Нежные признания - Элизабет Торнтон

Девчонка была не только ужасно умная, но еще и ужасно цепкая. Казалось, ничто не могло сдержать ее. Джеймс сделал единственное, что ему оставалось: выдавил улыбку и уступил:

— Я приду. Можете положиться на меня.

— Спасибо, мистер Барнет!

Она отошла, и он тяжело вздохнул. На самом деле он собирался посетить урок Фэйт еще до того, как мисс Уинслет загнала его в угол. Он не думал оставаться там дольше пары минут: этого достаточно, чтобы убедиться, что Фэйт не помешает ему забраться в ее комнату и посмотреть письма, пришедшие в ответ на объявление. Возможно, она уже уничтожила их, но попытать счастья все же стоило. Он должен узнать, какая опасность ей угрожает.

Теперь, когда выступления закончились, люди разбрелись по холлу, беседуя маленькими группами и, конечно же, ожидая своей очереди пообщаться с миссис Лейленд. Слуги с полными подносами спешили в холл и накрывали длинные столы, возбуждая аппетит почтенных гостей. Джеймс дожевывал третий бутерброд с огурцом, когда вдруг наступила тишина и директриса объявила, что пастор произнесет молитву, перед тем как всех пригласят за стол. Он посмотрел на Фэйт и встретился с ней взглядом. Ее брови были насуплены. Чувствуя себя вором, которого поймали на горячем, он положил на тарелку четвертый бутерброд и склонил голову. Когда пастор дал благословение, Джеймс выпрямился. Как он и предполагал, Фэйт первая вышла из толпы и направилась прямо к нему. Он посмотрел поверх ее головы, ища глазами Денверса, и заметил, что противная мисс Уинслет вела одностороннюю беседу с этим джентльменом, тем самым не давая тому последовать за Фэйт.

Чего добивалась эта девчонка?

Голос Фэйт был резким и настойчивым:

— Я бы хотела поговорить с вами наедине, мистер Барнет.

— Думаю, это возможно. — Его несказанно забавлял гневный огонек в ее глазах, но он постарался не показать этого. — Пройдемся по холлу?

— Нет. Я сказала наедине. Здесь слишком много людей.

Давайте прогуляемся по парку.

Джеймс оглянулся на тетку. Та была окружена толпой людей и, казалось, переживала лучший момент своей жизни.

— Показывайте дорогу, мисс Макбрайд, — согласился он.

Непонятно, что доставляло ему большее удовольствие: вид парка с величественными дубами, буками и кедрами, которые тянулись до самых дальних домов, или присутствие миловидной девушки, шедшей впереди в платье неопределенного цвета, который, тем не менее, красиво подчеркивал медный оттенок ее волос и жгучий блеск глаз.

Ход его мыслей прервался, когда Фэйт неожиданно остановилась и повернулась к нему лицом.

Джеймс зачарованно смотрел, как поднялась ее грудь, когда она громко вздохнула.

— Я не понимаю, почему ты меня преследуешь! Сначала у мистера Притчарда, а теперь в школе. Скажи, что ты там хочешь сказать, и покончим с этим.

Барнета рассердила грубость Фэйт в обращении с ним. Он был здесь не по собственной воле, хотя она не могла знать этого, конечно. Поэтому так вежливо, как только смог, он выдавил:

— Преследование — это слишком громкое слово. Лучше сказать, что я шел по следу, который ты оставила. Может, прогуляемся, пока будем разговаривать?

Она отклонила предложенную им руку и просто пошла рядом.

— Итак, ты не случайно оказался в магазине мистера Притчарда?

— О нет, я увидел твое объявление и решил пойти по указанному адресу. Старик Притчард рассказал мне, что ты обычно забираешь свои письма около полудня. А дальше можешь догадаться сама.

— Мне кажется, есть что-то еще. Ты следил за мной какое-то время. Не думай, что я не знаю об этом. Я не могу понять, на что ты надеешься?

Удивленный, он остановился:

— Кто-то следит за тобой?

Фэйт вернулась назад и стала перед ним.

— То есть это не ты был в парке недавно ночью? Не ты подкрадывался ко мне, когда я вышла подышать свежим воздухом? И не ты заходил в мою комнату, рылся в моих письмах?

— Нет! — яростно воскликнул Барнет. — Ничего этого я не делал.

«Пока не делал…»

Он надеялся, что какие-то внутренние силы предупредят его о любой опасности, угрожающей Фэйт. Но проблема заключалась в том, что он был новичком. Он не спешил разбираться в даре, доставшемся ему от бабушки Макэчеран, и пытался как можно дольше игнорировать его. Каким же самодовольным глупцом он был!

Джеймс пристально посмотрел ей в глаза.

— Он угрожал тебе? Ты узнала бы его?

Фэйт смерила его взглядом. Потом негромко засмеялась:

— Нет. Надо сказать, я ни в чем не уверена. Может, это игра моего воображения или, может быть, одна из учениц тоже вышла подышать свежим воздухом. Им это запрещено, поэтому она не хотела, чтобы ее заметили.

— Еще какие-нибудь случаи были?

Она состроила гримасу.

— У меня периодически бывает странное чувство, что кто-то наблюдает за мной, и от этого у меня волосы поднимаются на затылке.

Джеймс кивнул:

— Мне знакомо это чувство. Ты должна доверять ему.

— Но когда я оборачиваюсь, там никого не оказывается. Думаю, я стала нервной после того, как дала объявление в лондонские газеты.

Фэйт неожиданно умолкла, нахмурилась, словно сердясь на себя за то, что рассказала ему так много.

Они пошли молча.

— Может быть, — наконец сказал Джеймс, — кто-то в самом деле следит за тобой. Возможно, это действительно имеет отношение к объявлению, которое ты дала в газеты. Кто такая Мадлен Мэйнард, и почему ты пытаешься найти ее?

Он надеялся, что Алекс поможет ему установить личность этой женщины, но тот уехал в неизвестном направлении, а сам Джеймс с трудом представлял, с чего нужно начать поиски. Кроме того, он должен быть осмотрительным, так как не хочет, чтобы кто-либо узнал о том, что задумала Фэйт, на случай, если он потревожил осиное гнездо. С другой стороны, она подтвердила, что кто-то преследует ее. Может, наоборот, нужно перестать осторожничать?

Фэйт поджала губы:

— Это мое личное дело, и оно не должно тебя интересовать. Так что же привело тебя сюда? Что именно ты хочешь мне сказать?

Быстро взглянув на Фэйт, Джеймс убедился, что не получит ответа. По крайней мере, сейчас. Он унял свое нетерпение и постарался привести мысли в порядок.

— Я подумал, что… Я надеялся…

Джеймс запнулся, и она с любопытством посмотрела на него. Он не мог сказать ей правду, но объяснение, которое придумал, казалось неубедительным теперь, когда ему нужно произнести эти слова вслух.

— Я надеялся, — сказал Барнет, — что мы сможем оставить прошлое покоиться с миром. Жизнь слишком коротка, чтобы хранить обиды, к тому же мы были очень молодыми, — он улыбнулся, — страстными и импульсивными. Мне всегда хотелось узнать, что с тобой случилось. Ты не оставила адреса, по которому можно присылать письма. — Это расшевелило старую обиду, поэтому он торопливо закончил: — Когда я увидел твое объявление, то понял, что должен разыскать тебя и убедиться, что у тебя все хорошо.