Ноктюрны. Пять историй о музыке и сумерках - Кадзуо Исигуро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре зазвонил телефон и вновь послышался голос Чарли. Когда я снял трубку, он заговорил намного спокойнее, чем прежде.
— Я уже у выхода, — сказал Чарли. — Прости, что немного дал волю нервам. Со мной всегда так в аэропорту. Успокаиваюсь только при выходе на взлетную полосу. Рэй, мне тут пришла в голову идея. Относительно нашей стратегии.
— То есть?
— Да, нашей общей стратегии. Тебе ясно, конечно же: это не тот случай, чтобы как-то приглаживать истину, стараясь показаться в лучшем свете. Невинная спасительная ложь здесь никак не уместна. Нет, нет. Ты ведь не забыл, какое тебе дано поручение? Я на тебя полагаюсь, Рэй: веди себя, как тебе свойственно. Наша стратегия того и требует.
— Но послушай, мне тут едва ли светит явиться в глазах Эмили великим кумиром…
— Да, ты верно оцениваешь ситуацию, и я тебе благодарен. Но мне сейчас пришло в голову вот что. Есть одна деталь, эдакая малюсенькая подробность в твоем репертуаре, которая сейчас может помешать. Рэй, Эмили вбила себе в голову, что у тебя хороший музыкальный вкус.
— А…
— Об этом она ведет речь в тех редких случаях, когда ставит тебя мне в пример. Это единственная деталь, которая может помешать тебе исполнить назначенную роль. Обещай, Рэй, не говорить с Эмили на эту тему.
— О, бога ради…
— Ну, сделай мне одолжение, Рэй. Я ведь не многого прошу. Просто не заговаривать о ее любимой ностальгической эстраде. А если разговор затеет она, играй в молчанку. Только это мне и нужно. А в остальном веди себя как обычно. Рэй, я ведь могу на тебя положиться?
— Да, наверное. Так или иначе, это все теория. Похоже, этим вечером нам вообще не придется разговаривать.
— Хорошо! Заметано. А теперь вернемся к твоему небольшому затруднению. Тебе будет приятно узнать, что я о нем подумал. И нашел выход. Ты слушаешь?
— Да, слушаю.
— К нам время от времени заглядывает одна пара. Анджела и Солли. Люди неплохие, но не будь они соседями, мы вряд ли бы подружились. Так или иначе, заглядывают они частенько. Без предупреждения, на чашечку чаю. Так штука вот в чем. Появляются они днем, в разное время, когда прогуливают Хендрикса.
— Хендрикса?
— Это Лабрадор, вонючая псина, неслух, настоящий людоед. Но Анджеле и Солли эта мерзкая тварь заменяет ребенка, которого у них нет. Или которого до сих пор не завели — вполне вероятно, они еще не слишком старые. Но нет, им больше по душе Хендрикс, лапочка сладенькая. И когда они являются, лапочка Хендрикс, как самый злостный бандит, разрушает здесь все, до чего доберется. Опрокинул торшер? Ничего-ничего; как ты, лапочка, испугался? Вот такие дела. А теперь слушай. С год назад у нас была дома одна дико дорогая подарочная книга с художественными фотографиями: юные пидоры позируют в североафриканских крепостях. Эмили нравилось держать ее открытой на определенной странице: она думала, фотографии хорошо сочетаются с софой. Стоило перевернуть страницу — сразу скандал. Но год назад пришел Хендрикс и изжевал всю книгу. Именно так: вонзил в глянцевую фотографию клыки и, пока мамочка уговаривала его разжать зубы, сожрал добрых два десятка страниц. Ну, улавливаешь, зачем я тебе это рассказываю?
— Да. То есть лазейку-то я вижу, но…
— Ладно, придется разложить по полочкам. Скажешь Эмили вот что. В дверь позвонили, ты отозвался. На пороге была эта парочка с Хендриксом, он рвался с поводка. Они представились: Анджела и Солли, друзья хозяев, хотим чашку чаю. Ты их впускаешь, Хендрикс срывается с поводка, набрасывается на записную книжку. Вполне правдоподобно. Ну что? Почему не слышу благодарностей? Или вам, сэр, не по вкусу такой вариант?
