Эта властная сила - Джудит Френч

Сквозь низкие облака проглядывали редкие звезды, но толку от них было мало. Вдруг впереди Кэтлин заметила какой-то свет. И это словно послужило сигналом. То тут, то там начали вспыхивать крошечные огоньки.

– Ух ты! – удивленно воскликнула Кэтлин. – Что это? Феи?

Шейн улыбнулся:

– Нет. Это всего лишь светлячки. Просто жучки с крыльями.

– Насекомые? Нет, не может быть. Ты меня обманываешь. – Она протянула ладонь, и один светлячок опустился на ее палец, вспыхивая и угасая. – Это волшебно! – воскликнула она и закружилась по траве. – Они настоящие феи! Я такого никогда раньше не видела. – Она подула на сказочного жучка, и он улетел.

– Ты все еще ребенок. Думаешь о своих феях и гномах! Что ты увидишь в следующий раз, эльфа?

– А если и так? – Она снова рассмеялась. – Я пойду за ним и украду у него горшок с золотом. И мы станем богатыми. Ну... или просто богаче, чем сейчас.

Он толкнул входную дверь свободной рукой и поднялся наверх, чтобы уложить Дерри в большую широкую кровать в угловой комнате.

. – Не стоит ее раздевать, – сказал Шейн, – она может проснуться.

Но Кэтлин лучше знала свою племянницу. Она сняла с нее туфли и стянула чулки.

– Хорошая же я тетка, оставила ребенка спать в стоге сена.

– Тебе нравится дом? Я помогал его строить. Знаешь...

– Шейн, прости за то, что я наговорила тебе там, на пастбище. Я была не права. – Она нервно вздохнула. – Мне не следовало выходить из дома, но я так волновалась...

– Да, не следовало, – ответил он, – тебя могли ранить. В следующий раз, когда велю тебе делать что-либо ради твоего же блага, будь добра, просто сделай так, как я говорю.

– Я постараюсь, – пообещала она. Кэтлин взяла его за руку и вывела из комнаты, прикрыв за собой дверь. – Скажи, почему в тебя стреляли?

– Я же говорил тебе, не знаю.

– Кто-то хочет лишить тебя жизни, а у тебя нет ни малейшего представления, кто бы это мог быть? Ты меня обманываешь, Шейн Макенна? Или за дуру держишь?

Она отпустила его руку. Невозможно было прикасаться к нему и разговаривать в таком тоне. Сердце ее бешено колотилось в груди, а колени дрожали.

– Ты уж реши для себя: либо я нужна тебе как настоящая жена, либо нет. А если да, то мы должны быть честными друг с другом. Не надо обращаться со мной как с ребенком – я твой друг, твой напарник.

– Да я-то как раз считал, что с тобой можно обращаться как со взрослой.

– Так в чем же дело? Ты ведешь себя так, словно я твоя дальняя родственница, которую ты терпеть не можешь, но должен принять в своем доме.

Шейн скривился.

– Что за вздор ты несешь, женщина?! Уже поздно, давай-ка...

– Нет, Шейн. Мы оба начали наши отношения не с той ноты. Мы так долго были в разлуке, так много случилось у каждого из нас за эти годы, что мы похожи скорее на незнакомцев, нежели на мужа и жену. Почему ты пригласил меня, если я тебе не нужна?

Он прикоснулся к ее щеке своей шершавой ладонью.

– Я хотел, чтобы ты была рядом со мной с той первой минуты, как моя нога ступила на землю Америки.

– Неплохо для начала, – прошептала Кэтлин. От волнения ее била дрожь, но она уже не могла пойти на попятную. – Может, попробуем забыть все, что произошло между нами за последнее время, и начнем все сначала?

– Что ты хочешь от меня, Кейти? – Его голос пробрал ее насквозь, а глаза, казалось, были полны чувства.

– Представь, что мы на пристани, – шептала она, – я только что заметила своего мужа, а он – меня.

– Из меня никудышный актер.

– Это не важно, Шейн, – проворковала она, поднялась на цыпочки и обняла его. Ее губы нашли его, и она поцеловала своего мужа со всей нежностью, на которую была способна.

В тот момент, когда их уста слились в поцелуе, Кэтлин ступила на тонкий лед. Чувства ее закружились бешеной каруселью. Запах его тела смешался с запахом ее духов, и голова ее пошла кругом. Из бездны небытия выплыли далекие воспоминания.

Его руки сплелись вокруг ее стройного стана, и она прильнула к его широкой груди. Не ведая более стыда, она прижалась к нему, запрокинув голову так, чтобы их губам было легче соединиться в горячем поцелуе.

Она думала, что это будет лишь дружеский поцелуй, но она никак не подозревала, что его ответная реакция будет такой сильной. Как и не подозревала, что сама заведется не меньше.

Ее окатило волной счастья и унесло на вершину блаженства. Она почувствовала, как губы ее разомкнулись, впуская жаждущий язык Шейна. Она закрыла глаза и полностью отдалась во власть его сильных рук и его сладких губ. Она доверилась ему без остатка. Долгие мгновения длился их поцелуй. Кровь стучала в ушах Кейти, мысли выветрились из ее головы, уступив место ощущениям. Когда же он отстранил ее, она не могла воспринимать реальность.

Шейн долгой красиво ухаживал за ней. Они повенчались по всем законам, скрепив свой союз клятвами на Библии, кольцами на пальцах и первым брачным ложем на вересковой поляне. Шейн Макенна по праву украл ее девственность. Он сделал ее женщиной... Но никогда еще он не целовал ее, как сейчас!

Шейн покачал головой и посмотрел на нее задумчиво.

– Я соскучился по тебе больше, чем думал, Кейти, – пробормотал он хрипло.

Она едва держалась на ногах, покачиваясь. То, что произошло, опьянило ее, ошеломило! Она моргнула и стала лихорадочно искать какой-нибудь ответ, дабы скрыть свое смятение. Но ничто не приходило ей на ум.

– Кейти...

Его губы, губы, которые она так страстно желала все эти годы, сомкнулись в тонкую линию. Ей хотелось кричать, чтобы он целовал ее еще и еще!

– Кейти, я хочу тебя.

Она задрожала от нетерпения, но промолчала.

– Ах, Кейти, я так сильно хочу тебя. Но это происходит как-то слишком быстро. Я только усложню все, если затащу тебя в постель прямо сейчас.

Все внутри Шейна сжалось, когда он увидел, как шея и веснушчатое лицо Кэтлин заливаются краской. Зрачки ее расширились, а нижняя губа задрожала.

Губы его сами сложились в гримасу боли. Он понял, как сильно он ее обидел. А себя унизил... Он собрал всю свою волю в кулак, чтобы не кинуться к ней и не прижать ее трепещущее тело к себе, не впиться губами в ее медовый ротик.

Его руки изнывали от боли, бессильные дотронуться до ее прекрасных бедер, бессильные сорвать с нее платье, корсет и исподнее, снять чулки с ее длинных стройных ножек и коснуться пальцами ее волнующих грудей.

Он вспомнил соски Кэтлин, спелые розовые бутоны на благородной белизне персей. Он видел это чудо лишь однажды, в тумане предрассветного часа после их брачной ночи. Но разве может мужчина в здравом рассудке и твердой памяти забыть такое? Он слышал, что соски женщин меняют цвет после рождения ребенка. Интересно, потемнели они у Кэтлин?