Измена. Не фригидная жена - Алиса Маис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«На него это не похоже», — твердит внутренний голосок.
Я велю ему заткнуться.
Поднимаюсь по лестнице в спальню.
Там ситуация не лучше.
Единственное, что бросается в глаза на фоне бардака, так это аккуратно застеленная кровать с моей стороны. Словно Дамир хотел показать, что здесь никто, кроме него, больше не спит.
Если прижму подушку к лицу, услышу свой запах? Не другой женщины, свой…
Я не проверяю.
На его половине постели разбросана одежда, белье, носки…
Видимо, проспал и впопыхах собирался сегодня на работу. Но и такого я не припомню. Дамир с легкостью просыпается утром. На режим он полагается даже больше, чем на будильники. В недоумении шагаю дальше, едва не позабыв, зачем вернулась. Мне нужно собрать вещи, а я стою и не могу поверить, что здесь живет мой муж, а не посторонний мужчина.
Мой муж, который никогда не терял самообладания…
Глава 8
— Как тебе только в голову такое пришло, милая моя? — смеется Карина.
Она поворачивается ко мне лицом, промахивается мимо следующей ступени и едва не падает на меня.
— О, бог мой.
— Карина! Осторожнее, — отвечаю я.
Увы, лифт не работает, и мы добираемся до седьмого этажа своими силами.
Утром в воскресенье Карина уговорила меня пойти на шопинг. Вместе мы прошлись по дорогим бутикам, массмаркету и посетили несколько магазинов для беременных. Сначала я сильно сомневалась, что мне уже «пора». Карина же настаивала, что это определенно пойдет мне на пользу. Мол, тело постепенно начнет меняться, талия расти — и лучше заранее осознать, что беременные тоже могут быть красотками…
Мне понравилось.
Понравилось находиться в окружении будущих мам, понравилось кивать в ответ на вопрос продавца: «ждете ребенка?»
Я чувствовала некий дискомфорт из-за того, что свободно рассказывала о беременности случайным людям, при этом хранила это втайне от отца ребенка… Но мне нужны были пятнадцать минут «нескрываемой беременности». Возможно, люди подумают, что это ерунда. Однако я очень много размышляла о беременности.
Для меня ребенок в животике — гордость и победа над обстоятельствами.
Еще до измены Дамира я часто прокручивала в голове многие моменты беременности. Не только момент, как он узнает, но и празднование с семьей, гендерную вечеринку, выбор кроватки, обустройство комнаты, покупки…
Измена Дамира и сумятица, которая наполняла жизнь, забрали многие вещи. Но я, по крайней мере, могла не прятаться посреди шумного мегаполиса.
Я возвращалась в квартиру с легкой душой, приятным послевкусием и шелковой сиреневой шалью (больше я себе не позволила из-за «режима экономии»).
— Нет, погоди… Ты начала убираться? — переспрашивает она на четвертом этаже.
Только что я призналась Карине, что побывала в четверг дома.
Забрала кое-что.
Увидела ужасный беспорядок и… Да, немного убралась.
— Я не устраивала генеральную уборку, если что. Думаешь, я совсем дура? — возмущаюсь я. — Вернула на места вещи, которые мешали мне пройти. И все.
— Не делай так больше, не делай ничего для него, уяснила?
— Угу, — киваю я.
Я рассказала Карине, чтобы обсудить с ней неожиданные изменения в поведении моего мужа. К сожалению, она не сочла это чем-то важным и я осталась ни с чем.
Возможно, она права, а я ошибаюсь. Снова.
Поднимаясь, перешагивая ступеньку за ступенькой, я прихожу к выводу, что действую не очень нелогично. Разрыв — это то действие, после которого ты не несешь ответственности за человека.
С другой стороны, Дамир, судя по его звонку, по-прежнему переживал за меня…
— И скажи ему о своей беременности.
— Еще есть время. Ты каждый день будешь об этом напоминать?
— Ну, это не пачка кефира, которую ты забываешь купить, это беременность…
Знаю, что не кефир.
После разговора с Дамиром у меня в голове полный бардак. Я пока не сомневаюсь в двух вещах — я люблю Дамира, а он слишком сильно обидел меня. Поэтому вернуться к тому, что было, не получится. Я не стану женой, которая будет проверять карманы мужа, но не стану и той, что будет закрывать глаза.
— Я скажу ему, но сначала скажу родителям…
— Так почему тянешь? — показательно стонет она.
Карина первой добирается до последнего пролета, сохраняя спокойное дыхание. Завидую ей белой завистью, и невольно вспоминаю, как отказалась от фитнеса…
— Ой, а что ты здесь делаешь? — обращается она к кому-то.
Я отстаю от нее, поэтому не пойму, кого она увидела. Не мог же Дамир…
— Мы договорились встретиться в двенадцать.
— Извини, малыш, мы с Витой увлеклись. Ты же понимаешь…
Теперь я тоже вижу его.
Аслана.
Его синие глаза проходятся по моему телу сверху вниз, и черт знает, к каким выводам он приходит… Кивает, говорит нейтральное «привет». Пока мы снимаем верхнюю одежду, Карина рассказывает своему парню о том, как мы провели утро, но, конечно, упускает из виду «беременный магазин». Мне рядом с ним неуютно. Никогда не было уютно, а теперь — и подавно. Я боюсь, что в тишине подъезда Аслан мог услышать слишком многое. И он так подозрительно смотрит на мою медицинскую карту на столешнице…
До меня только сейчас доходит, что Карина, видимо, попросила Аслана не приходить к ней домой, пока здесь я. Отношения у них серьезные и он часто оставался на ночь. Но с тех пор как я застала Дамира с другой, Карина предпочитала уезжать сама, не наоборот.
Она уходит в спальню, я задерживаюсь и остаюсь с ним один на один.
Аслан — брутальный высокий блондин.
Когда он рядом, даже в большом помещении становится как-то тесно.
Карина когда-то рассказывала о его связях с криминалом. Интересно, не приходилось ли ему душить кого-то голыми руками? Они у него огромные.
Я слабо улыбаюсь ему. Уходить сейчас — невежливо.
Мы же не виделись так давно.
— Ну, как ты? — спрашивает он первым.
— Нормально. Карина же рассказывала, что… Ну, мы с Дамиром…
— Она говорила.
— Угу.
— Мне жаль, что так случилось.
— Спасибо.
Я киваю, не зная, что добавить.
— Я понимаю, ты не хочешь возвращаться домой, — продолжает он, обходя стол и постукивая по нему пальцем, — но Карина ведь не единственный твой вариант?
— Нет, не единственный.
— Я имею в виду, что… У нее тоже есть семья. Я — ее семья.
Он доходит до меня и вынуждает отойти на шаг, я упираюсь поясницей в стену, чувствую, как цветок, стоящий на окне, щекочет мою руку немного ниже локтя.
Этот дискомфорт ничто в сравнении с его колким взглядом.
— Найди себе другое жилье.