До встречи в книжном - Василий Ракша

Сатане? Я перестану его слышать, если закрою уши? Я перестану его видеть, если закрою глаза? Кажется, меня сейчас стошнит. Что он только что сказал? Осталось существовать три минуты с лишним?

– Что? А что случится потом?

Адам не знает, почему выбирает именно этот вопрос.

Существо медленно моргает.

На секунду лилово-желтый белок и пронзительно-фиолетовый зрачок скрываются за морщинистым веком, и Адам впервые чувствует что-то похожее на спокойствие, но Разрушитель тут же вытаращивается на него снова.

Он смотрит на него сквозь эоны своего существования, из глубины космоса, из самого Большого взрыва, и пусть его единственный глаз и не окаймляет выражение, Адам чувствует: кажется, Несокрушимый Разрушитель Галактик считает его идиотом.

Тот повторяет:

– ЧЕРЕЗ ТРИ МИНУТЫ КВАДРАНТ ГАЛАКТИКИ, В КОТОРОМ ВЕДУТ РАЗГОВОР ЗЕМЛЯНИН АДАМ И РАЗРУШИТЕЛЬ, БУДЕТ ПОГЛОЩЕН РАЗРУШИТЕЛЕМ И РАСЩЕПЛЕН ДО ПРОТОМАТЕРИИ.

– А, – сразу понимает все Адам.

Так бы сразу и сказал.

Что можно успеть за три минуты, двадцать семь, двадцать шесть, двадцать пять, двадцать… секунд?

Девяносто раз перечитать самый короткий рассказ Хемингуэя, способный тронуть за душу любого.

Твитнуть спойлер к судьбе Галактики (и опозориться, если ничего не произойдет).

Позвонить маме.

Пожертвовать своей жизнью в попытках остановить Разрушителя Галактик на пути глобального уничтожения (беспечно опустив прилагательное «Несокрушимый» из творческого псевдонима).

Неведомое существо продолжает висеть под потолком, словно ватное облако над колыбелью, – чуть более глазастое, чуть менее умиротворяющее. Адам решает, что нет ничего позорного в том, чтобы опуститься на стул, – не каждый раз встречаешься с новой формой жизни, – и слабо переспрашивает:

– А мне вы это зачем рассказываете?

Он не знает, почему обращается на «вы». Так же как не знает, почему решает ущипнуть себя незаметно, спрятав руки за спиной, будто бы сомнения в реальности существа могут это существо оскорбить.

Разрушитель медлит с ответом. Адам не уверен, что осилит ожидающе на него смотреть. Лучше уж смотреть на хозяйские картины на стене. Трещину на потолке. Кольца на своих дрожащих руках.

– РАЗРУШИТЕЛЬ ДАРУЕТ ЗЕМЛЯНИНУ АДАМУ УЛЬТИМАТУМ.

– Что, простите?

– УЛЬТИМАТУМ РАЗРУШИТЕЛЯ БУДЕТ ДАРОВАН АДАМУ.

«Это ни черта не прояснило», – думает Адам.

«Ты не можешь даровать ультиматум», – думает Адам.

«Кто вообще дарует ультиматумы?» – думает Адам.

«Кто вообще захочет принимать подарки от кого-то, кто называет себя Разрушителем?»

– Мне? Я здесь вообще при чем?

Десятки щупалец Разрушителя рассекают воздух – каждое двухметровое, покрытое синей чешуей, сияющее мокрым блеском.

Адам чувствует новую волну тошноты и резко прикрывает глаза – все, чтобы его не вырвало прямо в корзину для бумаги, стоящую у стола.

– В СВОИХ СНАХ О ВСЕЛЕННОЙ РАЗРУШИТЕЛЬ СНОВИДСТВУЕТ О ЖИЗНЯХ КВИНТИЛЛИОНОВ СУЩЕСТВ. РАЗРУШИТЕЛЮ ВЕДОМО ПРОШЛОЕ И БУДУЩЕЕ, НО СУДЬБА ЭТОГО КВАДРАНТА ПРЕДНАЧЕРТАНА: ЕГО БУДУЩЕЕ ПРОСТИРАЕТСЯ НЕ ДОЛЬШЕ ТРЕХ МИНУТ ВПЕРЕД.

