Брак с целью дознания - Ли Уилкинсон

– Завтрак готов!

– Осваиваешь профессию заботливой жены?

– Боже, сколько яда! Но нельзя показывать, что это больно.

– Разве тебе не нужна заботливая жена? Сел за стол, оставив ее вопрос без ответа. Она к еде не притронулась, лишь маленькими глотками пила кофе. Молча он позавтракал, молча встал из-за стола, молча же пошел в гостиную и устроился перед камином.

Лайэл перемыла посуду, убрала со стола и, решив наконец объясниться с ним, подошла и села напротив. Он сидел, мрачно уставившись в огонь.

– Джордан, – сказала она тихим голосом, – что случилось?

Он взглянул на нее.

– А что может случиться?

Лайэл закусила губу и сдержала слезы. Но что-то же случилось? Так он к ней переменился! Что-то все-таки случилось… Она уже усилием воли взяла себя в руки и хотела было ринуться в атаку, как вдруг он, посмотрев ей в глаза, спросил резко:

– Ответь мне, ты когда-нибудь вспоминаешь Поля?

– Поля? – Лайэл взглянула на него и тотчас же опустила глаза.

– Да, Поля. Поля Хейтона. – Он смотрел на нее в упор.

– Но я… разве ты был знаком с ним?

– Во-первых, Поль – мой молочный брат. Во-вторых, он работал у меня.

– Твой молочный брат? – переспросила она, тяжело дыша, бледная, ошеломленная. – Но он никогда мне не говорил об этом. Митч мне тоже ничего не рассказывала.

– Митч… Да откуда ей было об этом знать. Я взял Поля на работу перед моим отъездом в Штаты. Доверил ему без колебаний одно щепетильное дело. Меня беспокоила утечка информации о двух наших ключевых проектах, и я даже подозревал промышленный шпионаж. Само собой разумеется, мы держали в тайне наше родство.

– Я думала, что он – одинокий человек, что у него нет семьи.

– Я ни минуты не сомневаюсь, что ты именно так думала.

Тон был такой, что стало жутковато. Он вскочил и стал ходить взад и вперед по комнате. Метался как тигр в клетке… Она поднялась, подошла к нему, спросила:

– Джордан, почему ты ни разу до сегодняшнего дня даже не намекнул мне об этом? Я не понимаю, почему ты мне сказал об этом, когда…

Он оттолкнул ее руку так, будто само прикосновение Лайэл было ему ненавистно.

– У меня на это есть причины. А вот почему ты ни разу не обмолвилась, даже виду не подала, что была знакома с человеком по имени Поль?

– Потому что я… Его смерть была для меня таким ударом. Я не могла себя заставить говорить о нем.

– Совесть тебя заела? Хотя вряд ли!

– Совесть? Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Послушать тебя, ты – сама невинность, моя дорогая Лайэл. Не знай я, какая ты великолепная актриса, я бы, может, и поверил тебе.

– Не понимаю, что ты хочешь всем этим сказать?

– Я хочу сказать, что ты прекрасно провела свою партию. А твое нежелание выйти за меня замуж? Я было поверил, что ты искренне не хотела. Правда, единственный раз, когда ты поступила честно, это когда поняла, что твоему дедушке в перспективе будет оказан надлежащий уход. Предположим, что я настоял бы на том, чтобы поместить его в дом инвалидов. Что было бы тогда, Лайэл? Надолго бы хватило этой твоей любви к нему и преданности? Сомневаюсь, чтобы ты упустила шанс стать женой богатого человека.

Лайэл была в полуобморочном состоянии. Вернув себе самообладание, она ответила:

– Ты не должен так говорить. Я выходила за тебя замуж не из-за твоих денег. Не думай так, пожалуйста.

Он рассмеялся.

– Я не думаю, я знаю. С самого первого вечера. Ты сразу стала изображать из себя недотрогу. Конечно, тебя не устраивала любовная интрижка. Любопытно бы сейчас от тебя услышать, а что было бы дальше, если бы я тогда открытым текстом не сказал, что собираюсь на тебе жениться. Допустим, я стал бы делать тебе дорогие подарки? Успокоилась бы ты на этом или нет? Или же, поймав в сети – как ты думала – золотую рыбку, решила бы все-таки дожать, непременно обвенчаться в надежде потом урвать кругленькую сумму при разводе: я бы к тому времени уже разобрался, на ком женился.

– Да ты обыкновенный маньяк! – Лайэл задыхалась и говорила с трудом. – Я, выражаясь твоим языком, тебя не ловила, а, наоборот, это ты меня ловил и поймал. Почему же ты на мне женился? Ведь из того, что ты только что сказал, мне неясно только одно: зачем ты это сделал?

– Ты забыла Поля? – Голос резкий, как свист хлыста.

– Поля? Какое отношение ко всему этому имеет Поль?

– Прямое. Тебе никогда не приходило в голову, что расплата за деяния настигает любого?

– Расплата? – Она заикалась. – Расплата за что?

– Тебя, например, за то, что ты с ним сделала!

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Так и быть, постараюсь тебе объяснить. Он был влюблен в тебя, потерял, можно сказать, голову. А ты пользовалась этим и обирала его до последнего пенни. Однажды деньги кончились, и тогда он впал в отчаяние. И тут ты затянула гайки. Именно тогда он и начал пить. Он и ремни-то не мог отстегнуть, потому что был пьян. И сгорел заживо…

Лайэл опять ясно представила, как это все было. Закрыв лицо руками, она надавила пальцами на веки, чтобы ужасная картина исчезла, но, увы…

– Ты во всем этом виновата. Ты… – обвинял ее Джордан.

– Нет, нет… – Стон вырвался из ее груди. Лайэл и сама часто об этом думала, винила себя, и эта вина гнездилась в ее подсознании и не давала ей покоя.

Он отвел руки от ее лица.

– У тебя соблазнительное тело, красивое лицо, взгляд твоих глаз такой, что дух захватывает! Если бы я не знал, какая ты на самом деле, ты бы и меня околдовала, как беднягу Поля. Он любил тебя, а ты притворялась, что тоже его любишь, пока это тебе было выгодно.

– Не было этого! – выкрикнула Лайэл. – Я не притворялась. Ты ошибаешься.

– Я ошибаюсь? Ты меня будешь убеждать, что он и не любил тебя?

– Нет, не буду. Он говорил мне, что… любит меня. Но я-то не хотела, чтобы он любил меня. Я ничего не могла сделать, чтобы он не любил меня.

– Не хотела, чтобы он ее любил! Ха-ха! Окрутила его, обвела вокруг пальца, пользовалась им, пока у него были деньги!

Да что он такое говорит! Да как он смеет!

– Ничего подобного! Как ты можешь говорить мне это!

Джордан продолжал безжалостно бросать ей в лицо:

– Ты как палач подвергала его нечеловеческим, адским мукам. Ну что ж, теперь твой черед настал.

Лайэл поразило яростное спокойствие, с каким он произнес последнюю фразу. Страх, тяжелый и необъяснимый, сковал ее.