Золотая тьма - Мария Петренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Я не прощу себе ваших слёз. Никогда".
Последнее слово царапающе разливались в её голове снова и снова. Он обещал, нет, он клялся. Он, он…
– Госпожа, вам не туго затянули? – чей-то голос вернул мысли Анны в настоящее. – Вы так задышали страшно…
– Да, немного туго. Ещё можно?..
– Конечно! Любое желание невесты должно сегодня быть исполнено.
На слове "невеста" Анна зажмурилась. Ленту чуть ослабили, подол поправили.
– Вы такая счастливая, Анна Михайловна: с таким господином под венец идёте. Красавец, каких поискать ещё по свету надобно, богатый, капитан! А говорит как красиво… Я бы всю жизнь так и слушала бы и слушала, слушала и слушала.
Анна продолжала бесцельно рассматривать себя, превращающуюся в красивую кружевную куклу. Красивую, но напуганную. С розовыми губами, но не здоровыми, а словно покрытыми какой-то копеечной краской, с блестящими глазами, как у больного ребёнка, с бегающим взглядом, будто у кролика, на котором тренируют гончих.
– Даша… – девушка пошатнулась. – Принесите мне, пожалуйста, воды… Я… плохо…
Служанки громко охнули и выбежали из комнат, разбегаясь в поисках помощи госпоже. Ещё не хватало, чтобы она не добралась до алтаря. Анна в последний раз взглянула на себя в зеркало, снова и снова произнося "стоит-не стоит", сняла с головы фату и бросилась к дверям – голые ноги зашлёпали по ступеням лестниц. За общей кутерьмой никто не заметил босяком выбежавшую из имения белоснежную фигурку. Она едва прыгнула в карету, кучер которой ненароком зазевался у их дома.
– Прошу вас, как можно скорее…
– Куда вас, мадмазель? К Казанскому али к Исаакиевскому?
– К сфинксам, прошу… Я заплачу.
Она отстегнула с волос золотую шпильку с большим красивым камнем и протянула вознице; русые волосы тяжело упали на плечи. Тот и не смел сомневаться в достатке невесты, выбежавшей из такого богатого дома, а потому погнал лошадей.
– Анна!
Девушка судорожно выглянула из окна. Из только подъехавшего экипажа выскочил Алексей, сверкающий чёрно-золотым. Несмотря на удаляющийся горизонт, зверская ярость в его глазах была так же явна, словно он стоит в паре дюймов.
– Анна!
– Скорее! Скорее!
Девушка в голос зарыдала, закрывая лицо холодными руками и надеясь, что жених её не догонит. В мыслях его пальцы уже смыкались на её шее тяжёлым амбарным замком, который никогда и ничем не раскроется. Тяжёлые слёзы падали на её колени сквозь ладони, пока экипаж задорно и тревожно дрожал по каменным мостовым.
– Почти на месте, госпожа!.. Вас где оставить?!
– Прощайте!
Только кони замедлили ход, Анна выскочила из кареты и бросилась к набережной, не различая дороги. Дамы и господа чинно и неторопливо расхаживали вокруг прогулочным шагом, пока толпу не стала прорезать тоненькая невеста. Кто-то на неё кричал, кто-то накликал умалишённой, кто-то и не стал тратить драгоценное время на странную девушку, едва не сбившую с ног кого-то из прохожих.
Перед невестой выросли сфинксы, и она бесстрашно взобралась к одному из них, ухватываясь руками за его широкую шею. Большая Нева холодными небольшими волнами разбивалась внизу.
– Посмотрите! Там девушка!
Анна судорожным рывком обернулась. К набережной начали сбегаться люди, завидевшие женскую фигурку над водной гладью. Их холодно-обеспокоенные взгляды взывали к её сердцу, словно упрашивая передумать и спуститься, отправиться домой, а после в церковь, унять ребячество.
– Да она сейчас утопится!
– Сумасшедшая!
– Из-под венца убежала! Снимите же её!
Ветер раскидывал русые кудри по сторонам, заглушал людские крики и сковывал руки ледяными цепями.
– Я не виновата! – вопила Анна. – Я не хотела!
Все жутко перешёптывались, но никто не смел подступить ближе. Анна оглядывалась, тщетно выискивая в толпе родителей, Лизавету, да хоть кого-нибудь. Но её взгляд остановился на высоком мужчине, парадно одетом и тяжело дышащим бледными губами. Он с нескрываемым страхом вперемешку со злостью пробивал её насквозь глазами.
Жених. Её жених.
Алексей.
Он зло молчал, сверкая холодными глазами и одними губами повторяя: "Не надо. Не надо". Анна выдохнула всё, что было в её лёгких, сняла с безымянного пальца маленькое серебряное колечко и сжала его в кулаке, прижимая руку к груди.
– Я не хотела…
Последний шёпот сорвался с её губ, и она позволила наконец ветру и судьбе толкнуть её назад.
В холодные мелкие волны Невы.
Алексей дёрнулся вперёд и зажал ладонью рот, сдерживая крик.
– Господи, Анечка! Доченька!
Вопль графини болезненно врезался в память Алексея. Только полицейские достали Анну из воды, офицер поднял её на руки и так довёз в госпиталь, не выпуская ни на секунду. Он сам был промокший, растерянный и вымотанный. Трясущимися губами он пил горячий принесённый чай, пока холодные капли падали с его волос в кружку.
Коридоры шумно звенели под стать голове, безжалостно сжирая воздух и не позволяя Алексею спокойно вздохнуть. Ему казалось, что каждая санитарка, каждый истощённый пациент сверлит его подозревающим и осуждающим взглядом. Все знают. Все обо всём знают. Все видят в нём не безутешного жениха, а убийцу.
– Вы привезли невесту? – высокий худощавый мужчина в медицинском одеянии потёр руки, выходя к нему.
– Я, да… А…
Доктор ничего не сказал, только положил тяжёлую тёплую руку на его плечо. Алексей растерянно свёл брови и принялся хватать ртом воздух, который всё ещё не собирался подчиняться.
– Молодой человек, пожалуйста, скажите, с кем из родных мы можем связаться.
– Граф Милютин – её отец… был…
Офицер махнул рукой и поплёлся у выходу на стеклянных ногах. Приятный воздух освежил его голову, и Алексей выдохнул, закрыв глаза. Нужно ехать, вот только куда: к Милютиным или на вокзал? Господи, он ведь должен был сейчас стоять в свете свечей, слушая долгие напевные слова священника и предвкушая последующие счастливые годы в роли любящего мужа.
Но теперь девушка, с которой он собирался провести всю жизнь, мертва.
По его вине.
– Моя милая Анечка… – продолжала плакать графиня.
Алексей не помнил, как оказался в имении. Как хрусталь в сервантах задрожал от воплей родителей. Как оставленная невестой фата мялась между его пальцев, цепляясь за края помолвочного кольца.
Он вспоминал, как расталкивал толпу на набережной, понимая, что и кого ему предстоит увидеть. Как только он увидел свою Анну, босыми ногами стоящую на холодном каменном постаменте и похожую на загнанного зверька, его душа рухнула в пятки. Девушка едва не решила спуститься на плитку, но увидела его и…