Наперекор судьбе - Мэри Бэлоу

Легкое дрожание в голосе говорило о том, что девушка испугана, но умело скрывает свой страх.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Кристофер.

— Голова еще немного кружится, — отозвалась Элизабет, — хотя шишка почти исчезла. Ушибы не причиняют беспокойства. Я изнываю от безделья. Ты покажешь мне дом, Кристофер? Возможно, что-нибудь пробудит мою память. Это очень милая долина. А что там, за холмами?

Кристофер пересек комнату и встал рядом с ней. Ее макушка как раз доходит ему до подбородка, с неожиданной нежностью подумал он. Когда Элизабет наклоняет голову, она уютно устраивается у него на плече. Как живо он помнил все это!

— Там довольно пустынное плоскогорье с редким кустарником и грубой травой. Иногда там пасут овец. Отсюда недалеко до моря.

— Правда? — Девушка изумленно посмотрела на него. — Мне следовало догадаться об этом, я видела чаек. О, Кристофер, там красиво?

— Там высокие отвесные скалы и золотой песок, — ответил он. — Дикая красота, ветер и волны.

— Сходим туда? — взмолилась Элизабет, бросив на него взгляд из-под полуприкрытых ресниц. Это была еще одна ее привычка, о которой Кристофер забыл. — Может, не сегодня, а завтра или позже. Сходим? А сегодня ты покажешь мне дом, ладно? Я тебя не утомила своими вопросами?

— Нет. — Кристофер обнял девушку за плечи и прижал к себе. Она доверчиво повернулась и прижалась щекой к его груди. Кристофер тяжело вздохнул. Как быстро все забылось, и как легко вспоминаются ее очаровательные привычки. — Разве ты можешь надоесть? — Кристофер нежно потерся щекой о ее волосы, а затем наклонился и поцеловал в нежную щеку.

— Тогда я оденусь, — оживилась Элизабет. — Я позову Дорис. Ты не зайдешь через полчаса? — Она покраснела и рассмеялась. — Может, я обычно не отсылала тебя, когда одевалась? Прости меня, я очень стесняюсь.

Девушка подставила лицо для поцелуя, и он наслаждался ее нежными губами гораздо дольше, чем было необходимо для его хладнокровия.

— Что бы тебе хотелось посмотреть? — спросил ее Кристофер через полчаса, когда она была готова и ждала его в своей комнате. Она была такой стройной и красивой в муслиновом платье с узором. Это было платье из гардероба, купленного для медового месяца с Пулом.

— Все, — ответила Элизабет. — Разве дом такой большой, что я не могу посмотреть все сразу?

— Я покажу тебе самые большие комнаты, — ответил Кристофер. — Представь, что ты путешественница и хочешь посмотреть самые интересные достопримечательности нашего дома.

— Очень хорошо, — весело отозвалась девушка и взяла его под руку. — Я проездом в этих местах и никогда не видела этот дом. Ты должен мне показать все.

Кристофер повел ее по широкой лестнице вниз. Каменные ступени, извиваясь, вели вниз, их освещали узкие окна башни.

— Это шестнадцатый век, — пояснил Кристофер. — Башня построена позже, чем зал и некоторые другие части дома. Раньше здесь была более крутая лестница.

— Красиво! — произнесла Элизабет. — Как замок, да?

— Не совсем, — пояснил Кристофер. — Дом больше похож на усадьбу. Но средневековые обитатели, конечно, были готовы защитить себя.

Они прошли под каменной аркой и оказались в большом зале с мраморным полом, огромным камином, потолком, обшитым дубом, и выбеленными известью стенами, на которых было развешено оружие.

— О! — вырвалось у девушки. Она стала все разглядывать, сначала посмотрев на потолок, а затем на стены. — Неужели мы живем здесь, Кристофер? Как я могла забыть такое? Здесь обычно обедали твои предки?

— И жили, и спали, вероятно, тоже здесь, — ответил он, — Средневековый зал выполнял много функций. Большой стол теперь стоит в парадной столовой, которой мы почти не пользуемся. Но это впечатляет, когда в доме есть парадная столовая.

— А разве мы не принимаем гостей? — спросила Элизабет.

— У нас не бывает пышных приемов, — ответил Кристофер. — Не забывай, что это довольно отдаленное место в Девоншире.

Девушка состроила гримасу.

— Вот именно не забывать я и не могу! — И она снова рассмеялась.

Кристофер видел, что она старалась шутить над своим несчастьем.

Он провел девушку в большой зал, которым никогда не пользовались при жизни его отца, хотя им с Нэнси всегда казалось, что это прекрасная бальная комната. Правда, за всю жизнь в Пенхэллоу ни разу не устраивались балы. Здесь почти не было мебели, но тяжелые голландские гобелены на стенах, на которых были изображены мифологические сюжеты, делали зал великолепным. Элизабет стояла посредине комнаты и с удивлением оглядывалась по сторонам.

— Ты знаешь, — произнесла она наконец, когда поняла, что он смотрит на нее, а не на гобелены. — Я сражена увиденным. Все просто великолепно и совершенно незнакомо. — Улыбка исчезла с лица девушки, и она опять стала растерянной и испуганной.

Кристофер торопливо подошел к ней.

— Кристофер. — Она протянула к нему руки — они оказались холодными, когда он их взял. — Как я могла все забыть?

— Постарайся не думать об этом. — Он нежно сжал ее пальцы.

— Но все же это не совсем правда, — сказала Элизабет, открыто посмотрев ему в лицо. — Ты знаешь, я кое-что помню.

Кристофер почувствовал, что его сердце бешено заколотилось в груди.

— Лондон, — пояснила Элизабет. — Я могу представить его себе: собор Святого Павла, Вестминстерское аббатство, Бонд-стрит. — Несколько мгновений девушка смотрела на него, слегка нахмурившись. Затем она покачала головой: — Но я никого не помню.

— Это пройдет, Элизабет.

— Еще я помню войну, — добавила она, снова нахмурившись. — Наполеон Бонапарт. Наши войска в Испании. Война ведь закончилась, правда? Мы победили. Где я могла слышать это?

— Это правда, — подтвердил Кристофер. — Все постепенно встанет на свои места. Только нужно время.

— Да. — Она улыбнулась и, застав его врасплох, высвободила свои руки и обняла его за шею. Элизабет снова рассматривала его лицо. — Ты единственный, кого я помню на этом свете, Кристофер, — сказала она. — Как хорошо быть рядом с тобой. Я знаю, что люблю тебя. Хоть это меня утешает. Было бы ужасно, если бы я и тебя не помнила.

Он, как и прежде, мог обхватить руками ее талию, сомкнув руки у нее на поясе. И мог утонуть в ее глазах.

— Я думаю, — сказала она, — что люблю тебя очень м сильно. Я часто говорила тебе об этом? Возможно, после семи лет замужества я многое принимала как должное и забывала говорить тебе это.

— Лишний раз никогда не помешает повторить, — откликнулся Кристофер. Девушка долго смотрела на него.

— Ну? А ты не собираешься вернуть мне комплимент? — поинтересовалась она.

Это было неизбежно. Но удивительно, Кристоферу не хотелось избежать этого момента. Наверное, это действительно была правда. Иначе и быть не могло. Кроме того, подумалось ему, ненависть и любовь по сути очень похожи — это глубокие и всепоглощающие эмоции. Они разнятся только тем, что одна эмоция положительная, а другая — негативная.