Помолвка в прямом эфире - Анна Ченгери

Камеры были выключены. Юля порадовалась, что стойко выдержала неприятную сцену. Веденеев с Флеровым исчезли. Трое операторов тоже. Остались только девушки, испепеляющие выскочку своими смертоносными взглядами, одна Анжелика поправляла прическу, глядя в раму двери, как в зеркало.

— Мне кажется, больше снимать на свежем воздухе не стоит. Здесь сыро, а моим волосам это явно не на пользу, — лениво сообщила она.

После ее своевременного замечания девушки рассыпались по террасе, чтобы заглянуть в огромные французские окна и посмотреть на свои прически.

Лариса стояла перед Юлькой одинокой амазонкой.

— Ты была великолепна! — искренне восхитилась Юля. — Это был экспромт? Про родственные души?

— Талант-с! — ответила Ларисон с гордостью.

— Я думала, ты будешь играть злодейку, но, кажется, тебе по душе роль невинной очаровашки.

— Я все взвесила и решила, что роль ангела подходит мне больше. В мыльной опере всегда одна стерва.

— Не знаю, мне кажется, ты была бы потрясающей стервой.

Та одарила ее широкой улыбкой.

— Брысь с дороги, мышь серая! Мяу! — И с достоинством поплыла к выходу.

Борис, стоя в дверях, многозначительно подмигивал Юле, кивками и жестами показывая, что ее ждут в гостиной. Наступило время раздачи конвертов, и Карская заранее предвкушала, какое выражение лица будет у Ларисон, когда она — Юля — снова предъявит зеленую карту.

Операторская группа упаковывалась. Марк прислушивался к Мише и Грише, они обменивались оживленными репликами. Разворачивающаяся борьба за первое место между Ларисой и Юлькой может резко поднять рейтинг шоу.

Юля сидела на диванчике с зеленой картой в руке, ожидая Марка, обещавшего подбросить ее домой. Она мечтательно улыбалась.

Распрощавшись со Старосельскими, Виленский подошел к ней.

— Ну, давай, делай это!

— Что ты имеешь в виду? — невинно-кокетливо спросила она.

Он скрестил руки на груди.

— Мы не тронемся с места, пока ты не сделаешь это.

Юлька показала ему язык и, вскинув руки, исполнила танец живота.

Пляска победы!

— Ты… проспорил! Полная виктория! Виват мне!

— Осторожнее! Ты же на каблуках!

На мгновение она застыла.

— Твоя правда!

— Надеюсь, ты и в самом деле довольна. — Тут Марк помрачнел, вспомнив сцену на террасе. — Ты знаешь, как это выглядело со стороны?

— Что именно?

— Твое поведение, то, как ты вешалась на него, — это выглядело…

— Ну, смелей!

— …отвратительно! — Долго сдерживаемая ярость наконец нашла выход. — Это выглядело так, словно одна из этих мыльных сирен завлекает невинную жертву. Ты — в его пиджаке — жмешься к нему… Настоящее наглядное пособие «Как соблазнить ничего не подозревающего простака». Лариса по сравнению с тобой смотрелась невинным дитятей.

«Слава Богу, она меня слушает», — удовлетворенно отметил он. Он не хотел быть занудой, но что он сейчас ей сказал, вполне соответствовало истине. Феликс был жертвой, Лариса — сущим ангелом, а Юльчик — мерзавкой.

Она подняла на него глаза, чудесные золотисто-карие глаза. Из них на него струились нежность и теплота.

— Ты и вправду думаешь, что Лариса — ангел, а я — стерва?

— Да.

Марк ждал от нее молений о прощении или хотя бы покаяния. Но ответом была торжествующая улыбка!

— Невероятно! — вскричала Юлька. — Первый раз в жизни меня так назвали! Не пойми меня превратно, но у меня никогда не было комплексов по поводу подпирания стен, когда кругом все веселились. Но теперь мне приятно, что кто-то думает, что я сексапильна и соблазнительна.

Эмоций захлестнули шефа. Такая реакция ему очень не понравилась. Если она освоится в новом для себя амплуа женщины-вампа, то он потеряет ассистентку. Она будет занята только охотой — на мужчин.

— Ты же не всерьез, Юльчик. Сексапильность — это не твое.

Черт, не надо ему было этого говорить! Это ужасная ошибка. И к тому же он врет. Сегодня она выглядела чертовски сексуальной. Но было поздно: сказанного не воротить. Улыбка ее превратилась в маску. В глазах застыла боль.

— Прости, прости! Я не хотел сказать, что ты не сексуальна!

— Да ладно, проехали! — На мгновение она умолкла. — Постой, а теперь твои слова надо понимать так, что я, напротив, сексуальна?

Почему его сердце так колотится, уж не потому ли, что она произнесла слово «секс»?

— Нахожу… Я считаю, что ты…

— Ладно! Пошли!

Она уже направилась к выходу, но он не был готов закончить разговор и придержал ее за локоть. Ох, напрасно это, не надо было этого делать! Соприкосновение с ее кожей воспламенило все его чувства. Кровь побежала по жилам с утроенной энергией. Рука дрогнула.

С ним подобное уже случалось. Они танцуют танго. Жарко. Он закатывает рукава рубашки. И когда снова обнимает ее, то руки их соприкасаются.

Кожа к коже.

Тогда он впервые ощутил это потрясение. Правда, приписал его алкоголю, поздней ночи — да чему угодно, только не самой Юльке. Он никогда не верил в какую-то там магию, которая возникает, когда мужчина и женщина касаются друг друга. Но сейчас не было никаких сомнений.

Марк почувствовал это физически.

И чувство было весьма пугающим.

Он уставился на свою руку, лежащую на ее локте. Когда он посмотрел Юльке в лицо, то обнаружил, что и ее глаза прикованы к тому же месту — он, вероятно, сделал ей больно? — и ослабил хватку. Но при этом рука двигалась как бы сама по себе — вдоль ее предплечья — вверх и вниз. Он ощутил ответную дрожь, но пальцев не убирал.

— Марк.

Едва различимый шепот вернул ему способность мыслить. Он перестал гладить ее и поднял глаза.

— Ты была просто великолепна, Юльчик!

— Спасибо. — Она попыталась освободиться, но ее держали крепко.

— Нет, не так, ты более чем великолепна. Ты выглядела так, как будто родилась такой.

Она не улыбнулась в ответ, но и сердитой вроде не выглядела. Марк помедлил, пытаясь осмыслить, что же с ним. Но это ему не удавалось. А ведь он считал, что знает ее как свои пять пальцев. Оказалось, что его ассистентка скрывает кое-какие тайны. Вдруг ему стало крайне необходимо проникнуть в эти тайны.

— Пойдем же, — сказала Юлька. — Завтра много работы.

Очарование рассеялось. Он отпустил ее и открыл дверь. Она удивилась: Марк никогда не был галантным, да и кавалером-то его никогда было не назвать.

По привычке он обнял ее за плечи, как всегда проделывал это со всеми девушками, с которыми встречался когда-то. Но тут его ладонь словно обожгло, едва он коснулся ее кожи. Он быстро отдернул руку.