Хрустальный пепел - Беатрис Лайтвут

Ланс намеренно говорил расплывчато, будто прощупывая почву. И, несомненно, Имельда была не так глупа, она понимала, что пока не заслужила доверия.

— Говорят, он собирает вокруг себя приспешников, набирает все больше учеников, как будто готовится к чему-то…

Я чувствую тревогу и страх, которые медленно расползаются внутри, леденя кровь. С каждым шагом, что мы делаем вперед, Астерий делает четыре. Все, что мы узнаем набирает обороты ужаса. И что за чудовище прячется в оболочке могущественного мага?

— К чему?

— Не знаю, но тьма сгущается, мы все чувствуем это, будто наша магия взывает к нам, просит о помощи… — почти шепчет Имельда, будто боится, что ее кто-то услышит.

Ланс долго молчит, смотря в одну точку. Лицо его становится непроницаемой маской, за которой плескается жажда мести.

— Кристес привел нас к вам, чтобы вы помогли нам снять одну метку… — произношу я, прерывая тишину.

Имельда удивляется и озадаченно смотрит на меня. Я снимаю перчатку, показывая злосчастный черный глаз на тыльной стороне ладони.

— Отслеживающая метка… — констатирует Имельда. — Не думаю, что у меня получится, но я все же попробую помочь.

Женщина накрывает мою руку, обхватывая горячими пальцами. Закрывает глаза, и начинает шептать. Это заклинание проникает мне под кожу, обжигая. Я напрягаюсь, пытаясь справиться с нахлынувшей болью, стискиваю челюсть и зажмуриваюсь. Но когда боль нарастает, не могу сдержать крика. Кажется, будто в мое тело вонзаются ножи, а кровь течет обжигающей лавой по венам.

— Хватит, — умоляю я, и дергаюсь, пытаясь вырваться, из глаз брызжут слезы, и все начинает заволакивать пеленой боли.

— Имельда, — я слышу, будто сквозь толщу воды встревоженный голос Ланса и вмиг боль прекращается. Я отшатываюсь от женщины и падаю на пол, тяжело дыша. хватаюсь за грудь, сжимая в руке кулон, который нагрелся и теперь оставил ожог на моей коже. Я опускаю взгляд, но черный глаз так и мерцает на руке, будто упиваясь нашим бессилием. Я злобно рычу, стукая по деревянному полу кулаком.

— Не понимаю, зачем Кристес сказал вам прийти ко мне? Моя магия совсем слаба, я не в силах разрушить такое сильное заклинание.

— Он не просто так назвал ваше имя, — произносит Ланс задумчиво. Он явно озадачен и сомневается, было ли правильным прийти сюда, послушав бесплотный дух умершего?

— Может вы знаете кого-то, кто сможет помочь? Может это имел в виду Кристес?

Лицо Имельды было печальным и изможденным. Она потратила силы, пробудила в себе спящую магию, чтобы помочь мне, но ничего не вышло. Мои надежды на скорое избавление от этой проклятой метки рухнули, но я не хотела сдаваться. Пусть я боялась, страх парализовал меня каждый раз, когда я сталкивалась с опасностью, но еще он и вел меня дальше, грубо толкая в спину. Должен быть способ разрушить заклинание, ведь Астерий не мог быть всемогущ.

— Боюсь, я ничем не могу помочь, вы зря проделали этот путь, — Имельда тяжело вздыхает, в ее глазах светится вина, — если только…

— Что? — молниеносно оживаем мы с Лансом, одновременно выкрикивая слово.

— Есть один вариант, но…

Мы молчим, готовые к любому ответу, даже сердце замирает, я забываю, как дышать, когда Имельда произносит:

— Ковен ведьм. Там живет могущественная ведьма, у нее достаточно сил и знаний чтобы помочь вам. Ковен Хрустальных холмов самый древний в землях ведьм…

— Проклятье… — шепчет Ланс, запуская руку в серебряные волосы, и закрывает глаза.

— Что такое? Что за Хрустальные холмы? — я не понимаю, почему их лица выражают одинаковую безнадежность. О чем Имельда умолчала?

Голубые глаза Ланса, такие же светлые, как и у волшебницы, пристально смотрят на меня, будто он проверяет, справлюсь ли я с новой информацией.

Наконец его губы будто нехотя размыкаются, и он произносит:

— Это место не в нашем мире.

Глава 8

Я замираю, забывая моргать и дышать.

— Что? Что ты сказал?

Ланс долго смотрит на меня, будто умоляя не считать его сумасшедшим. Он понижает голос и аккуратно говорит:

— После всего, что ты узнала, неужели думаешь, что наш мир единственный? Столица лишь одна точка на карте огромных миров и измерений. И в каждом из них своя магия, своя аура силы.

— Ты…это невозможно….

— К ним ведут особые «дыры», сгустки энергии в плетении, которые могут отыскать только наделенные силой.

— Это все чем я могу помочь, — произносит Имельда, глядя на Ланса. — Но ты же знаешь правила, дорогой мальчик, ты…

— Знаю, — грубо обрывает ее Ланс, сверкая голубыми глазами.

— Тогда вам следует отдохнуть, путь будет не легким, — Имельда улыбается, но эта улыбка безжизненна. — Там наверху есть комнаты, располагайтесь.

— Спасибо, — произношу я, чувствую, как все тело разваливается на части от усталости. Голова ватная, и мысли о загадочном портале начинают путаться в голове. Разберусь с этим завтра. Я плетусь наверх, оказываясь в маленькой уютной комнатке с аккуратной кроватью у окна. Откидываюсь на подушку, закрывая глаза. Создатель… нет ничего лучше, чем мягкая кровать. Как давно я спала на кровати? Сколько уже дней прошло? Кажется, будто пролетела вечность. Лицо мамы застыло перед глазами, заставляя мое сердце подпрыгивать от волнения. Вот бы увидеть ее хоть на секунду, убедиться, что с ней все хорошо. Нет. Этого делать нельзя. За нами охотятся, а мама должна быть в безопасности.

Сон приходит быстро. Тревожный и наполненный странными образами. Мне снятся глаза. Красивые глаза цвета крови, которые пристально следят за мной. Кто обладатель этих глаз? Я не могу разглядеть ничего кроме зловещего тумана и мерцания красных глаз, в которых расплескались белые точки звезд.

— Кто ты? — шепчу я в темноту, но я слышу лишь низкий бархатный смех, словно густой плавленый шоколад, а потом видение исчезает. Я резко поднимаюсь, понимая, что дыхание сбилось и мне срочно нужен свежий воздух. Спрыгиваю с кровати и распахиваю створки маленького витражного окна. Прохлада окутывает меня, врываясь в комнатку.

Что это только что было?

Видение или кошмар?

Стоит мне прикрыть веки, как эти жуткие глаза снова взирают на меня сквозь пелену белого тумана. Я погружаюсь в ночной город, наслаждаясь его огнями и жизнь. Ночь царила на небе, но в городе был рассвет, мерцали огни маленьких кофеен, где в плетеных стульях сидели женщины и мужчины в помпезных нарядах, разговаривая и попивая ароматные напитки, искрящиеся в бокалах. В маленьких витражных оконцах домиков горел свет, по узким улочкам прохаживался мужчина со светящимся карманом, он ловко вынимал из него щепотку золотой пыли и бросал прямо на фонари, зажигая их магическим светом. Я улыбнулась, наблюдая за детьми, играющими в такое время