Лэйла-стероид - Артур Раин

все четыре стороны, бедный Разин продолжал молча смотреть куда-то поверх ее головы, чувствуя себя полным болваном.

Дьявольщина, ведь я же профессионал… проклятье… отвернись… пожалуйста.

— Отпустите меня, — продолжала лепетать блондинка, глотая слезы. Детские интонации в ее голосе звучали все сильнее. — У меня ведь и муж есть. Он швед, его зовут Алле Пак. Мы не так давно познакомились и… если он узнает… Я уже давно не работаю, просто сегодня…

Степа твердо знал, что офицер, как она назвала его, должен вот прямо сейчас приказать ей умолкнуть, сказать, что ему нет никакого дела до ее мужа с дурацким именем. Как раз в этот момент щека девушки легла к нему на грудь, и лейтенант Разин промолчал с ужасом понимая, что он сейчас натворит.

Официант склонился к уху Кожухова и еле слышно прошептал:

— Я думаю, вам уже пора попросить счет.

Краб даже не поднял головы. Он смотрел только на человека, как раз в этот момент садившегося напротив. Спокойствие обреченности вымело все остальные чувства, оставив лишь пустое болото под названием “зрительный аппарат”. Скалин, видел такой тягучий взгляд не в первый раз. Он напоминал ему белый флаг, судорожно мотающийся в трясущихся руках очередного проигравшего.

Краб понимающе усмехнулся, также безучастно взглянув на Смирнова и Нилину, расположившихся справа и слева. Посетители ресторана не заметили ничего подозрительного. Для них все было просто и понятно. Знакомые люди решили посидеть за одним столиком.

— Вот, значит, как это происходит, — проведя пятерней по жестким пепельным волосам проговорил Кожухов. — А я то уж заждался… Каждый день ждал… вас.

— С днем рождения, — сказал Скалин, — сколько вам сегодня стукнуло?

Кожухов приподнял брови.

— Опоздали на месяц, товарищ… лейтенант? Капитан?

— К черту подробности… Просто я подумал о дне рождения, когда увидел подарок, что вы себе купили… тот, который тут с вами пил…

Кожухов неопределенно пожал плечами. Расчет Скалина не оправдался. Либо это была действительно посторонняя девчонка, либо…

— На “подарок” она не похожа, — Кожухов глотнул минералки, — правда она позволила себя снять, но о деньгах речи не было.

— Пусть так, — кивнул Скалин. — Мы проверим. Для нее же лучше, если она с тобой не связана.

— Я уже дано не работаю, — шептала блондинка, время от времени смачивая языком пересыхающие губы, — мне стало жаль этого мужика. Он был такой потерянный, дерганый.

— Проваливай, — выдавил Степа, прокручивая в голове объяснение с начальством. — иди к своему Алле Паку… к черту.

Она по инерции продолжала что-то говорить, но постепенно до нее дошел смысл сказанного. Блондинка неуверенно улыбнулась.

— А меня… — неуверенно выговорила она, — а меня выпустят?

— Если выйдешь одна, то выпустят, если со мной, то нет.

В эту минуту Степа перестал сомневаться. Мягкие губы прикоснулись к его лицу. Блондинка уже быстро шагала к двери, а Разин ожесточенно стирал невидимую помаду со щеки, прислушиваясь к впервые возникшему внутри ощущению полного наплевательства на все спецслужбы на свете.

— Вроде не мальчик, — тихо пробормотал он, глядя на закрывшуюся дверь и нервным движением взлохмачивая волосы. — Да и для седины в бороду рановато… Может она ведьма?

В зале появился музыкант, одетый в причудливые шаровары, расшитый серебром черный жилет и греческую феску. Кто-то в углу громко захлопал, после чего зашумел весь ресторан, дошедший до того состояния, когда их устраивало уже все что угодно.

Пальцы Кожухова, потные и горячие, внезапно схватили Скалина за запястье. Он удивленно взглянул на ожившего Краба.

— Послушай, майор, — просительно заговорил тот, награждая Скалина званием по собственному усмотрению. — Давай еще немного посидим. Я заказал музыку для девчонки. Разреши послушать, а то когда еще доведется.

“Грек” провел смычком по струнам. Плач скрипки, неожиданно талантливый, метнувшийся в жующие лица, буквально пригвоздил Скалина к месту. Будь этот ресторанный скрипач хоть на йоту менее хорошим музыкантом, Кожухов не получил бы этой беспрецедентной отсрочки.

Леночка и Смирнов переглянулись. Официант, ошеломленно хмыкнул. Уловив всеобщий настрой, он исчез и через минуту вернулся с бутылкой шампанского. Поставив перед Кожуховым бокал, официант налил ему искристый напиток.

— За счет заведения, — сказал он.

Степа сидел в темном углу и предавался мрачным раздумьям. Вместе с девушкой исчезло и то волшебство, которым она была буквально пропитана.

Исчезло, но не совсем. Иначе почему я сижу здесь, а не бегу за ней или не связываюсь с ребятами, с просьбой задержать такую-то и такую-то. Хотя какую? Я ведь даже имени ее не узнал. Телефона. О! Зашибись. Мужа знаю… Да придумала она его. Это точно. Алле Пак. Идиотизм. Как я мог ее… Спокойно. Ничего страшного.

Разин знал то, чего не знал ни Скалин ни его коллеги-сталкеры. Снаружи дежурили две лучших группы захвата, присланных лично генералом Сомовым. Все подъездные пути к «Амфоре» были под наблюдением. Вился нешуточный капкан, причем такого размера, что ловили явно большого зверя. Скромный Краб на эту роль ну никак не годился.

Степа ни с того ни с сего вдруг увидел себя гуляющим вокруг высоченного забора, за которым (он знал это совершенно точно) стояла упущенная девушка. Он слышал ее смех и слышал ее голос, с самыми различными интонациями произносивший одно и то же.

"Алле Пак. Моего мужа зовут Алле Пак". Голос ее звучал все громче и громче, пока не стал просто оглушительным. Калейдоскоп из мыслей внезапно начал приобретать какие-то пугающие очертания.

Музыкант шел между столиков, словно стараясь всех одарить своим искусством, затерянным в этой “Амфоре” по прихоти всемогущей судьбы. Внезапно Скалин ощутил дрожь в коленях. По лицу словно забарабанили ледяные струйки толщиной с иглу. Он воровато взглянул в лица Леночки и Вовки, но ничего там не заметил, кроме вежливо-равнодушного одобрения талантливого музыканта.

Скрипка звала и отталкивала, рыдала и хохотала во все горло, скатываясь по сияющей радуге в грязь на унылой дороге.

А где-то далеко «майор» Скалин пил шампанское в компании своих друзей