Христианство и страх - Оскар Пфистер

Например, девушка, поведение которой я анализировал, одно время испытывала страх во время поездок на трамвае, да и другие страхи очень осложняли ее работу. Чувство стало особенно сильным, когда однажды она увидела, как по рельсам, вдалеке, едет огромная телега с сеном. Опасности не было: водитель видел препятствие издалека и мог послать предупредительные сигналы или остановиться. Откуда же страх? Оказалось, жених кое на что ей намекал, да она и сама хотела – но против была ее совесть. Мать настойчиво ей внушала: «Остерегайся даже будущего мужа. Если ты зайдешь слишком далеко, он к тебе охладеет, будешь как вагон, сошедший с рельсов!» Причина страха ясна, ее обнаружение быстро помогло преодолеть болезнь. «Блокировка» любви возникла из-за конфликта между совестью и влечениями, то есть страх указывает на опасность вины. Но если мы достаточно хорошо знакомы с подобными состояниями, то увидим, почему именно трамвай стал причиной фобии: он символизирует саму девушку. Если бы та подчинилась давлению жениха и собственным склонностям, то стала бы похожа на сошедший с рельс трамвай. Телега с сеном, угрожавшая сбить трамвай с рельс, соответствует жениху. Важно то, что в момент страха она не помнила материнской угрозы и вспомнила гораздо больше только после интенсивного осознанного восприятия трамвая. Видно, как в страхе, в соответствии с наблюдениями Кьеркегора, содержится сильное желание и в то же время стремление спастись. А еще в нем таится скрытый от сознания смысл, а именно предостережение, а следовательно – моральная функция, которая, как и собственно причина страха, лежит в сфере бессознательного. Мы поговорим об этом чуть позже. Но уже сейчас нужно указать на то, что не только моральный или религиозный, но и совершенно обычный страх призван служить для предостережения, наказания и исправления – и, образно говоря, играет роль внутреннего судьи. К сожалению, чаще всего он выполняет свою задачу из рук вон плохо. – В нашем случае страх и боязнь взаимосвязаны: страх разделить судьбу сошедшего с рельс вагона и препятствие в любви.

Переживание боязни и представление о ней содействуют возрастанию страха и часто служат для ускорения предрасположенности к нему. Истории о привидениях, которые не вредят детям, не страдающим от нехватки любви или влечения к жизни, или же, самое большее, могут «пощекотать нервы», у других детей, закомплексованных, могут вызвать сильный невротический страх, pavor nocturnus – ночные кошмары, бессонницу, отсутствие аппетита… В периоды войн, голода и социальных катаклизмов сила идей, традиционно вызывающих страх, повсеместно возрастает, если только моральная, и особенно сексуальная разрядка, не послужит выходом блокированных влечений.

Согласно Рудольфу Бруну, существует невроз испуга, который нельзя путать с неврозом страха[56].

Не пытаясь решить вопрос органических нарушений, приведу пример, в котором мы увидим испуг и разочарование в любви. Семилетний мальчик с двух лет страдал очень тяжелой астмой, которая началась после того, как он доверчиво захотел погладить собачку, а та его в ответ облаяла и покусала. С тех пор он боялся почти всех животных. При этом он отважно забирался на деревья. Приступ астмы всегда возникал по ночам после встреч с собаками и продолжался несколько дней. Приступы случались и тогда, когда мальчика пугал брат. Травматическая сцена была забыта, и удалось с трудом довести ее до сознания, после чего малыш признал, что та собачка не представляла собой опасности. Только когда, после большого количества приступов астмы, мы вспомнили первое, ставшее их причиной, переживание страха, и осознали его безобидность, приступы исчезли навсегда.

Там, где царят боязнь, угнетение и тревога, даже слабая склонность к страху становится причиной его тяжелейших проявлений, и не только у отдельных людей, но и у целых групп.

Если есть эта склонность, то страх могут вызвать идеи, картинки, рассказы и сказки, рассчитанные на то, чтобы испугать.

Причины страха невероятно разнообразны. Несколько «тревожных неврозов» в самом широком смысле этого слова могут явить целый букет причин. Неврозы страха во фрейдистском смысле[57] рождены блокировкой сексуальности (в вульгарном понимании); в истерических страхах и фобиях, решающее значение имеют любовь и особенно так называемые угрызения совести; и есть еще неврозы испуга. Сюда нужно добавить и неврозы навязчивых состояний, где сами навязчивости уже содержат патологический страх – и потому мы называем их «тревожными неврозами навязчивых состояний». Более того, есть и душевные болезни, среди симптомов которых присутствует страх, а также органически порожденные страхи: например – астма, возникшая в результате сердечных или легочных нарушений. Многие органические причины страха сами являются результатом душевных влияний. Так, кровь, которую берут у испуганных животных и вливают не испуганным животным, вызывает у последних симптомы страха. Однако в подавляющем большинстве проявлений страха исследование мотивов проявляет на подавления любви, и подавление любви к себе играет очень значительную роль.

Когда бы ни возникал страх, важную роль играет характер человека, и это ясно видно в патологических случаях. При сильном характере мощные подавления любви могут переживаться без страха. У более слабых относительно небольшие помехи могут вызывать жуткий страх.

Мы определили сущность и причины страха, и теперь можем обратиться к его проявлениям. Но есть проблема: их великое множество, и все время появляются новые. Поэтому мы должны будем ограничиться несколькими особо важными для нас комментариями.

Рудольф Брун признает: есть все основания утверждать, что страх – основной симптом каждого невроза[58]. Но не психоза, в случае которого страх может подавляться до возникновения психотических симптомов. Карен Хорни называет страх, кроме того, еще и главным двигателем невроза[59].

Люди могут бояться чего угодно. Есть некий безотчетный страх. Если настоять на том, чтобы пациенты признались в том, чего боятся, они, возможно, скажут, что боятся «всего», «будущего», или, опять же, «жизни». Чаще встречаются фобии – постоянные страхи, которые повторяются снова и снова при определенных условиях и имеют отношение к определенным объектам, тем же змеям, жукам, паукам… Мы знаем, что эти териофобии относятся к животным, исторически или символически связанным с реальным объектом боязни. Другие без видимых причин боятся отдельных людей или групп людей, третьи чрезмерно пугаются грозы, четвертые – огня (пирофобия); пятые – боятся закрытых комнат (клаустрофобия) и на лекции могут сидеть только на конце скамьи; шестые безосновательно мучаются беспокойством за свое мнимо находящееся в опасности здоровье (ипохондрия) или по поводу якобы грозящей им опасности. Легкий экзамен сопровождается жуткой тревогой. Некоторые боятся преследований злых врагов, которых в реальности не существует (параноидальное поведение).