Без любви. Мужские откровения о знакомствах в Tinder, сексе и обязательствах - Станислав Алексеев

Почему он не перезвонил? Думаю, так устроено положение вещей в природе, частью которой мы до сих пор являемся, – таков был бы самый честный ответ на этот вопрос.

Нет, я был рад, что Карина не была назойлива и не бомбила меня сообщениями – мы лишь скромно списывались раз в месяц, когда она в очередной раз переставала увлекаться кем-то другим, но до второй встречи дело так и не дошло.

Время от времени она пыталась устроить некий вирт, но от этого мне становилось скорее смешно – фразы в духе «Я буду целовать твой член прямо в головку, а потом спущусь ниже, прямо к яичкам» вынуждали меня улыбаться. Интересно, проблема в моем тупом незрелом восприятии или русский язык действительно не предназначен для описания секса?

Последняя наша переписка вообще оказалась довольно смешной. Карина предложила приехать ко мне, я же сказал, что на данный момент нахожусь в отношениях и не хочу спать с кем-либо еще (и это, кстати, было чистой правдой). Для нее это было последней каплей – я выслушал огромный монолог о том, что все мужчины козлы, и поэтому когда-нибудь я все равно начну изменять, а самым лучшим решением здесь может быть только начать делать это прямо сейчас. Возможно, она была и права, но в тот момент мне этого совсем не хотелось.

Недавно я проверил ее социальные сети. Думаю, что сделал это зря – с тех пор она набрала килограммов двадцать, а число выкладываемых фотографий на единицу времени увеличилось пропорционально весу. Да нет, я ничего против не имею, просто интересное ощущение.

«Лучшее утро – это когда я проснулся, а ее нет».

Для меня пятница всегда была сложным днем. Люди договаривались о каких-то тусовках, совместных вечерах, походах в бар – из-за внутреннего духа противоречия мне это всегда казалось каким-то слишком простым времяпрепровождением. Не к тому, что я не любил бары, а к тому, что для меня «пятница» могла случиться в любой день. Напиться в понедельник или в среду не составляло для меня никакой проблемы.

Меня искренне раздражала эта привязка к дням: мол, по будням идем домой и не развлекаемся, так как с утра на работу, а в пятницу уже можно провести время в баре. Да, это возмущало мою сознательную часть и мою логику, но по факту я так же, как и все остальные люди, тянулся к человеческому теплу и общению. Ну и еще неким образом оправдывал свои похмельные состояния на работе.

Я все еще сидел в своем идиотском офисе. Все разошлись, на улице было промозгло, на столе стояла четвертая кружка чая за последние два часа, в лицо светили два монитора. Мне было некуда возвращаться – дома меня никто не ждал. В смысле я мог наткнуться там на людей, но то было не совсем то, что нужно. В этот вечер любая попытка кого-то вытащить или к кому-то навязаться выглядела жалко – в первую очередь для меня. Тем не менее я все же испытал судьбу несколько раз – грустно, но все, кто мне как-то был интересен, уже были заняты. Что ж, я отправился домой.

По пути домой я взял две бутылки вина – ужасно любил красное полусладкое, от сухого же чувство опьянения было всегда какое-то мутное и неприятное. Дома был мой друг, с которым мы снимали квартиру той очередной осенью, и пил очередное пиво. Его любовь как обычно куда-то свалила якобы по университетским делам.

Никогда не смог бы признаться другому человеку, что мне плохо и одиноко, я сам понимаю, что это лишь наваждение и скоро это состояние пройдет. Завтра я буду чувствовать себя иначе.

Мы болтали на кухне. Суть наших разговоров сводилась к тому, что жизнь – супер, а мы успешны и всегда можем выбрать все, что нам нравится. В основном говорил я, а он слушал. Ну такова была модель наших отношений – мы в общем-то годами не изменяли сформированным друг для друга образам.

Параллельно я написал пару сообщений двум девушкам, пытаясь пригласить к себе, – я практически допил первую бутылку и мне уже становилось хорошо. Вообще две бутылки полусладкого – это потрясающая амнезия для грустных пятничных вечеров. В такие минуты мне становилось весело даже наедине с собой.

Писал я, конечно, уже знакомым девушкам – когда-то мы спали, когда-то просто тусовались. Получив два отказа, мое воспаленное сознание начало делать свое дело: на другой информационной волне я начинал втирать о том, что это нормально – иметь столько девушек, чтобы проблема незаменимости каждой из них приближалась к нулю, чтобы отказ от любой из них не составлял проблем и воспринимался как нечто, не стоящее внимания. Интересный был период, в том числе и в голове.

О`кей, в конце концов я написал Vi. До этого мы виделись лишь один раз – напились в моем любимом на тот момент баре и переспали в комнате принцессы, где я жил в это время. Vi была молода и эрудированна, у нее была хорошая самодисциплина и вообще она шла к успеху, скажем так. Единственное, чего ей не хватало для правильного восприятия жизненных ситуаций, это опыта. В свои 20 она еще не успела повидать достаточное количество ненадежных, как нас называют, мужчин и, к сожалению, ее восприятие ситуации подводило ее.

Она приехала ко мне уже будучи немного пьяной – я трогал ее тонкую талию и рассказывал, что у меня нового.

«Голод – сила, – говорила она. – Если ничего не есть, то появляются силы для любых действий и свершений». Эта мысль меня впечатлила. Мы смеялись и открывали вторую бутылку вина. Как бы могло все измениться, если бы я ей сказал, что сегодня она была третьей в моем финальном списке. Но таким образом поступают большинство мужчин (да и женщин, в принципе) – я же, мысленно возвращаясь к тому времени, могу это вывести с подсознательного уровня на сознательный и описать без каких-либо фантазий и преувеличений.

Оправдывает ли меня тот факт, что это довольно естественный процесс и в те моменты я даже не задумывался о том, что делаю? Или же мы должны всю жизнь пытаться отслеживать такие моменты и поступать правильно? А что тогда делать людям с низкой способностью к самоанализу и разбору своих действий на мотивы и следствия?

Конечно, было плевать на все это. Ничего не имело значения для моего воспаленного сознания. Я не остался один этим вечером, и мое эго просто поглощало чувства и эмоции другого человека. Vi же была рада, что я вновь обратил на нее свое внимание. Да, большинству девушек со мной интересно: находясь в хорошем (в смысле в пьяном) настроении, я смешно шучу, рассказываю интересные истории, при этом не выдавая ни капли информации о себе настоящем. Я делаю непрямые комплименты – хвалю поступки или мнения. Это не так откровенно режет слух, но создает нужные эмоции. Хотя я стараюсь говорить только то, о чем действительно думаю, я все равно порой задумываюсь, существует ли вообще какая-то искренность во мне или я просто нехотя подстраиваюсь под эмоции окружающих.

Мой друг спал в дальней комнате, все еще дожидаясь своей любимой. Его крепкий сон и безразличие к большинству вещей как всегда создавали мне удобство и очень благоприятный фон. Пожалуй, это единственный человек, нахождение с которым в одной квартире я смог выдержать в течение нескольких месяцев.

Мы лежали на кровати. Vi заговорила о каких-то отношениях. Черт возьми, только этого мне не хватало! Стандартный женский прием, если уж честно.