лапа. Совсем неудобная. Что теперь, с мокрыми глазами ходить? А если ветер? Так можно и глаза простудить. Лучше бы в обезьяну превратился. У нее хоть лапы на человеческие руки похожи».

Откуда-то донесся шум. Дэниел соскочил с дивана и побежал на звук. Оказавшись в коридоре, Дэниел успел заметить Тайги, побежавшего в спальню. Из комнаты сына показалась Мэри.

– Да что ж это за наказание-то такое? Теперь одеть его не могу.

«Ты б его еще запеленала, – фыркнул Дэниел. – Где ты видела кошку или кота в одежде? Теперь этот придурок будет голяком бегать и меня позорить, вернее, мое тело. Нет, это уже не мое тело. С сегодняшнего дня это тело придурка Тайги, а мое тело теперь вот это, – Дэниел выпрямил передние лапы и довольно выгнул спину. – В чем-то оно даже лучше предыдущего. Гибче и выносливее. А еще у меня должно быть девять жизней. Интересно, это правда про девять жизней или чушь собачья? Ну, если кошка вдовы Дженкинс себе шею не свернула, когда падала с балкона, то, может, и есть парочка жизней в запасе. Хорошо было бы».

Дэниел заглянул в спальню. То, что он увидел, заставило его расхохотаться. Правда, хохот у него получился не человеческий, а кошачий, череда фыркающих звуков, рвущихся будто наперегонки из пасти. Дэниел стоял и смотрел, как Тайги-человек пытается втиснуться в кошачью корзинку.

«Вот придурок! Человеческое тело хочет засунуть в кошачью корзинку. Ну, разве не придурок? Всегда это знал», – Дэниел упал на спину и принялся кататься по полу, пофыркивая.

– Мамочки, – Мэри приложила пальцы рук к губам. Взгляд ее метнулся от сына к коту, от кота к сыну. – Да вы что оба с ума посходили? За что же мне это? Дэни, – Мэри схватила сына за руку. – Как же ты не понимаешь, что это корзинка Тайги? Она же такая маленькая, а ты такой большой. Ну почему ты не хочешь полежать на кровати в своей комнате? Что же это такое творится? – Мэри попыталась поднять сына на ноги, но тот мяукнул и упал на корзинку. Корзинка затрещала, словно закричала от боли, и развалилась.

– Дэни, что же ты наделал? Где же теперь Тайги спать будет? – всплеснула руками Мэри.

Но ее мнимого сына это вряд ли озаботило. Он скрутился калачиком на обломках корзины и задремал.

Мэри хотела, было, его разбудить, но махнула рукой, развернулась и направилась к телефону. Сейчас у нее было только одно желание. Чтобы мистер Браун как можно быстрее приехал и вылечил ее сына.

Дэниел лежал на табурете в кухне и наблюдал за тем, как Тайги-человек, склонившись над кошачьей миской, выхватывал зубами кусочки мяса и проглатывал. Дэниел фыркнул и ударил лапой по крышке табуретки, затем снова и снова. Совсем недавно он обнаружил еще один способ выразить смех. К частому фырканью добавились удары лапой.

«Он такой смешной, – думал Дэниел. – Хотя идиоты все смешные. У него есть руки, а он хватает мясо зубами. Мозги совсем не соображают. Видели бы это отец с матерью. Точно, инфаркт получили бы».

Желанию Дэниела сбыться было не суждено, Мэри закрылась в гостиной и ждала приезда мистера Брауна, а Эван Макмилан еще не вернулся с прогулки.

Насытившись, Тайги-человек принялся лакать воду из соседней тарелки, затем посмотрел по сторонам, заметил деревянный брусок, прислоненный к стене, и двинулся к нему. Приблизился к бруску, выгнул спину и положил на брусок пальцы рук. Дэниел не сразу понял, что собрался делать Тайги. Но когда тот принялся двигать пальцами по бруску вниз-вверх, ему все стало понятно. Тайги точил когти!

«Ну и дубина! У тебя же когтей нет. Ногти только посдираешь», – Дэниела передернуло, когда он представил раны на пальцах от содранных ногтей.

Тайги понадобилось немного времени, чтобы понять, что он что-то не то делает. Острая боль пронзила его руки, и из-под парочки ногтей показалась кровь. Зашипев от боли, Тайги отскочил от бруска, словно от змеи. Взглянув на брусок, будто на заклятого врага, он лизнул поврежденные ногти и вышел из кухни, вернее, выполз, так как передвигался на коленях и ладонях. Дэниел проводил Тайги недоумевающим взглядом, затем поднял голову и устремил взгляд на стол. Нос задвигался, вдыхая запахи, несшиеся со стола.