– Спасибо, но вы не могли бы прекратить напоминать о конце света? – хмурится Адам.

– ПОНЯТИЕ «КОНЕЦ СВЕТА» НЕПРИМЕНИМО ОТНОСИТЕЛЬНО СУДЬБЫ СЕГО КВАДРАНТА, ЗЕМЛЯНИН АДАМ. ТО, ЧТО ЗЕМЛЯНИН ОГРАНИЧЕННО НАЗЫВАЕТ СВЕТОМ, ПРОДОЛЖИТ СУЩЕСТВОВАТЬ – УМРУТ ТОЛЬКО ЕГО ПЛАНЕТА И ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ ДРУГИХ КОСМИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ.

А, ну это в корне меняет дело.

Каждое слово существа взращивает внутри Адама все больше нерационального раздражения, будто бы монеты трансцендентной чуши, которые Разрушитель закидывает в его мозг-копилку, конвертируются там в валюту попроще.

– Понял, – кивает Адам. – Если у вас все, я бы хотел позвонить родителям.

Он тянется за телефоном медленно, будто бы резкое движение может спровоцировать Разрушителя на преждевременную катастрофу планетарных масштабов.

Разрушитель молчит. Адам не подгоняет. Все-таки сложно говорить, когда у тебя нет рта.

– РАЗРУШИТЕЛЬ УДИВЛЕН. ОН ПОЛАГАЛ, ЧТО ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПОД НАЗВАНИЕМ «ЛЮБОПЫТСТВО» ЗАСТАВИТ АДАМА ЗАДАВАТЬ ВОПРОСЫ.

– Эм… Жаль разочаровывать?

Разговор как-то не клеится, а у Адама нет никаких представлений о межгалактическом этикете, чтобы привести его в норму. Да и вообще: чтобы привести что-то в норму, нужно иметь представление о норме, а чтобы иметь представление о норме, нужно иметь статистику.

У Адама слишком скудный опыт в ксеноконтактах, чтобы иметь статистику.

Как же плохо, что Маргарет ушла. Он бы мог позвать ее к себе в комнату. Она могла бы многозначительно поиграть бровями. Он бы мог ей сказать, что сейчас не время для шуток. Маргарет могла бы зайти внутрь. Он бы мог спросить: «Ты тоже это видишь?» Она могла бы нахмуриться.

Она могла бы сказать: «Что вижу, Адам? О чем ты? Все в порядке? Ты бледный, у тебя испарина на лбу и поседели волосы… Кажется, ты все-таки перерабатываешь».

Маргарет здесь нет.

– Что вам от меня нужно?

Есть Разрушитель, но он явно не собирается спрашивать о том, в порядке ли Адам, – только делать еще хуже.

Космический монстр подплывает впритык. Запах – неизвестный, не имеющий аналогов на Земле – забивает нос. Адам отъезжает назад, как во всех тех сценах, где главному герою откусывают голову. Спинка стула ударяется об стол позади.

Гало щупалец вокруг глаза заполняет всю комнату, накрывая Адама как купол.

– РАЗРУШИТЕЛЬ ТРЕБУЕТ, – от низкого рокота дребезжит череп, – ЧТОБЫ ЗЕМЛЯНИН ЗАКОНЧИЛ «ПРИКОЛЬНУЮ ИСТОРИЮ ПРО ДЕВОЧЕК-ВОЛШЕБНИЦ».

Разрушитель требует что?

– Это черновое название…

– РАЗРУШИТЕЛЬ ХОЧЕТ УСЛЫШАТЬ ФИНАЛЬНОЕ…

Разрушитель хочет чего?

– …И УЗНАТЬ КОНЦОВКУ. ПОСЛЕ ТОГО КАК ЗЕМЛЯНИН ЗАВЕРШИТ «ПРИКОЛЬНУЮ ИСТОРИЮ ПРО ДЕВОЧЕК-ВОЛШЕБНИЦ», РАЗРУШИТЕЛЬ УТОЛИТ СВОЕ ЛЮБОПЫТСТВО И УНИЧТОЖИТ КВАДРАНТ ГАЛАКТИКИ, ГДЕ БЕСЕДУЮТ ЗЕМЛЯНИН АДАМ И РАЗРУШИТЕЛЬ.

