Каждый за себя - Александра Маринина

- А два "окна"? Это же три часа свободноговремени, он может уехать куда угодно и потом вернуться.

- Я уже это проверял, ты забыл? Первое время япостоянно торчал с утра до конца рабочего дня то возле института, то возлефирмы, где он работает. У него устоявшиеся привычки, этот человек не склонен кэкспромтам. Когда у него "окна", он из института не уходит.

- Пап, - Костя уже стоял возле двери с сумкой в руке, -а может быть, мы не правильно рассчитали? Смотри, мы уже четыре месяца тутторчим, и ничего не происходит. Он с тем мужиком, о котором Вадька рассказывал,так и не встретился ни разу.

- Что ты хочешь сказать? - Отец нахмурился. - Что мы неправильно рассчитали?

- Ну, может, он с ним все-таки встречается, но не вгороде, а прямо там, в институте. Или вообще у себя на фирме. Ты же за ним неследишь, пока он в институте, верно?

- Этого не может быть, - отрезал отец. - Этот человекне может там появляться. Не должен.

- Почему?

- Его могут узнать.

- Да кому он нужен? Кто его там будет узнавать?

- Не учи меня! Я знаю, что делаю.

Костя покорно вздохнул и выскочил на лестницу. Мила стоялавозле подъезда, точно в том же месте, где он ее оставил, и читала детектив вмягкой обложке.

- Все в порядке? - Она с тревогой заглянула ему вглаза, и Костя подумал, что, наверное, рожа у него перекошенная, словно онгадости какой-то наглотался.

- Порядок, - бодро ответил он. - Можем двигаться.

- А чем болеет твой брат? Что-то серьезное?

- У него нервы…

Вдаваться в подробности не хотелось. Опасно.

- Он старший или младший?

- Ровесник. Близнец.

- Такой же, как ты? Один в один?

- Да нет, мы разнояйцевые, - улыбнулся Костя. -Совершенно друг на друга не похожи. Он нежный такой, ранимый, слабый, не то чтоя. Меня-то оглоблей не перешибешь, а Вадька у нас как одуванчик, на него дажедунуть посильнее нельзя. Вот в институт не поступил - и заработал нервный срыв.

Так, остановиться, куда это его понесло? Еще одно слово - истанет опасно. Про институт сказал, про нервный срыв - и достаточно,сворачиваем тему.

- И ты каждый день к нему ездишь? - В голосе Милы небыло любопытства, во всяком случае, Костя слышал только искреннее сочувствие идаже желание разобраться в ситуации, чтобы быть полезной.

- Каждый. Ну почти, - тут же поправился он. - Ввыходные мать ездит, но не всегда, у нее работы много, бывает, что и повыходным она не может. А в будние дни она никогда не успевает, очень позднозаканчивает.

- А кем твоя мама работает? Ничего, что я спрашиваю?Просто мне все про тебя интересно.

Его бросило в жар. Кажется, даже волосы покрылись испариной.Ей интересно все, что касается его жизни.

Разве так может быть? Девушка, от одного взгляда на которуюему становится пушисто и бархатно, сама предлагает проводить его, а потоминтересуется им и его жизнью. Это сон, наверное. Или слюнявый женский роман,который он, Костя, по недоразумению начал читать.

- У меня мать - переводчик, ну и уроки дает, у нееучеников море. А твои предки чем занимаются?

- У-у-у, - Мила весело махнула рукой, - скукотища.

Папаня банкирствует по мере умственных возможностей мамантратит то, что он набанкует. Больше всех у нас бабка занята, следит, чтобы язамуж за проходимца не выскочила. Ей все кажется, что моя мама за ее сыночка порасчету замуж вышла, и второго покушения на папанины капиталы она не вынесет.Маразм, честное слово!

Когда предки поженились, они вообще студентами были, еще присоветской власти. Тогда во всей стране всего три банкира и было.

- Почему три? - не понял Костя.

- Потому что всего три банка и было - Госбанк,Внешэкономбанк и Стройбанк. Они оба в Плешке учились. Разве кто-нибудь могзнать тогда, как все дело обернется? Но бабке не объяснишь, она упертая как яне знаю кто. Невестку она, натуральное дело, выпереть из семьи не может, но ужна мне отыгрывается - будьте-нате. Так что имей в виду, я тебя к себе тожеприглашать не смогу, бабка из тебя душу вынет. А то и оскорбить может, у нее незадержится.

Господи, что она такое говорит? Что не сможет приглашать егок себе домой? Что не хочет, чтобы ее бабка обижала Костю? За восемнадцать летжизни: ему не приходилось слышать слов, которые казались бы волшебной музыкой.Вот сейчас и услышал.

- Странно вообще-то, - начал он и запнулся, потому чтохотел сказать что-нибудь примитивно-грубоватое, чтобы скрыть восторг исмущение, но фразу до конца не придумал.

- Что странно?

- Да вот мы уже второй семестр вместе учимся, аразговорились только сейчас. И домой ездим по одной ветке, а раньше в метро невстречались.

- Ничего странного, - фыркнула Мила, - я в метро неезжу. Просто я вчера одному козлу крыло помяла, ну и себе, соответственно,тоже, и машина в сервисе стоит.

Через неделю будет готова.

Вот, значит, как. Банкирская дочка… Ну все понятно, чего ужтам. У нее небось и парень есть подходящий, которого бабка одобряет, но онвременно отсутствует, поэтому сегодня у нее метро и непритязательный Костик, ачерез неделю будет машина и приличный кавалер.

- Какая у тебя тачка? - спросил он потухшим голосом,лишь бы что-нибудь спросить.

- "Бэха-треха".

"BMW" третьей модели. Недурно для первокурсницы.

- А твой постоянный парень чем занимается?

Спросил как о чем-то давно известном и само собойразумеющемся. Не нужны ему вредные иллюзии, пусть все будет ясно с самогоначала, пусть будет больно сейчас, но уже через несколько дней это пройдет, ивсе станет как прежде.

- Понятия не имею. - Она пожала плечами и лукавопосмотрела на Костю. - Чем-то, наверное, занимается, если у него совсем временина меня нет.

- Редко встречаетесь? - Костя попытался изобразитьсочувствие и понимание.

Ясное дело, он такой занятой, ну прям такой занятой, чтобедную девушку даже в кафе сводить не может, вот она от скуки и потащилась сКостей через весь город.

- Не то словечко. Просто-таки вообще ни разу еще невиделись.

Он заподозрил неладное, но не сразу, и продолжал задаватьсвои тупые равнодушные вопросы, чтобы показать: он ни на что такое особенно-тои не надеялся, и даже в голове не держал, просто едет себе в метро и болтает седва знакомой однокурсницей.