Великие завоевания варваров - Питер Хизер

Мы еще вернемся к более подробному рассмотрению некоторых из этих умозаключений в следующей главе, когда перейдем к славянским народностям, в конечном итоге установившим свое господство в освобожденных германцами областях Центральной и Восточной Европы. Пока же можно ограничиться еще несколькими общими наблюдениями. Прежде всего, коллапс германской культуры никоим образом не говорит о полной эвакуации жителей с обсуждаемых территорий. Как мы видели в случае с готами к северу от Черного моря, есть причины полагать, что многие группы исконного населения, покорившиеся готским захватчикам в III веке, не участвовали в более поздней миграции готов, двинувшихся в Римскую империю в 376 году. К тому же и численность переселившихся в империю германских племен не настолько велика, чтобы за их спинами остались огромные и совершенно пустые территории.

Разумеется, невозможно установить, сколько людей было подхвачено миграционными потоками, порожденными становлением и крахом империи гуннов и новыми возможностями к экспансии, которые появились у ближайших соседей Рима, терявшего способность поддерживать неприкосновенность своих границ. Но возможно, здесь стоит попытаться пойти от противного. Вспомним, сколько мигрантов точно покинули области, пережившие культурный коллапс. У нас есть вполне надежные указания на численность вестготов и остготов – примерно или чуть больше 20 тысяч воинов. Армии вандалов, аланов и свевов, скорее всего, насчитывали приблизительно столько же, по крайней мере до 406 года, когда они понесли тяжелые потери в Испании. Да и войско бургундов, пусть и не могло сравниться с ними, было отнюдь не маленьким. Мы не знаем, сколько беженцев со Среднедунайской низменности было принято в армию Италии или в ряды военных на римском востоке Балканского полуострова, но, судя по численности, которую указывают для герулов, различные племена, о которых нам известно, также могли выставить около 10 с лишним тысяч воинов, а то и вдвое больше. Самые противоречивые сведения у нас о численности англосаксов. Оценки варьируются от 20 до 200 тысяч человек[474].

Если мы примем за отправную точку максимальную цифру – по причинам, которые сейчас станут ясны, – то получится, что численность германских воинов, ушедших из регионов, переживших культурный коллапс, составляла 100 тысяч человек или чуть больше, но никоим образом не 200. Это утверждение, конечно, основывается на догадках и предположениях, но это число не такое уж большое и притом поясняет, как иммигранты сумели своими силами обрушить Западную Римскую империю, которая упорно сопротивлялась их вторжению. К тому же я полагаю, что цифра 100 тысяч не включает тех, кто погиб в ходе военных действий. Тем не менее порог в 100 тысяч или чуть больше дает нам приблизительное число, от которого можно отталкиваться. Общая численность людей, участвовавших в миграции, зависит от того, как часто женщины и дети сопровождали воинов, и от весьма неоднозначного вопроса о том, сколько рабов попадало в этот поток. В данном случае давайте снова возьмем максимально возможное число – и, несмотря на недавние попытки отрицать это обстоятельство, у нас хватает доказательств тому, что большая часть крупных групп была смешанной по возрасту и полу, есть весомые причины принять эту точку зрения. Как мы видели, в традиционных исследованиях количество воинов умножали на пять, чтобы получить примерную численность смешанных групп, но множитель скорее должен равняться четырем. С другой стороны, даже в этом случае рабы по-прежнему остаются вне общей картины. С учетом всего этого максимальное число ушедших из регионов, которые испытали культурный коллапс, может составить около полумиллиона человек[475].

Мы проводим эти расчеты потому, что нам известна площадь пострадавшей территории. Коллапс германской культуры затронул области между Эльбой и Вислой на севере и Железными Воротами Дуная и нижним Доном на юге. Грубо говоря, это почти миллион квадратных километров. Чтобы миграции позднеримского периода полностью опустошили эти земли, плотность населения в них должна была бы составлять 0,5 человека на квадратный километр. Эта цифра невозможно мала. Даже если предположить, что аграрный строй был не слишком развитым, уход полумиллиона человек не смог бы опустошить такую территорию. Конечно, наши цифры основаны на догадках и гипотезах, однако в одном из недавних исследований было выдвинуто предположение (и вполне обоснованное), что в Понтийско-Дунайском регионе, как его называет автор (см. карту 15), в античный период проживало от 3 до 4 миллионов человек, а население в период раннего Средневековья одного только Альфёльда оценивалось в 300 тысяч человек. Все цифры, приведенные в последних двух абзацах, приблизительны, однако можно смело отбросить вероятность того, что культурный коллапс в Центральной и Юго-Восточной Европе был вызван полным опустошением земель вследствие ухода населения[476].

Выходит, причина коллапса германской культуры – исчезновение лишь конкретных элитарных групп из затронутых им областей. Но этот вывод необходимо привести в соответствие еще с двумя наблюдениями. Во-первых, несмотря на все трансформации, имевшие место в предыдущие века, германское общество IV века не управлялось некой малочисленной элитой. Перераспределение власти не раз имело место в период с I по IV век, однако элита германского мира по-прежнему оставалась заметно более крупной частью населения, нежели крошечный класс землевладельцев, доминировавший в римском мире. Как мы видели в главе 2 и что подтверждают события так называемого «переселения народов», следует мыслить в рамках социальной и политической власти (и групповых идентичностей), разделяемых широким слоем олигархов или свободных людей, составляющих от одной пятой до одной третьей всех воинов. В миграциях, по крайней мере в крупных объединениях вроде готов и лангобардов, участие принимали не только эти главенствующие группы землевладельцев. В них представлены минимум два класса воинов – возможно, уравниваемых со свободными и полузависимыми социальными классами, встречающимися в раннесредневековых кодексах, – цельного элитного войска тогда не было и в помине. Иногда они брали с собой и рабов, не говоря уже о семьях[477]. И в этом случае переселение элиты отнюдь не являлось явлением мелкого масштаба.