– Разве любопытство не человеческая характеристика? – Адам скрещивает руки на груди. – И при чем здесь я и мои девочки-волшебницы?

– РАЗРУШИТЕЛЬ ВИДЕЛ, КАК ТЫСЯЧИ ТЫСЯЧ ЗЕМНЫХ ПИСАТЕЛЕЙ ПРЕТВОРЯЛИ В ЖИЗНЬ СВОИ ИСТОРИИ, НО ТОЛЬКО ДЕВОЧКИ-ВОЛШЕБНИЦЫ ЗЕМЛЯНИНА АДАМА ЗАСТАВИЛИ РАЗРУШИТЕЛЯ ЧУВСТВОВАТЬ ЭМОЦИЮ, НАЗВАНИЕ КОТОРОЙ ЕМУ НЕИЗВЕСТНО.

Как лестно-то, спасибо большое.

– РАЗРУШИТЕЛЬ НЕ МОЖЕТ УНИЧТОЖИТЬ КВАДРАНТ, НЕ УЗНАВ, ЧЕМ ВСЕ ЗАКОНЧИТСЯ.

Голос покидает его черепную коробку и раздается отовсюду:

– Разрушитель дает время… землянин Адам должен писать…

* * *

Землянин Адам открывает глаза от ощущения чужого присутствия – навязчивого, интимного, почти у лица. Закольцованные черным карандашом глаза Маргарет неотрывно пялятся на него.

– Эй ты. Десять часов утра.

Она стоит перед ним в той же одежде, в которой уходила вчера, а смотрит слегка озабоченно.

Землянин Адам вспоминает, что никакой он не землянин Адам – точнее землянин, но вообще-то просто Адам, потому что никаких неземлянинов Адамов не существует.

Потом думает: «А может, и существуют?» Вчерашняя ночь меняет то, как он представляет Вселенную.

– Только что звонила твоя стажерка.

– Господи.

Он кладет ладонь на глаза. Впору надевать ботинки и бежать в магазин, но ни штраф, ни бедовая подчиненная, ни обеспокоенная Маргарет не имеют никакого значения на берегу катастрофы галактических масштабов.

– Прекрати буравить меня таким взглядом, – кряхтит он, нашаривая у ножки кровати бутылку с водой.

– «Таким» – это каким? Опиши в красках, господин писатель, а то я себя со стороны не вижу. И вставай давай.

Не напоминай, пожалуйста.

Не напоминай, что мне нужно вставать.

Не напоминай, что я писатель.

Маргарет замирает у двери и тратит дополнительные одиннадцать секунд, чтобы посмотреть на Адама. Прям чтобы взять – и вручить свой озабоченный взгляд. Адам показательно опускает веки и массирует их пальцами.

Сколько бы глаз на него ни смотрело, они все не имеют никакого значения.

Сквозь пелену никак не изменившегося мира на него устремлено око Разрушителя.

* * *

Итак, давайте еще раз: вчера вечером Адаму встретилось нечто, что зовет себя Несокрушимым Разрушителем Галактик. Само по себе – событие из ряда вон, но куда более удивительно то, что Разрушитель оказывается фанатом его недописанной книги про девочек-волшебниц.

Так себе вкус, конечно.

К сожалению, обретение первого верного фаната не означает, что Адаму больше не нужно ходить на работу.

Стажерка Джесси встречает его словами: «Ой, вы так плохо выглядите, все в порядке?» – дурная, как обычно. Адам смотрит на нее практически с нежностью и отправляет в подсобку переодевать надетую шиворот-навыворот футболку.

Красивые, в форменных футболках, они отрабатывают этот день. Адам делает вид, что все нормально: выставляет книги, общается с клиентами, ходит подтягивать носки в отдел детской литературы.

День тянется.

В три тридцать три очередная посетительница хлопает на прилавок толстенный