Одиссея рейдера «Атлантис» - Джозеф П. Слэйвик

истинное местонахождение этого судна никому не было известно. Такой переход гражданского судна в вспомогательное военное давал Рогге превосходное прикрытие. Русские были известны своей скрытностью, и было крайне маловероятно, что британцы что-нибудь знают о типах и местоположении их вспомогательных кораблей. Кроме того, некоторые их суда просто отсутствовали в международных регистрах, а языковой барьер сам по себе представлял немало проблем. Новый корабль смело нес знак серпа и молота, большую красную звезду и надпись кириллицей — единственную, которую Моор смог найти, чтобы скопировать: «СТЕРЕТАИТЕСЪ ВИНТСВ».

 Русская надпись, которая предупреждала другие корабли: «Держитесь подальше от наших винтов», была правдоподобным добавлением к маскировке. Рогге считал этот текст удачно добавленным к маскировке штрихом, достаточно убедительным для тех, кто смог бы прочесть надпись. Но возможно, самой убедительной частью нового камуфляжа был гидросамолет «Хенкель-114» летчика Ричарда Буллы, прочно закрепленный на крышке трюма и вполне реалистично раскрашенный согласно русской схеме окраски.

 Рогге проверил новую маскировку, пройдя вокруг всего корабля на маленькой моторной лодке. Он тщательно исследовал «КИМ» со всех сторон, с близкого и с дальнего расстояния. В итоге капитан Рогге вернулся на корабль с одним замечанием - русский флаг был вывешен вверх ногами! Команда быстро исправила маленькую, но опасную ошибку и этим завершила маскировку.

 В середине дня «Атлантис» поднял якорь и начал медленно двигаться на север, заполняя радиоэфир бесполезной болтовней, как это делало бы любое беззаботное торговое судно при выходе из порта. Корабль сопровождал эскорт из двух миноносцев — «Леопард» под командованием капитан-лейтенант Ганса Траммера, и «Вольф» под командованием обер-лейте-нанта-цур-зее С. Бродер-Петерса, а также подводной лодки U-37. (Субмарина U-37 была маленькой 1408-тонной лодкой IXA серии, под командованием Вернера Хартманна, который за время войны потопил 24 судна общей вместимостью 115 616 тонн. 9 мая 1940 года Хартманн был награжден «Рыцарским крестом», а 5 ноября 1944 года — «Дубовыми листьями» к нему. И капитан Хартманн, и его корабль пережили войну, сам Хартманн умер 26 апреля 1963 года. Субмарина которой командовал Эберхард фон Венден, была потоплена в заливе Зонденбург в точке с координатами 54 градуса 55 минут северной широты и 9 градусов 47 минут восточной долготы.) Вскоре четыре корабля вошли в первую опасную зону.

 Все на корабле находились в состоянии полной готовности, несмотря на ураганный ветер и ледяной дождь. Иногда наблюдатель с борта мог заметить ржавую и скользкую рогатую угрозу, и тогда «Атлантис» менял курс, чтобы поменять курс, чтобы избежать столкновения с миной. Авиация периодически обеспечивала маленькому конвою воздушное прикрытие, но только если позволяла погода. Маленькая группа эскорта создавала впечатление, что немцы устроили русскому судну пышные проводы. Но подлинной задачей этих кораблей была защита «Атлантиса» в узком проливе между Шетландскими островами и Норвегией.

 Погода была как раз такой, какую ждал Рогге для успешного прорыва. Видимость колебалась от нулевой до половины мили. Небо было туманным и серым. Корабли двигались среди быстрых, тяжело катящихся волн, швырявших мощные потоки ледяной зеленой воды едва ли не до мостика «Атлантиса». Люди противостояли холоду и льду, проклиная их, а Рогге приветствовал и лед, и холод.

 К концу дня корабли прошли через самые опасные районы минного поля и сопровождавшие крейсер миноносцы достигли пределов своего операционного радиуса. Два юрких корабля мигнули прожекторами и попросили разрешения завершить сопровождение. Рогге приказал сигнальщику «Атлантиса» ответить согласием. Оба миноносца развернулись и без дальнейших слов или сигналов направились прочь, оставив «Атлантис» и субмарину U-37 одних противостоять тому, что может произойти дальше.

 Когда уже начало темнеть, спокойствие было нарушено сообщением наблюдателя, заметившего справа по борту корабли. Глядя в бинокль, Рогге ясно видел очертания трех маленьких рыболовецких траулеров, вырисовывавшихся на фоне норвежского побережья. Он решил оставить русскую маскировку судна для более надежной защиты корабля. Первый помощник Кюн немного сменил курс, притворяясь, что судно идет к Мурманску.

 Траулеры медленно прошли за кормой «Атлантиса» и постепенно исчезли из вида. Вскоре после этого главный радист Франц Отт взволнованно сообщил, что они передали зашифрованное сообщение в пятибуквенном коде — это был код, который использовала британская военная разведка. Рогге надеялся, что разведывательные корабли сообщали об обычном выходе русского фрахтовщика из немецкого порта, а не о том, что засекли немецкий военный корабль. Независимо от того, что именно сообщали корабли-шпионы, «Атлантис» и U-37 поспешили в ночь.

 С приходом ночи разыгрался шторм. Волны образовывали глубокие впадины с крутыми краями, подхватывая корабли, а потом швыряя их вниз. Корпус вспомогательного крейсера сотрясался так сильно и резко, что людям приходилось беречь ноги. Видимость сократилась до нуля, ужасный ветер нес с собой тучи слепящих ледяных брызг. Но Рогге был доволен — погода позволяла ему проскользнуть опасный район, не страшась разоблачения. Два судна преодолели первую линию блокады и приблизились к «Бутылочному горлышку».

 Капитан Рогге хотел пройти вторую линию блокады на следующее утро, но море заставило оба корабля замедлить ход. Последние доклады разведки предупреждали о том, что три британских крейсера непрерывно патрулируют узкий проход «Бутылочного горлышка». Рогге приказал всем быть максимально бдительными, поэтому большая часть команды, невзирая на отвратительную погоду, напряженно наблюдала за горизонтом. Мало кто из экипажа смог отдохнуть этой ночью. Офицеры вообще не оставляли своих постов, а от матросов требовалось собираться у бортов и вести наблюдения за морем, когда их обычные обязанности были выполнены. Это являлось крайней мерой, но уровень опасности был очень высок.

 Погода все ухудшалась, пока шторм не достиг силы в 10 баллов. Волны швыряли корабль, как игрушку. Корветен-капитан Вернер Хартманн, командир подводной лодки U-37, просигналил, что больше не может держаться на поверхности. Подводная лодка обледенела и не могла развивать полную скорость или аварийно погрузиться. Хартманн боялся, что бурное море сможет опрокинуть его корабль. Рогге согласился, и с помощью сигнальных прожекторов два командира быстро договорились, что разделятся и встретятся снова к востоку от Датских проливов.

 U-37 повернула назад, в то время как «Атлантис» пробирался сквозь огромные волны. Всякий раз, когда они обрушивались на палубу, по кораблю разносился страшный грохот.

 Через несколько часов после того, как «Атлантис» остался один, впередсмотрящие заметили две группы мачт, ясно вырисовывавшиеся на низком сером небе. На нижних палубах завыли сирены, созывая людей на боевые посты. Моряки отчаянно поспешили через проходы, вверх и вниз по лестницам и по палубам — чтобы быстро оказаться на своих местах.

 Капитан Рогге едва мог разглядеть два корабля на бурном море, однако и того, что он увидел, оказалось достаточно, чтобы идентифицировать их. Один корабль был затемнен, другой