Все это правда - Лиджия Дей Пенафлор

– Они считают, что вечеринки – прямая дорожка к наркомании. «Мы построили бизнес своими руками, не то что эти твои посиделки с сосисками в тесте». (Смеется.) В этом весь мистер Тан. Они терпели мое участие в вечеринках исключительно потому, что я жертвовала десять процентов дохода на благотворительность. Я выбрала фонд «Платье для успеха» – там предоставляют нуждающимся женщинам деловую одежду, чтобы те могли ходить на собеседования.

– Хороший выбор.

– Я знаю. «Сбор пожертвований» – неплохая строчка в моей школьной характеристике. Потому-то предки и смирились с тем, что я организовываю вечеринки. Но когда я познакомилась с успешной писательницей и стала проводить с ней субботние вечера за просмотром фильмов типа «Чарли и шоколадная фабрика», родители вздохнули с облегчением. К слову, мы никогда не подавали сосиски в тесте, – запишите это. Мы бы скорее умерли от голода. (Вибрирует телефон. Пишет сообщение.) «Ладно, мама, хватит мне писать. Я все время думаю, что это новости о Джоне. Я скажу тебе, когда мы закончим». (Кладет телефон.) Извините, Нельсон. Она хочет спуститься вниз и перекусить, но боится камеры.

– Пускай выходит. Я выключу камеру на несколько минут.

– Нет-нет. Она в бигудях. Она не выйдет.

– Да я не против.

– Она против. (Вздыхает, пьет воду из бутылки.) Я знаю, это звучит ужасно, но правда в том, что Джона стал трагическим персонажем подросткового романа с той самой секунды, как впервые вошел в ворота Грэма. Ничего удивительного, что Фатима написала о нем! Он вечно ходил такой задумчивый и таинственный. Конечно, он привлекал внимание. Поэтому мы сразу же придумали «ЧТД».

– «ЧТД»?

– «Что такое с Джоной?» Мы с Солейл и Пенни придумали этот мем, потому что Джона был очень замкнутый. Еще до появления Фатимы мы пытались узнать, в чем его секрет. Мы писали друг другу: «ЧТД» по двадцать раз на дню и строили предположения о его тайной жизни.

– И какие были предположения?

– Ой, да всякие глупости. Даже вспоминать не хочу ту ерунду. Полная чушь. Вот, например, один раз мы были у Фатимы дома. Солейл рылась у Фатимы в шкафу, разглядывала ее платья. Джона вдруг разозлился и выдал нам целую тираду про вторжение в частную жизнь. Вообще не в тему, ведь Фатима нам сама разрешила. К тому времени она была полностью откровенна с нами. Мы и не знали, как относиться к такому наезду со стороны Джоны. Поэтому мы с девчонками написали друг другу: «ЧТД?» И я пошутила: «Он любит наряжаться в женскую одежду, и черно-белое обтягивающее платье «Диана фон Фюрстемберг» привело его в экстаз». (Качает головой.) Я же говорю, мы придумывали всякие глупости. Не надо было так шутить. Хотя, честно вам скажу, мы интересовались Джоной не просто из любопытства. Как и Фатима, мы заботились о нем. Нам хотелось понять, что творится у него в голове, чтобы знать, чем ему помочь.

Дорогая Фатима!

Большое спасибо за то, что позвала нас к себе на новоселье. Мы отлично провели время, и нас очень потрясли твои заметки про «Подводное течение». Надеюсь, подкова тебе понравилась. Ты права: по идее, ее нужно вешать над дверью, но я так и не поняла, как именно нужно вешать – ножками вверх или вниз, – чтобы она приносила удачу. В Интернете пишут то так, то эдак – поэтому, как бы ты ее ни повесила, все равно будет хорошо.

Я понимаю, что ты имела в виду, когда говорила о Джоне. Он милый, но очень отстраненный, со «множеством пустых полей, которые нужно заполнить», как ты выразилась. Ты попросила меня написать, что я уже о нем знаю, поэтому я начну с творческого занятия, на котором мы и познакомились. Для своего проекта «Общественная критика» он создал скульптуру из старого компьютера и зарядок для телефона. Мисс Ларгос, наша учительница, сказала, что эта скульптура говорит о расточительности современного общества и о том, как американские семьи загнаны в беличье колесо консьюмеризма. Впервые я увидела, как Джона улыбнулся, поэтому я предложила ему потусить с нами. Вечером он пришел к Пенни домой. Я встретила его и устроила тур по дому, пока Пенни и Мири зависали в домашнем кинотеатре.

Скоро еще напишу.

Солейл

P.S. А я делаю проект в смешанной технике под названием «Двери», это метафора секретов, которые люди вынуждены скрывать от посторонних. Можно я использую фотографию твоей входной двери? Я не буду указывать ни имени, ни адреса. Если интересно, можешь посмотреть мой проект в «Инстаграме» – #ЛаргосАртСтудия. Будет круто, если ты подпишешься на меня. Если нет – ничего страшного. Просто хотела поделиться.

– В новостях почти по любому поводу пишут слово «сенсационный». Я всегда думала, что «сенсационный» означает что-то хорошее, вроде как «фантастический». Но теперь мне кажется, это скорее означает «развлекательный».

– Да. Если что-то вызывает интерес, это порождает сенсацию. Тебя это удивляет?

– Меня все удивляет. Я уже целый год только и делаю, что удивляюсь.

– Вполне объяснимо.

– Можно вопрос?

– Спрашивай.

– Вы знаете, где сейчас Фатима?

– Нет.

– А если бы знали, вы бы мне сказали?

– Не вижу причин, почему бы мне это скрывать.

– Ладно. Надеюсь, у малыша Малдера все в порядке. У него такая милая мордочка.

«Искупление Брэди Стивенсона»

ФАТИМА РОУ

(отрывок)

Санни провела Брэди на черную лестницу и перевела разговор со спортивных достижений на более безобидную тему: внизу находится кинозал с системой «звук вокруг», а еще там есть автомат с лакомствами и огромный полукруглый диван.

Когда Санни и Брэди спустились в подвал, Палома и Марни повернулись, однако не стали вставать с огромного дивана, на котором казались совсем маленькими.

– Привет! Добро пожаловать на вечерний марафон! – приветствовала его Палома, приподняв стакан с газировкой.

Брэди стащил с головы потертый серый капюшон.

– А ты ничего так в цивильном прикиде, – заметила Марни. – В школьной форме у тебя какой-то затравленный вид.

– Привет. – Брэди неловко помахал девочкам и засунул руки в карманы. – Спасибо, что… э-э… пригласили меня.

– Надо же, он разговаривает! – Марни игриво толкнула Санни в плечо.