— Спасибо тебе большое, Чарли. Я просто обдумываю. Для начала: а что, если эти люди в самом деле явятся? То есть когда Эмили уже вернется?
— Ну да, такое возможно. Скажу одно: это будет значить, что тебе очень-очень не повезло. Говоря «они заглядывают частенько», я имел в виду максимум раз в месяц. Так что кончай выискивать проколы и кланяйся мне в ноги.
— Но, Чарли, странно получится: чтобы собака накинулась именно на записную книжку и именно на эти страницы?
Чарли вздохнул в трубку:
— Вот уж не думал, что придется разобъяснять все до мелочей. Понятное дело, тебе нужно будет подготовить антураж. Опрокинешь торшер, рассыплешь в кухне сахар. Устроишь ералаш, как устроил бы Хендрикс. Постой, объявляют посадку. Я должен идти. Свяжусь с тобой уже из Германии.
Пока я слушал Чарли, у меня возникло чувство, какое бывает, когда кто-то рассказывает тебе сон или объясняет, откуда взялась вмятина на дверце его машины. План был очень хороший, даже остроумный, но я не представлял себе, как буду все это вкручивать Эмили, и мне становилось все тревожней. Однако когда Чарли положил трубку, я остался под гипнотическим влиянием его звонка. Пусть я понимал, что это дурость, но руки-ноги уже трудились, подготавливая предложенный Чарли «выход».
Я стал устраивать на полу торшер. Стараясь ничего им не задеть, я для начала снял абажур и криво насадил его обратно, только когда торшер уже лежал. Снял в книжной полки вазу, положил ее на ковер и рассыпал вокруг сухие травы, стоявшие в вазе. Присмотрел удобное местечко около кофейного столика, чтобы «опрокинуть» корзинку для бумаг. Я двигался как сомнамбула. В успех предприятия я не верил, но процедура оказалась успокоительной. Потом, вспомнив, что весь этот вандализм затеян ради ежедневника, я перешел в кухню.
Немного подумав, я вынул из буфета сахарницу, поместил ее на стол рядом с пурпурной книжечкой и стал медленно наклонять, пока оттуда не посыпался сахар. Мне не сразу удалось привести сахарницу в равновесие, чтобы она не скатилась на пол, но в конце концов я справился. Паника к тому времени уже улеглась. Не скажу, что я полностью успокоился, но осознал, во всяком случае, как глупо было заводить себя на пустом месте.
Вернувшись в гостиную, я улегся на софу и взялся за Джейн Остин. После нескольких строчек меня одолела усталость, и, сам того не сознавая, я погрузился в сон.
Проснулся я от звонков. Когда автоответчик заговорил голосом Эмили, я встал и взял трубку.
— Бог мой, Рэймонд, так ты дома. Как твои дела, дорогой? Как себя чувствуешь? Успел отдохнуть?
Я заверил, что отдохнул и даже поспал.
— Ох, бедный! Небось неделями не высыпался как следует, а тут только прикорнул, как я звоню, бужу тебя! Прости ради бога! И еще я должна извиниться, Рэй: придется тебя разочаровать. Тут на работе запарка, хочешь не хочешь нужно посидеть. Застряла на час как минимум. Ты без меня продержишься?
Я повторил заверение, что блаженствую и ни в чем не нуждаюсь.
— Что ж, голос у тебя действительно окреп. Ты уж прости, я должна зарыться в дела. Будь как дома, что понадобится — все бери. Пока, дорогой.
Я положил трубку и потянулся. Начали сгущаться сумерки, и я прошелся по квартире, зажигая свет. Потом я стал разглядывать «порушенную» гостиную и чем больше глядел, тем более неубедительным казался устроенный мною беспорядок. Внутри вновь зародилась паника.